— Ладно, отец, — сказала я, не отрывая взгляда от Лоу, в надежде, что он меня поймёт. — Раз уж тебе всё равно придётся меня убить, позволь мне попрощаться с моей парой.

Я сглатываю. Лоу стоял в нескольких шагах от меня, а его глаза… их невозможно описать. Не словами.

— Лоу. Ты лучшее, что когда-либо случалось со мной. И я никогда не попрошу тебя поставить Ану выше меня, — мой голос едва слышен. — И если ты когда-нибудь поставишь кого-то другого перед ней, я буду любить тебя чуть меньше. Но когда ты увидишь её в следующий раз, а я, вероятно, этого уже не смогу, передашь ей от меня сообщение? Скажи ей, что она такая же надоедливая, как Искорка. И что… то, что она пока не может делать? Ей не стоит из-за этого грустить. Потому что она научится. И к двадцати пяти или около того она точно сможет это делать.

Лоу уставился на меня в замешательстве, пока смысл не дошёл до него. Его взгляд метался между мной и Сереной, и мне так хотелось бы насладиться тем, насколько это невероятно неправильно, глупо и просто странно: два человека, которые составляют всю мою Вселенную, встречаются при таких нелепых обстоятельствах.

Надеюсь, однажды мы все трое посмеёмся над этим моментом. Надеюсь, это не конец. Надеюсь, что даже если меня не будет рядом, они будут друг у друга. Надеюсь, надеюсь, надеюсь.

Серена кивает.

Лоу кивает.

Понимание проходит по ним, как ток.

— Сейчас, — шепчет Лоу.

Внезапно Оуэн делает шаг вперёд. Молниеносно освобождает Лоу от пут, и его тело начинает обращаться. Изгибаться. Сливаться, изменяться и трансформироваться. Я перевожу взгляд на Серену и вижу то же самое — идеальное, ошеломляющее отвлечение, которого никто из охранников, Ваня и даже отец, не предвидели.

— Что вы… — только и успевает произнести он.

Потому что комнату заполняют два огромных, величественных белых волка. Шум разрываемой плоти заглушает крики, и я наблюдаю, как двое самых любимых мною людей не щадят никого.

Глава 29

Проблем накопилось много, его стая нуждается в нём как никогда, но он не может думать ни о чём, кроме неё. Он понимает, почему некоторые Альфы дают обет безбрачия и отказываются от любви.

Она отвлекает его. Его чувства к ней, они мешают ему сосредоточиться.

Есть кое-что, что я никогда, никогда не позволю себе пережить. Вплоть до того дня, когда сыграю в ящик, вплоть до того момента, когда я исчезну в небытии материи: за все те недели жизни среди оборотней, мне ни разу не пришло в голову спросить, куда девается их одежда, когда они обращаются в волков.

Это так, так глупо с моей стороны.

И вот, после самой страшной ночи в моей жизни, сидя на лестничной клетке Логова, пока Габи обрабатывает колотую рану на моей ключице, оставленную ножом отца, я просто не могу отпустить эту мысль.

— А ты думала, их шмотки тоже будут меняться при обращении? — Алекс опирается на перила. Он торчит здесь только ради того, чтобы поиздеваться надо мной. Или, может, ему действительно интересно — не пойму. Знаю только одно: скучаю по временам, когда он меня боялся.

— Ты думала, в итоге получится волк в маленьком вязаном свитере и бабочке? Просто для ясности, это то, чего ты ожидала?

— Не знаю, чего я ожидала. Но топик Серены был разорвана и висел на шее, и я просто говорю, что было жутко видеть, как розовая тряпка болтается на ней, пока её зубы впиваются в горло Вани, — я тру лицо ладонями, надеясь стереть из памяти последние два часа. Когда я снова поднимаю взгляд, Людвиг, Кэл и ещё несколько замов идут по коридору к кабинету отца. Они останавливаются перед нами, и…

Мы все знаем, что они допрашивали Мика. Интересно, там всё ещё похоже на Астру: пурпурная и зелёная кровь разбрызгана по всем стенам. Самый отвратительный из цветков, нарисованный пальцами самого жуткого ребёнка в мире.

— Она всё ещё говорит об одежде? — спросил Людвиг.

Алекс кивнул с глубоким вздохом. Габи сдержала улыбку.

