— А почему нет? — возмутилась от несогласия Атропа.

— Допустим, ты права, и это чудовище отбирает жизни из нашего мира при помощи таких механизмов. Зачем такое делать? — спросил Маркус.

— Я… Мой древний народ считал…

Вдруг показался усиливающийся свист. С криком «Ложись!» рыцарь оттолкнул Атропу на обочину. Огромный обломок рухнул на дорогу, раскидав камни и землю. Сухая серая трава в нескольких местах заиграла огнем.

Не успел Маркус отряхнуться, как из воронки задул сильный ветер. Воронка разродилась серебряной гладью, словно зеркало растеклось лужей. Через эту лужу вышло большое человекоподобное существо.

Катившийся на шаре силуэт приближался к ним. Приподнятая рука указывала на Атропу. Паровой свисток издал звук, и в неё прилетело три тонких болта.

— Что это такое?! — закричала Атропа, прикрыв себя плащом. Болты будто врезались в хрустящее стекло, опали с плаща, как листья. Маркус приказал бежать к деревне. Существо отправилось за ними.

Рыцарь старательно разглядел существо, насколько это было возможно, сидя в двадцати шагах от него за деревянной поленницей. Передвигающийся на шаре, он напоминал силуэтом человека; сквозь тело проходили металлические обручи и спицы медного оттенка, и все части двигались в такт с конечностями, издавая пугающий скрежет. Всё это напоминало адское соединение жизни и смерти в одном теле.

Механическое существо определенно охотилось за ними.

— Его нужно прикончить, пока он нас не нашел, — шепнул Маркус в ухо Атропе.

Существо медленно повернулось к поленнице. Шар покатился.

— А что прикажешь делать? — остроухая с ужасом наблюдала, как чудовище двигалось на них.

— Отвлеки его. Заставь побегать за тобой.

— Что? Нет!

— Маркус, давай я? — Рудольф уже приготовился выйти из укрытия, но Маркус его остановил: «Ты нерасторопный, а остроухая ловчее всех бежит».

Существо сблизилось с поленницей, проехать осталось всего ничего.

— Да иди уже! — Маркус слегка толкнул остроухую в плечо, — Я не подведу!

— Ах ты мой козел! — Атропа, поначалу опешившая от наглости, решившая, что у Маркуса и правда есть какой-то хитрый план, со смехом кинулась в сторону мельницы. Для ускорения она бросила у поленницы свое оружие. — Эй, чудовище! Штыкля металлическая, беги за мной.

Механоид медленно развернул голову в её сторону. Шар покатился, тело постепенно направлялось к Атропе, забежавшей в башенку мельницы. Маркус повернулся к Рудольфу: «Охраняй нашу Брассику, пока я не разберусь с уродом».

Маркус, аккуратно подступая к механоиду, искал слабые места в его строении. Бить в движущую часть казалось глупой затеей — шар казался прочным. Cочленения между конечностью и туловищем? Голова?

Механоид на ходу стрелял раскаленными болтами в мельницу, каменная кладка рассыпалась. Рыцарь двигался крадучись. От механоида несло запахом гниения и неприятной алхимической эмульсии. Из мельницы кричала Атропа:

— Этот урод меня в блин раскатает! Вы будете что-то делать?!

Острие янтаря зашло глубоко внутрь туловища, прямо в тыльную сторону солнечного сплетения. Механоид опешил ровно на секунду. Тело поворачивалось к Маркусу. Рыцарь потянул за рукоятку меча, но янтарь крепко застрял внутри. Тогда он вскочил на чудовище. Скрежещущие сочленения взвизгнули, а из головы произошел повторяющийся одинаковый гудящий звук.

Маркус пытался извлечь нож с пояса, но одна из конечностей механоида ухватила его за руку и потянула к себе. Боль пронзила плоть, Маркус закричал. Голова механоида хотела вгрызться в шею рыцаря.

Выбежала Атропа из руин мельницы, сняла плащ и накинула его на голову механоиду. Утратив зрение, существо потеряло ориентацию: конечность выпустила Маркуса, чтобы сбросить с себя ткань. Этих трех секунд оказалось предостаточно для рыцаря. Только механоид освободил голову, как ему в шейную вену мгновенно угодило лезвие.

