Что справедливо.

— Ты же знаешь, что за всем происходящим стоит Эмери, — говорит Мик.

— Но у меня нет доказательств. И пока у меня не будет неоспоримых улик, я не буду действовать против неё.

— Ты мог бы. Это было бы демонстрацией силы.

— Не той силы, которую я хочу демонстрировать.

— Макс уже сказал тебе…

— Невнятное бормотание о том, кто, по его мнению, его послал, сделанное под воздействием вампира, вряд ли будет принято во внимание трибуналом. — Поразительное лицо Лоу остаётся непроницаемым, но я уловила в его взгляде тень усталости. Должно быть, утомительно быть порядочным человеком, мне этого не понять. Я наслаждаюсь своей моральной гибкостью.

— Встреча с Эмери на её территории — вот как я добуду доказательства.

— Или как тебя самого… — взгляд Мика метнулся к Ане, и он не продолжил, но слово «убьют» повисло в воздухе между взрослыми за столом.

— Ты правда думаешь, я не справлюсь с её охраной? — спросил Лоу, откидываясь на спинку стула. Его губы тронула улыбка. Дипломатичность исчезла, на первый план вышла его юношеская самоуверенность. Теперь он выглядел как дерзкий, непобедимый парень двадцати с небольшим, которым он и являлся. — Да ладно, Мик. Ты же видел, как я сражаюсь.

Мик вздохнул. — То, что мы пока не нашли твой предел, не значит, что его нет.

— Как и не значит, что он есть.

Ана развернулась на моих коленях и, словно белка, забралась мне на грудь, обхватив шею и уткнувшись в волосы. Это самый прямой физический контакт, который я когда-либо испытывала, и, к моему удивлению, он не особо противен. Я спросила: — Ты уверен, что Эмери согласится встретиться с тобой после того, как ты… — Растерзал её мужа?

— Она сама пригласила, — сказал Мик, смирившись.

— Быть не может.

— Так принято. Вдова предыдущего Альфы встречается с новым, чтобы обеспечить мирную передачу власти.

— Ничего себе, — Ана заёрзала и потянулась к Лоу, но тот, будучи полностью погружённым в долгий обмен взглядами с Миком, не заметил этого. Я похлопала его по руке, чтобы привлечь его внимание, и он посмотрел на меня широко раскрытыми, встревоженными глазами, будто я попыталась прижечь его клеймом для скота. Неужели он думает, что мой запах на него перепрыгнет? Он сам куда ближе к скунсу, чем я когда-либо буду.

— Я считаю, это ловушка, — заявил Мик.

Лоу пожал плечами. Это движение так позабавило Аню, что он повторил его.

— Я готов рискнуть.

— Но…

— Решение принято, — он улыбнулся Ане и сменил тему. — Я кого-нибудь попрошу разузнать насчёт надувных замков, — добавил он, и весь оставшийся разговор за ужином был посвящён именно этому: Ана планировала торт, который она купит на мой «день рождения», Алекс беспокоился, что мои клыки проткнут надувные конструкции, а Лоу смотрел на нас с весёлым выражением. Мы задержались дольше, чем требовалось на сам ужин — по-видимому, это обычное дело, тратить время на пустые разговоры. Социальные обычаи оборотней отличаются от наших, и мне интересно, как поживает пара Лоу среди моего народа. Она оставила позади друзей, семью, партнёра. С кем она ведёт эти застольные беседы? Представляю, как она пытается поговорить с Оуэном, а тот извиняется и уходит, чтобы поймать пуму и натравить на неё.

Я мотаю головой, отгоняя мысли, и снова вслушиваюсь в разговор. Ана заливается смехом, Лоу ухмыляется, Алекс улыбается. А вот Мик смотрит на меня с обеспокоенным выражением на обветренном лице.

Глава 13

Он старался не думать о том, что он сделал бы с её отцом, если бы это не грозило стать худшим дипломатическим инцидентом столетия.

Ана оказалась права: забраться на крышу, даже с моей координацией бегемота, оказалось не так уж сложно.

То есть, для меня.

Подъем занял меньше пятнадцати секунд, и это, надо признать, немного окрыляло. Теперь я даже не чувствовала, что мои мозги вот-вот окажутся размазанными по клумбе со свинчаткой. Устроившись на слегка неудобной черепице, но упорно не желая себе в этом признаваться, я закрываю глаза и вдыхаю, выдыхаю, снова вдыхаю, позволяя ветру играть волосами и приветствуя нежное прикосновение ночного неба. Волны мягко омывают берег. Время от времени в озере что-то плещется. «Меня даже не волнуют мошки», — убеждаю я себя. Если буду настаивать, то, может быть, и правда поверю. Именно с этим я и не справлялась, когда появился Лоу.

