— Сэр, у нас приказ, — настаивает охранник, но я не отступаю. Мы замолкаем в напряженном противостоянии, когда дверь распахивается и выходит Амелия.

— Винсент! — восклицает она, и ее глаза загораются радостью. Она обнимает меня за шею, на мгновение снимая напряжение, — я так скучала по тебе!

— Амелия, — говорю я жестко, — им нужен мой пистолет. Без него я не зайду.

Она смеется, качая головой от моего упрямства.

— Он член семьи, а членам семьи разрешено проносить оружие, — повернувшись к охраннику, говорит она.

Охранник начинает спорить, но тут позади Амелии появляется Алексей.

— Она миссис Иванова, делайте как она велит, — обращается он к мужчинам твердым голосом.

Охранник замолкает, и я завидую тому уважению, которым он пользуется. Я желаю того же от своих людей, но не могу быть уверен, что в моем случае это искренне.

— Винсент! Добро пожаловать! Сегодня вечером я готовлю ризотто. Амелия сказала, что это твое любимое блюдо.

— Ты хоть умеешь готовить? — скептически парирую я, оглядывая Алексея с ног до головы.

— Винсент, — тихо упрекает Ева, буквально умоляя меня вести себя прилично, — будь милым! Это так заботливо с их стороны. И кстати, может мне стоит рассказать им о твоих недавних кулинарных приключениях?

— Ты готовил? — недоверчиво охает Амелия.

— Не бери в голову, — отвечаю я, глядя на Еву.

Алексей усмехается с блеском веселья в глазах.

— Всё в порядке. Мне нравятся мужчины с тонким вкусом. Возможно, я не такой профи на кухне, как твоя сестра, но мне хочется надеяться, что я не разочарую.

Я поднимаю бровь, все еще скептически оценивая его способности.

— Посмотрим, — говорю я с намеком на вызов.

Амелия хватает Алексея за руку, когда мы входим в квартиру, украшенную элегантной мебелью и предметами современного искусства.

— Он скромничает. Его ризотто может конкурировать со всем, что я пробовала в городе.

— Прекрасно, — добавляю я саркастически, — так почему вы вообще пригласили нас сегодня вечером?

— Мы можем отложить дела до окончания ужина? — раздраженно спрашивает Амелия. Она отпускает Алексея и, взяв нас с Евой за руки, поводит в столовую.

— Я так скучала по вам обоим! Давайте просто пообщаемся, ладно?

Когда мы садимся на свои места за столом, из кухни выходит Алексей, в его руках салат, хлеб и дымящиеся тарелки с ризотто. Он кладет их на стол перед нами, сияя от гордости.

— Мы с Амелией так рады видеть вас обоих в качестве наших первых гостей после свадьбы! — торжественно заявляет он.

Искреннее счастье в глазах моей сестры заставляет меня сдерживать любые дальнейшие язвительные комментарии.

— Я так рада попробовать ваши блюда, — говорит Ева, пока Алексей обслуживает каждого из нас, — всё выглядит и пахнет просто потрясающе.

Я жду, пока Алексей сядет и откусит первый кусок, прежде чем попробовать свой. Ризотто удивительно вкусное, и я наслаждаюсь едой, несмотря на мои предыдущие оговорки.

— Расскажите мне всё, что происходит у вас двоих, — говорит Амелия, переводя взгляд то на Еву, то на меня, — я так много пропустила после свадьбы и медового месяца.

— Может быть, потому, что твой медовый месяц длился целых три, — ворчу я, зачерпывая еще одну ложку ризотто.

Я чертыхаюсь себе под нос, когда чувствую, что Ева пинает меня под столом, и бросает в мою сторону едкий взгляд.

— Я завидую вам, что вы провели так много времени в Италии. Уверена, это было незабываемо.

— Возможно для Амелии, но Алексей, наверное, соскучился по родине. Я был удивлен, что вы двое не заглянули в Россию во время своих путешествий, — насмехаюсь я, глядя на Алексея.

— Это действительно было прекрасно, — сияет Амелия, полностью игнорируя мое заявление, — но к тому времени, как мы уехали, я очень тосковала по дому.

— Амелия, я так скучала по тебе, — говорит Ева, и ее лицо светится радостью, — мне не терпится услышать все о твоей жизни в качестве Миссис Ивановой.

При упоминании этого имени у меня слегка дергается челюсть, но когда я ловлю понимающий взгляд Евы, я подавляю свою гордость и выдавливаю из себя улыбку.

