Его длинные пальцы, до невозможности крепко сжимавшие мои бедра, расслабляются.

Когда он отстраняется, чтобы взглянуть на меня, его губы тёмно-красные, а глаза ясные и непроницаемые.

— Возможно, нам стоит остановиться.

Я смеюсь, уже запыхавшись. — Тебя опять мучает вина Альфы?

— Мизери, — он останавливается. Облизывает губы. — Я сильно возбуждён. Мы были в разлуке, ты так невероятно пахнешь, а ещё сказала такие… опьяняющие вещи, вроде тех, что останешься, и я на грани, ближе чем…

Я смеюсь, уткнувшись лицом в его щеку.

— Ладно. Прежде чем ты снова погрузишься в самобичевание, просто скажу: я снова выпью твоей крови. Хорошо, Лоу?

Он шипит низкое «Блять», и энергично кивает.

— И мы займёмся сексом.

Его бедра прижимаются к моим. Наше дыхание сбивается.

— Хорошо. Хорошо, — повторяет он, внезапно обретая решимость. Собирая самообладание. — Я могу остановиться. Я остановлюсь, когда…

— Ты не остановишься, — я целую его в щеку, крепко обнимаю за шею и шепчу на ухо. — Когда твой… узел образуется, ты… — Свяжешь? Сцепишь? Соединишься? Мне нужен словарный запас получше. — Сделай это внутри меня.

Лоу прижимает меня к своей груди. — Если я причиню тебе боль…

— Тогда ты причинишь мне немного боли. Так же, как я причиняю тебе боль, когда пью твою кровь, ведь я разрываю твою кожу. Но через пару минут мне становится очень хорошо, да и тебе, думаю, тоже.

Его единственным ответом становится глубокий рык. Кажется, непроизвольный, и я целую его нижнюю губу, чтобы не рассмеяться.

— Всё будет хорошо. Если нет, мы обсудим это. Мы разные виды, но мы вместе надолго, и нам нужно быть честными друг с другом в своих желаниях и потребностях. И очевидно, что ты этого хочешь, а может, даже нуждаешься…

Он закрывает глаза. Будто он и правда в этом нуждается.

Но самое главное: — И дело в том, что я тоже хочу тебя. Да, это будет необычно, не стану отрицать, и, возможно, не всё получится идеально, но сама мысль об этом…

— Странная?

— На самом деле, я хотела сказать… — во рту пересохло. — Заводит меня.

Я вижу, как расширяются его зрачки, и вот уже всё решено. Самообладание Лоу испаряется, и я оказываюсь под ним. Наша одежда слетает с лихорадочными рывками, и мне вспоминается наш первый раз, когда мы были близки к подобному. Вспоминая его робкие прикосновения в ванной, я едва узнаю его в том, как он касается меня сейчас. Его движения уверенны, рука на моей пояснице выгибает моё тело навстречу ему, словно подношение.

Мы оба не хотим спешить, но он оказывается твёрже, чем я думала, а я — более мокрой, чем он ожидал. Требуется совсем немного, всего несколько толчков через мои складочки, но мы на грани. Головка его члена упирается в мой клитор, и когда он отстраняется, то упирается мой вход, готовый скользнуть внутрь.

— Ты такая горячая внутри. Такая влажная, специально для моего узла, — он прижимается поцелуем к моему виску и шепчет что-то нежное. Затем входит в меня одним мощным толчком. Его внушительный размер приносит удовольствие, от которого в голове звенит слабый звоночек, сигнализирующий о новизне ощущений. Я извиваюсь, чувствуя себя прижатой, пронзённой, и это то самое движение, в котором мы оба нуждались.

Он входит до упора.

Я выгибаюсь дугой, хлопая ладонями по матрацу.

В один миг наши сердца замирают, а затем снова начинают биться. Моё стучит неровно, отставая от его — бешено барабанящего.

— Мизери. Я хочу жить внутри тебя.

Он заключает меня в свои объятия. Я поднимаю подбородок, чтобы поцеловать его в уголок рта, не прекращая заниматься сексом. Лoу резко входит и выходит, двигаясь неравномерными, ритмичными толчками, не сбавляя темпа. В прошлый раз он старался растянуть удовольствие. В этот раз он с головой погружается в то, что нас ждёт, и хотя моё тело, возможно, этого не понимает, но отвечает с энтузиазмом. Он удерживает мой взгляд, пока трахает меня, давление его бёдер раскрывает меня, и когда мои глаза закрываются, я отдаюсь удовольствию. Он хрипит мне на ухо такие слова, как «хорошо» и «да», бессвязную речь, лишённую смысла, потому что находится за гранью разумного. Мои внутренние мышцы напрягаются, чтобы удержать его внутри подольше, сжимаясь вокруг его члена, и знакомая волна жара поднимается внутри меня.