— Просто хочу узнать, что, чёрт возьми, она думала, произойдёт с их одеждой, — пробормотал Кэл.

— Я не думала, — сказала я, защищаясь.

— Очевидно, — пробормотал Алекс.

— Разве ты не должен меня бояться? И вообще, что ты здесь делаешь? — Должно быть, это самое большое количество оборотней на территории вампиров.

— Было решено, что IT-специалист может пригодиться, и откровенно говоря, ты больше не внушаешь страха.

— Я всё ещё могу высосать тебя досуха, зануда.

Оуэн появляется и прерывает нашу перебранку.

— Ты закончила, Мизери? Ты нужна мне на минутку.

Я молча последовала за ним вниз по лестнице, бросив последний взгляд на Алекса. Во время драки Оуэну немного досталось: фингал под глазом — любезность Вани, а может, того рыжеволосого охранника, который его сюда привёл. Судя по тому, как он себя держит, подозреваю, что вся его правая сторона тоже в синяках. Когда мы сворачиваем в тёмный коридор и оказываемся вне зоны слышимости, я тихо спрашиваю:

— Ты в порядке?

— Это я должен у тебя спросить.

Я обдумываю это. — Мне было бы легче, если бы я могла поговорить с Сереной.

— Она с рыжей. С девушкой, а не с парнем.

— С Джуно. Я знаю.

— Похоже, с превращением в зверя и обратно у неё пока возникают проблемы, и она всё ещё учится контролировать свои… хрен его знает, волчьи порывы. Рыжая забрала её на пробежку, чтобы…

— Знаю, — повторяю я, всё ещё беспокоясь. — И это не «превращение».

— Что ты имеешь в виду?

— Оборотни предпочитают термин «обращение».

Он смотрит на меня с таким видом, будто я зубрила в первом ряду и ору: «Учитель, спросите меня!». Затем он останавливается перед закрытой дверью.

— Я видел твоё лицо, когда вошёл в кабинет. Ты же думала, я собираюсь тебя кинуть, не так ли?

Я борюсь с желанием отвести взгляд. — Ты ведь пришёл держа моего мужа в плену.

— Это была его идея. Я позвонил ему примерно через час после того, как вы уехали — нам наконец удалось достать запись взлома в квартире Серены.

Вот почему Лоу ушёл после того, как мы… лучше не думать об этом.

— Дай угадаю — это был Мик.

Он кивает. — Я показал Лоу записи, и он сразу его узнал. Мизери, он просто взбесился.

— Да, Мик и Лоу давно знакомы…

— Нет, он взбесился, потому что знал, что ты с Миком. Я-то думал, что твой мужичок довольно уравновешенный парень, а на деле от него кровь стынет в жилах.

Я не стала отрицать это. — И что вы сделали?

— Оборотни всё ещё следили за губернатором, чтобы узнать, что он предпримет дальше, и он сделал звонок отцу. В тот момент стало ясно, что они вместе что-то замышляют, и Мик им помогает. Лоу велел мне позвонить отцу и солгать. История заключалась в том, что после того, как вы с Миком исчезли, Лоу связался со мной, чтобы найти тебя, думая, что я могу помочь, но вместо этого я взял его в плен. Остальное ты уже видела, — он подозрительно смотрит на меня. — Опять же, это была его идея.

— Я ничего не сказала…

— Я не собираюсь тебя кидать, Мизери.

Я киваю, чувствуя почти родство со своим близнецом. Это давно забытое, но знакомое чувство. — Как и я.

— Прекрасно, тогда, — он указывает на дверь. — Ты готова? — он не говорит, кто там внутри, но я уже знаю.

На Лоу пара джинсов, которые он, должно быть, где-то нашёл, и больше ничего. Он неторопливо повернулся к нам, когда мы вошли, но продолжил спокойно опираться на стену. В нескольких футах от него стоит стул, а к нему прикован вампир.

Отец.

Он весь в крови, в основном пурпурной, но, опять же, как и я. Как и Оуэн, и все остальные, кто был в кабинете во время бойни. Когда Алекс появился на месте происшествия, его первым вопросом ко мне было, не разжигает ли вся эта кровь мой аппетит. Как только мы вернёмся на территорию оборотней, я собираюсь размазать блинчик по внутренней стороне унитаза и спросить его о том же.