Он не замечает меня сразу, и я могу понаблюдать за тем, как он грациозно подтягивается на карниз. Он стоит на краю, который должен быть ужасно пугающим, поднимает руку к глазам и так сильно вжимает в них большой и указательный пальцы, что, должно быть, видит звезды. Затем он опускает руку и медленно выдыхает.

«Вот это, — думаю я, — и есть настоящий Лоу». Не Лоу-Альфа, не Лоу-брат, не Лоу-друг, не сын и не несчастный муж столь же несчастной жены. Просто Лоу. Уставший, как мне кажется. Одинокий, полагаю. Злой, наверняка. И мне не хочется нарушать его редкие минуты одиночества, но ветер усиливается, дует в его сторону и уносит мой запах.

Он мгновенно оборачивается. Ко мне. И когда его зрачки расширились, заполнив всю радужку, я поднимаю руку и неловко машу.

— Аня рассказала мне про крышу, — виновато признаю я. Похоже, я вторглась в личный момент. — Я могу уйти…

Он молча и стоически качает головой. Я с трудом сдерживаю смешок.

— Если сядешь сюда, — я показываю направо, — то будешь между мной и ветром. Не будет пахнуть буйабесом.

Его губы дёргаются в едва заметной улыбке, но он подходит к указанному мной месту, его массивное тело опустилось рядом со мной, на достаточном расстоянии, чтобы избежать случайных прикосновений. — Что ты вообще знаешь о буйабесе6?

— Поскольку он не на основе гемоглобина или арахиса, то ничего. Так что… — я хлопаю в ладоши. Стрекотание цикад стихает, а затем возобновляется после растерянной паузы. — Ну-ка, скажи, я правильно понимаю? Ты воспользуешься встречей с Эмери, чтобы подкинуть ей какую-нибудь шпионскую программу или перехватчик, чтобы следить за её общением и получить доказательства того, что она возглавляет Лоялистов. Но ты ведь отправляешься на вражескую территорию в одиночку, обладая компьютерными навыками уровня престарелого луддита7, так что рискуешь ты знатно. Хотя ладно, можешь не отвечать, и так всё ясно. Когда ты отправляешься на свою верную смерть? Завтра или в пятницу?

Он изучает меня так, будто не может решить, то ли я скамейка, то ли скульптура в стиле постмодернизма. На его челюсти заходили желваки.

— Я, правда, не понимаю, — размышляет он вслух.

— Что?

— Как ты до сих пор жива с твоей манерой лезть на рожон.

— Должно быть, я очень умная.

— Или невероятно глупая.

Наши взгляды встречаются на несколько секунд, наполненные чем-то более интенсивным, чем враждебность. Я отвожу взгляд первой.

И просто говорю это, не раздумывая. — Возьми меня с собой. Я помогу с техникой.

Он устало фыркнул себе под нос. — Иди-ка спать, Мизери, пока не угодила в беду.

— Я — дитя ночи, — бормочу я. — Немного обидно, что мой муж не считает меня способной позаботиться о себе.

— А как обидно то, что моя жена считает, что я возьму её с собой в крайне опасную ситуацию, где я могу оказаться не в состоянии её защитить.

— Ладно. Хорошо, — я бросаю на него взгляд — на его серьёзное, упрямое, несговорчивое лицо. В тусклом лунном свете линии его скул словно готовы были меня изрезать. — Но ты ведь не справишься сам.

Он смотрит на меня с недоверием. — Ты серьёзно? Говоришь мне, что я могу сделать, а что нет?

— О, я бы никогда не посмела, Альфа, — говорю я с насмешливым тоном, о чём потом чуть-чуть жалею, когда он бросает на меня гневный взгляд. — Но ты даже компьютер включить не можешь.

— Я могу включить гребаный компьютер!

— Лоу. Друг мой. Мой супруг. Ты, без сомнения, компетентный оборотень со множеством талантов, но я видела твой телефон. Видела, как ты им пользуешься. Половина галереи — размытые фотографии Аны, где твой палец закрывает камеру. Ты набираешь «Гугл» в строке поиска «Гугл», чтобы начать новый поиск.