И затем что-то меняется. Лоу резко входит в меня один, два раза, так сильно, что мои руки соскальзывают с его влажных плеч. Тяжёлое дыхание, нараставшее к кульминации, резко обрывается, и я открываю глаза.

Я ожидала снова увидеть его встревоженным, готовилась успокоить, но его контроль полностью исчез. Он приказывает: «Смотри на меня», и в его голосе нет ни тени сомнения, только уверенность в том, что так и должно быть. Я не могу говорить, поэтому киваю. Он кивает в ответ и хрипло говорит: «Начинается».

Мгновение спустя я ощущаю сильное давление. Он медленно заполняет меня, неторопливо толкаясь раз, другой, пока набухание у основания его члена не становится слишком большим, чтобы выскользнуть обратно. Затем он начинает дрожать, издавая хриплые стоны. Я провожу зубами по его шее, и он стонет, прижимая моё лицо к своему горлу, а мои бёдра к своему паху. Выпуклость его узла набухает ещё больше.

Я чувствую себя необычно. Заполненной. Довольной. Возможно, я даже чувствую…

— Я сделаю это, Мизери. Я собираю кончить туда, куда мне положено, — еле слышно бормочет он. — Я собираюсь завязать узел в твоей тугой маленькой… — Внезапно давление усиливается. Лоу кончает, его оргазм — нечто мощное, к чему никто из нас не был готов. Он пытается проникнуть глубже, даже когда дальше некуда, даже после того момента, когда, по моим ощущениям, его удовольствие должно было закончиться. Я расслабляюсь и принимаю его, пока он, похоже, не приходит в себя достаточно, чтобы прошептать: «Моя прекрасная пара. Ты так хорошо принимаешь это». Новая волна наслаждения накрывает его, когда он изливается в меня, запрокинув голову назад с затуманенным взглядом.

Я вращаю бёдрами, проверяя, потягивая, и чувствую, как он глубоко внутри, мы словно соединены, и да, это ощущается…

— Хорошо, — говорю я. На грани боли. Но также, я существо, сотканное из жара и ощущений. Мои мышцы сокращаются, и он выдыхает, всё ещё содрогаясь внутри меня. Судороги после его оргазма сотрясают его крупное тело. — Это так хорошо. Я просто…

Это так приятно, что мне нужно больше контакта. Больше трения. Нужно, чтобы он двигался, даже если не может. Я пытаюсь трахнуть себя на его узле, но он не поддаётся. Я пытаюсь сжаться вокруг него, и Лоу издаёт хриплый смешок. Кажется, он приходит в себя после забытья, вызванного его оргазмом, достаточно, чтобы шикнуть на меня и просунуть руку между нами.

Потребовалось так мало, всего лишь прикосновение его большого пальца, и я тоже кончаю. Глаза закатываются, и я никогда не испытывала ничего настолько неистового, безумного, мучительно прекрасно…

— Лоу, — меня пугает, насколько это интенсивно. Но он испускает бессловесный стон, впивается зубами мне в ключицу, и я понимаю, что он чувствует то же самое, что и я: порочное, пульсирующее, непреодолимое наслаждение.

— Моя прекрасная пара, кончает на мой узел. Мы будем делать это каждый день, — хрипит он мне на ухо. — А когда будешь готова, я укушу тебя в подходящем месте. Оставлю шрам, и буду его облизывать каждое утро и каждый вечер. Хорошо?

Я киваю. Дикий, бездонный экстаз сладко пульсирует внутри меня. «Совместимы, — думаю я. — Мы совместимы». Но я не говорю этого, потому что это очевидно. Вместо этого я спрашиваю:

— Что… что теперь?

Он вздрагивает и переворачивает нас, пока я не оказываюсь на нём. Его руки слегка дрожат, когда он очерчивает контуры моей спины. Его ногти… нет. Должно быть, мне показалось.

— Теперь… — он закрывает глаза и выгибает бёдра, словно пытаясь проникнуть в меня ещё глубже. Не уверена, сработало ли, но узел приятно ласкает мои внутренние стенки. Он балансирует на тонкой грани между наслаждением и болью, вызывая новые волны спазмов во мне. А затем и у него. — Блять, — коротко вырывается у него. А обретя дар речи, он рычит: — Теперь всё так, как должно быть. Ты там, где я всегда хотел тебя видеть.