— Помогу.

Маркус ускорил шаг. Подниматься было тяжело, крошенный камень под сапогом скользил, но желание сбежать превышало все усталости и риски. На спине стонущая Брассика о чем-то просила, но Маркус игнорировал. Сначала выйти из этой адской пурги…

Забрезжил свет в конце. Превозмогая боль, рыцарь бросился наружу, надеясь на лучший исход. «Лишь бы встретили друзья, — думал Маркус. — Не хотелось бы напороться животом на чужой меч»

Его взял под руку Рудольф.

— Как прекрасно, что вы живы! — обрадовался он. — И дева снова выглядит, как дева, а не дьявольский рак! Благословенны судьбы наши.

— Брасс, пора! Уничтожь лаз, — Маркус не позволил себе расслабиться, пока единственный выход из проклятой магической башни не будет закрыт.

Девушка села на колени. Её взгляд потух, стал безразличен; она попробовала взмахнуть правой рукой, но ничего не получилось.

Холм сильно тряхнуло. Внутрь тоннеля потянулся воздух. Свист нарастал, и даже редкий кустарник принялся лететь в лаз. Когда всё стихло, ещё один сильнейший толчок известил о начале какого-то совершенно выдающегося события.

Деревянные опоры с треском лопнули, вход быстро закрыло пылью и камнями.

— Боги гневаются на нас, — напуганный Рудольф крепко обнял Брассику.

— Что происходит? — взволнованная Атропа. Её крепкое, почти тяжелое женское тело пыталось найти точку стабильности. Весь холм танцевал.

Вспышка неба на севере загорелась ярко-оранжевым цветом. Она своим сиянием превосходила рассвет. Пик прекрасной в белоснежном одеянии горы Штогово запалился диким пламенем. Столб черного дыма ударил в небо. Из внутреннего жерла выбросились множество алых огней, разлетевшихся в разные стороны. Светлячки мчались, как падающие звезды в ночном небосводе, оставляя след в виде дымного хвоста. Обрушившиеся на землю куски взрывались, оставляя после себя черные воронки.

— Брассика, ты жива? — спросил Маркус.

— Маленько, — ответила девушка. Её силы были на исходе. Рудольф и Атропа быстро омывали её раны; остроухая шептала в бутыль воды.

— Нужно уходить. Ты можешь идти?

Девушка потеряла сознание. Маркус взял её подсумок, резко дернул, чтобы сорвать с туловища. Внутри остались несколько тонких склянок, и все без знаков.

— Ты разберешься? — рука Маркуса протянула Атропе склянки.

Остроухая принялась по запаху определять нужное зелье.

— Быстрее, умоляю, — рыцарь дернул Атропу за плечо.

Со стороны Штогово нарастал рокот.

— Ну-ну, поторопи меня ещё раз, касатик, — возмутилась Атропа. — Кажется, вот это. Дай пригубить ей.

Брассике влили в рот зелье. Она поперхнулась, но раскрыла глаза в изумлении.

— Где это я?

— Отдохни чуток, самую малость, и сразу пойдем. Здесь нельзя оставаться.

Новый толчок из-под земли заставил Брассику встрепенуться.

— Где артефакт? Где он?

Маркус посмотрел на Рудольфа. Тот лишь пожал плечами: «Стоило нам взять его в руки, как он рассыпался»

Брассика, услышав это, тихо вздохнула.

— Мы проиграли, — сказала она.

— И что теперь? Неужели сдаваться? — возмутился Маркус.

— Нужно бежать в Эйну. Мы были в шаге от победы. Сейчас только Ларс сможет спасти нас.

— С твоим-то состоянием, да в Эйну? Ни за что. Тебе бы сутки полежать.

— Давайте попробуем в Данар, — сказал Рудольф. — Ведь у них сейчас не меньший переполох, чем здесь. И Валука-вредителя больше нет. Чем не шанс?

Маркус отбивался от мысли, что они проиграли, как мог. Но страх обжигал его душу. Валук убит, но артефакт оказался в руках главного врага, которого никто толком не знал. Его успели рассмотреть глазами минуту-две, и только.

Он чувствовал себя побежденным.