— Да, Амелия. Расскажи нам, как тебе семейная жизнь.

— Ну… — начинает Амелия, накручивая прядь волос на палец и размышляя, — есть кое-какие изменения, но в хорошем смысле. Я всё еще привыкаю к тому, что меня называют Миссис Иванова. Но Алексей удивительный человек. Он заботливый и внимательный. Он следит за тем, чтобы у меня было все, что мне нужно.

Алексей не сводит глаз с моей сестры, глядя на нее с обожанием.

— Амелия — моя опора, — говорит он, и его голос полон искренности, — я не думаю, что кто-нибудь еще сможет понять, каково это — прийти из мира, в котором мы живем, понимаешь? — он смотрит на меня, когда задает вопрос.

— Сомневаюсь, что наши жизни настолько похожи, — твердо отвечаю я.

Улыбка Алексея на мгновение гаснет, но он отмахивается.

— Думаю, ты будешь удивлен, — говорит он небрежно, потягивая вино.

Я прищуриваюсь, глядя на него, внезапно ощущая прилив подозрения.

— Я в этом сомневаюсь, — отвечаю я, и мой голос пронизан скептицизмом.

— Винсент, пожалуйста. Мы здесь, чтобы вместе насладиться ужином, а не враждовать друг с другом, — положив руку мне на плечо, нежно говорит Амелия.

Раздраженный тем, как быстро она приходит на его защиту, я игнорирую просьбу, откидываясь на спинку стула и скрещивая руки на груди.

— Ладно, я буду вести себя хорошо, но ни на секунду не думай, что я тебе доверяю, Алексей.

Он тихо посмеивается, видимо, мои слова его ни капельки не трогают.

— Доверие нужно заслужить, — спокойно отвечает он, — и у меня нет намерения предавать твое доверие, а уж тем более, Амелии.

— Ну, как скажешь, — отвечаю я, глубоко вздыхая.

Амелия неловко ерзает на стуле.

— Боже мой, Винсент, я рассказывала Алексу историю о том, как мы были моложе, и поехали с папой в одну из его поездок в Италию. Помнишь, как мы пробрались в виноградник старика Гримальди? — спрашивает она, неловко смеясь и пытаясь сменить тему, — мы думали, что такие умные, раз украли его виноград. Я была уверена, что мы соберем достаточно винограда, чтобы забрать его с собой домой, чтобы сделать собственное вино.

— Пока он не стал гоняться за нами с дробовиком! — добавляю я, не в силах сдержать смех.

— Я никогда в жизни не бегала так быстро! — восклицает Амелия.

— Как звучит виноград, когда жалуется? — вмешивается Ева.

— Что? — спрашиваю я, глядя на нее растерянным взглядом.

— Это анекдот, которую рассказала мне одна из женщин на работе. Ваша история напомнила мне о нем, — объясняет она, прежде чем повторить свой вопрос, — как звучит виноград, когда жалуется?

Я посмеиваюсь.

— Я не знаю. А как он звучит?

— Как вино, — отвечает она и, сияя улыбкой до ушей, оглядывает стол. Мы все начинаем смеяться.

— Видишь, она чертовски очаровательна, — говорит Амелия, глядя на Алексея.

— Как насчет того случая, когда мы убедили Еву попробовать свои силы в карманной краже, — вмешиваюсь я, ухмыляясь воспоминанию.

— О, я должен это услышать, — восклицает Алексей.

Ева качает головой, безрезультатно пытаясь скрыть ухмылку.

— Вы ужасные друзья. Как получилось, что я так и не пришла в себя, и не перестала тусоваться с вами обоими?

— Она так нервничала, что в итоге схватила у парня бумажник и вернула его обратно! — добавляет Амелия, когда мы оба начинаем смеяться над этим воспоминанием.

— Эй! — Ева протестует, изображая возмущение, — вы двое меня подставили! Я знала, что мне никогда не следовало потакать твоим планам, — она обращает свое внимание на Алексея, — они сказали мне, что, поскольку я выросла не в такой семье, как их, я могу проводить время с ними только в том случае, если совершу преступление. Таким образом, они могли бы доверять мне, потому что у них был бы компромат.

— Я до сих пор не могу поверить, что ты на это повелась, — поддразниваю я, чувствуя, как напряжение, возникшее ранее, рассеивается. На мгновение я забываю о бремени своих обязанностей и об опасности, подстерегающей за каждым углом, возможно, даже за этим самым столом.