Хлестнула страшная, грязная, черная кровь. Её запах был настолько тяжелым, что заставил Маркуса спрыгнуть с туловища механоида. Существо растеряло всю силу за минуту, завалилось на бок и затихло. Рыцарь для надежности ударил ещё несколько раз ножом.

Никаких признаков жизни. Существо испустило дух, при этом продолжая выливать литрами гнилую кровь.

— Матушки, какой же запах! — Атропа пыталась спасти свой плащ от лужи крови.

— Какая страшная вонь, — сказал Рудольф. Рядом с ним Брассика высматривала из-за плеча высматривала. Впервые за день она стояла на ногах самостоятельно. — Но почему мне так знаком этот запах?

Маркус вдруг понял, что ему тоже знаком этот аромат смерти. Это запах смерти на полях, это запах двух дней после большой битвы. Так пахнет замок после штурма. Так пахнет город после продолжительной эпидемии.

— Так что же это? Человек? — спросил Маркус. — Вы только посмотрите: кожа, кости, мышцы, а это лицо! Как оно похоже на самое обычное человеческое лицо.

— Но запах гниения… Так страшно воняет только давний труп, — Брассика прикрыла нос платком, чтобы подойти поближе. Её всё больше интересовало убитое существо: топором Атропы, прихваченным из укрытия, она расслаивала сухожилия в конечностях.

— Что ты делаешь? — скривился Рудольф.

— Препарирую, — сухо ответила девушка.

— Прекрати, это мерзость.

— На нас напало существо из неизведанного мира, а ты хочешь, чтобы я всё бросила? А вдруг такие нападения происходят по всему королевству?

— Но мы и так победили чудовище, а вернее Маркус одолел.

— Это могла быть удачная случайность. Нужно разобраться, приспешник какой магической школы сумел сотворить такое создание.

— Ясно же, что это некроманты! — хлопнул в ладоши священник. — Не нужно заниматься осквернением тела.

Брассика подняла голову и сделала значительный взгляд Маркусу. Рыцарь понял, на что она намекнула, и сказал:

— Лучше узнать, с кем мы имеем дело. Пусть парирует.

— Препарирует, — поправила Брассика.

— Ну да. Короче, режь.

— Просто святотатство какое-то! — махнувший рукой Рудольф пошел прогуляться.

Изучение затянулось на несколько часов. Все прочие удалились на приличное расстояние: вонь и отвращение не выдержал никто. Рудольф всё время ворчал про недопустимость осквернения трупов, на что Маркус замечал, что такое отношение есть у человека к человеку, а к чудовищам — нет. Атропа поискала в брошенной деревне еды, но нашла только жесткую солонину.

— Как это есть вообще? — Маркус попробовал откусить кусочек, но испугался оставить все зубы на солонине.

— Могу сварить суп, — предложила Атропа.

— Было бы неплохо, — поддержал затею Рудольф. — Мы сильно устали. Да и вечереет уже. Ночью в город нас не пустят, а вот утром легче всего.

Солнце и правда быстро склонялось к закату. Маркус отправил Рудольфа найти самый крепкий дом в деревне. Атропа, не дожидаясь приказаний, ушла приготовить еду. Вскоре облюбованный дом старосты, огороженный частоколом, превратился в небольшую крепость.

К вечеру объявилась Брассика. Она просила согреть воду для умывания. Атропа помогла ей вымыться от грязи и запаха. Зажгли найденные свечи. На столе дымилась простая похлебка. Маркус закрыл окна на ставни, калитку прикрыл бочками. Дверь закрыли на засов.

Присев за стол, за которым её ждали остальные, Брассика изобразила озабоченный вид.

— Что ж… Должна сказать, что это существо являлось человеком. Живым.

Атропа рисовала в похлёбке кружки. Есть совершенно не хотелось.

— Я же говорил! — возмутился Рудольф. — Нельзя срамить трупы. Это оскорбляет богов!

— Дай-ка договорить, отец, — запротестовал Маркус. — Ты опять судишь, не дослушав человека.

— Я хочу сказать, что существо когда-то было человеком, — высказалась Брассика.

— Разве так можно поступать с трупами?

— В академии магии такие действия определяются как занятия некромантией. Но я считаю, что это не магия в привычном понимании.