Уйти из развалин Выша удалось относительно легко. Толчки не прекращались, но заметно ослабли. Стволы деревьев шатались, некоторые с треском обваливались. Остатки города покрыло ужасным мраком. Даже страшно представить себе судьбу данарцев, которые штурмом вошли в руины злосчастно города… Никто не попался им на пути, пока они не ушли за холмы.

Выша больше нет. Маркус долго старался не оборачиваться, но желание убедиться в этом превозмогало все возможные страхи. Его родина ушла под землю.

— Всё будет хорошо, — сказал ему Рудольф.

Маркус ещё раз взглянул на обрушившиеся своды и стены. Он корил себя за то, что ничего не чувствовал от увиденного. Рыцарю казалось: «Это всё горячка после драки, так бывает, после битвы тяжело сочувствовать». Но прошло несколько часов, а ему не было никакой печали от мысли, что Выш, тот самый город, ради которого он отправился в поход, ради которого боролся и рисковал, исчез.

Краем глаза он заметил, как молча плачет Рудольф.

— Всё будет хорошо, — повторили его губы шепотом.

Четверо выживших старательно огибали места, где роились черные воронки. Внутрь них втягивался воздух, а с ним и желтая опавшая листва. Солнце словно горело ярче и жарче, Маркус не помнил такой теплой осени, как сейчас.

Они решили отправиться в Данар. До Эйны идти слишком далеко, не меньше двух дней пути, не считая отсутствия у них ездовых лошадей. Данар и ближе, и доступнее пешему путешественнику.

К полудню всё королевство содрогалось. Природа болезненно восприняла случившееся в магической башне Выша. Маркус считал это восшествием Дрекаваца. «Только боги обладают такой мощью, — говорил он себе. — Только они способны сотрясать землю так, что разрываются пашни и иссыхают реки».

Почему людей прокляли на новое испытание? Как много должно пролиться ещё крови, чтобы удовлетворить божью ненасытность? Маркус старательно избегал вопросов в голове, но ему казалось, что в происходящем виноват лично он. Упустил возможность раз и навсегда побороть зло.

«Если бы я рванул к чертовому Албину, то не загорелась бы сейчас земля под королевством, — сокрушался рыцарь. — А Брассика и так сама справлялась с данарцами. Только погляди-ка: на ней все порезы залечились, даже рубцы легонькие и розовенькие…»

Весь путь был в тишине, лишь Брассика немного вздыхала от боли. Маркус вспоминал первые дни знакомства с ней, пока ноги несли. Он недооценил девушку. Маркус вообще никаких магов не любил, да и учителей тоже, кроме Яноша из Выша, что учил его фехтованию. Хорошим учителем был немой кузнец, имя которого он не помнил; всё детство Маркус называл кузнеца по-простому Немым, тот отвечал ему всякий раз мычанием и подзатыльником. Немой научил точить мечи до прекрасной остроты.

И всё. От грамотеев, особенно столичных, Маркуса тошнило: «Заносчивые и надменные псари, позабывшие, как выглядит свой народ. Где были грамотейки, когда разрушали Выш?»

Его сердце боялось, что в Данаре предстоит рассказать про Валука и рыцарей, которые погибли вместе с ним в магической башне Выша. Но что говорить? Валук — предатель? Нужны доказательства, а самое главное из них исчезло. Остался только жезл, который подобрали с отрубленной руки тирана. С мертвеца не спросишь, кому он прислуживал и за что боролся. И потом, их в первый раз встретили враждебно, а после новости о смерти шолена можно накликать беду на свою голову от ослепленных яростью…

Атропа потребовала остановиться.

— Вы заметили?

— Заметили что?

— Как посерело окружение повсюду, — Атропа тыкала в опустевшие деревни, на полегший скот, на брошенные пашни, на окружный лес, весь прогнивший и иссохший.

И действительно, всё время они шли мимо мертвых полей, не обращая никакого внимания на случившееся.

— Я наконец-то поняла. Я поняла! — крикнула Атропа. — Те замудренные механизмы из труб, что мы видели возле хором королевны — это существо отнимает жизнь!

— У кого?

— Да у всех, касатик, у всех!

— Разве такое возможно? Наверное, ты ошиблась, — на Рудольфе не было лица.

Маркус догадывался: вина за тайное соучастие в делах Дрекаваца легла тяжкой ношей на его сердце. Рудольф помогал Брассике идти, сняв с неё самые тяжелые вещи и приободряя словами «Всё будет хорошо».