— Что ж, голоса разделились поровну, — заметил директор.

Спустя минуту, пока все сидели в полном молчании, в залу ворвалась Доминея. Брассика, к тому времени изрядно уставшая, взглянула с надеждой на появившегося декана. Эта женщина была крепким, но чистым и тёплым ветром, словно отгоняющий всё затхлое и увядшее в мире. Из всех магов Академии только она и директор Ларс закалены в боях и сражениях. Все прочие только «учили». Доминея, внешне всегда суровая, имела пристальный взгляд к вещам, и среди учеников славилась необычностью нравов. Маги Эйны старомодны по духу и редко желали перемен. Будучи вольным профессором, Доминея всегда после путешествий приносила с собой что-нибудь новое. Наверное, она единственная, кто знал королевство вдоль и поперек.

Потому Доминея для Брассики казалась самым близким человеком на свете. Как и она, Доминея всегда находилась в напряжении, её округлое лицо, устремленный взор, сжатые губы и родинка точкой ниже рта формировали образ непосредственности, готовности к сиюминутному действию и глубокому постижению мира.

— Приветствую! Да, это я, — декан поклонилась. От лучистого золота амальгамовые доспехи на её теле переливались необыкновенной гаммой. — Директор Ларс, мое почтение.

Директор сделал очень тонкий кивок в сторону скамьи, но декан отказала ему уверенным жестом.

— А мы тут обсуждаем судьбу этой преступницы, — сказал Урбан, явно напряженный. — Двое за наказание, двое за помилование. Всё вас ждём.

— Каково наказание? — спросила Доминея.

— Никто не говорил о помиловании. Наказанием сейчас предлагают избрать смерть, — поправил директор.

— Исключено. Я голосую против.

«Слава богам!», — Брассика засияла от счастья. Все, кроме старого высокомерца, вздохнули с облегчением.

— Ох, конечно. Я совсем забыл. Наша Доминея за всё хорошее и против всего плохого, — съехидничал Урбан.

Доминея пропустила мимо ушей данный упрек.

— Директор Ларс, неделю назад вы отправили меня с ответственным поручением.

— Ну, итак?

— Боюсь, всё хуже, чем предполагалось ранее. Я обнаружила три башни мистического пути, не начертанные на нашей карте в библиотеке Эйны. Теперь они отмечены, но одни боги знают, кто ими пользовался за пределами нашего зрения.

— Три? Целых три неизвестных нам башни? Как мы могли об этом не знать?

— Возможно, их шесть.

— Так три или шесть?

— Башни отличаются от тех, что были возведены древними людьми и магами Выша. Я бы сказала, их устроили в тайных местах. Будто никто не должен о них знать. Эти башни работают только в одну сторону — я не могла выбрать свой путь на звёздной лозе. Если бы не одна из них, расположенная в чертогах башни света, то добираться мне пришлось ещё два или три дня до замка.

— Все башни в королевстве не работают, а эти действуют? Постойте, вы сказали — в башне света?

— Да. Я переместилась прямо в покои архимага. У меня в ушах до сих пор его визг. Вход в эту башню в находится руинах Выша, откуда я, собственно говоря, вернулась.

Директор, в Выше что-то происходит. К руинам стекаются соседние гоблинские племена. Они очевидно собирают армию для какого-то похода. Другого сравнения у меня для вас нет. Кажется, это война.

Последние слова Доминеи вызвали ропот. «Не может быть», — со смешком заявил Албин. Деканы стали препираться.

Брассика тоже пожелала высказаться, но на одеяние сверху что-то капнуло. Изнутри её угнетало нечто хаотическое, безграничное по силе воздействия: кровь пошла из носа и ушей, вышла слезой из глаз. Она дернулась встать, но ноги подкосились.

Мир для неё исчез.

В круглой комнате два колдуна непрерывно читали заклинание. Пентаграмма оазиса, целебное кольцо с магическими плетьми, поглощала тело Маркуса, исцеляя его. Он не шевелился, не говорил и не думал; из него выходили яды, иногда его сильно рвало, а из-под ногтей шло черной скверной.

Любопытных учеников и учениц за шкирку выводили дежурные. Так продолжалось день или два, а может и больше. Однажды, когда сознание на миг вернулось, он услышал обрывок разговора:

— Так кто это? Чемпион?

— Что? Нет конечно. Обычный стражник, а теперь наемник, вот и всё.

— Обычный стражник, убивший королеву гоблинов. Интересно.

— Со слов воровки, он её не убивал, это сделала она.

— А что, если возродился герой, победивший Князя тьмы?

— С чего бы ему возрождаться спустя двадцать с лишним лет? Глупости.

Когда Маркусу стало легче, он принялся вспоминать всё, что с ним случилось в последний день перед тем, как попасть в Академию магии. Атропа и его друг Рудольф покинули их. Уже породнившиеся фигуры быстро двигались в направлении Северной церкви Эйны, повернув на левую купеческую улицу. Шпиль этого храма, как маяк, сиял в лучах утреннего солнца, указывая направление.

— Как ты думаешь, он вернется? — спросила у него Брассика.

— Рудольф?

— Угу.

— Конечно, — уверенно заявил Маркус. — Он человек чести. Почему отец Рудольф должен нарушить клятву?

— Не знаю. Вот Атропа попросила освободить её от обета. Что мешает и ему отказаться от обещания?

— Разве мы не исполнили свое обещание? Мне казалось, наш путь здесь завершен. Королева гоблинов побеждена, и теперь я должен освободить Выш.

— Хотелось бы верить в это… Но разум мой подсказывает: мы возбудили нечто господствовавшее над ней самой.

Маркус почесал заросшую щеку. Ему всё ещё плохо. Яд травил его: лицо выглядело серым, руки были бледны, а сорочка без доспехов напоминала грязную крестьянскую рубаху. Брассика обещала его спасти. Лишенная помощи учителей, Брассика не знала, как избавиться до конца от отравления. Вся надежда на Академию магии.

— Ну и что? Победим и это чудище. Но сначала я отдохну, — ответил Маркус, оперевшись на каменную ограду.

— К счастью, мы живы, — Брассика попыталась воодушевить его. — Наш план, признаюсь, с самого начала звучал по-идиотски. На удивление удачным оказалось наше путешествие. До сих пор не могу поверить, что вы на него согласились. Я буду просить о твоем выздоровлении в стенах Академии. Договорюсь, обещаю.

— Почему странно? Удача и моя храбрость победу выковали, — гордо заявил Маркус. — А то, что согласились на путешествие, так это благодаря Рудольфу. Он так настаивал, что я не посмел ему отказать.

— Вот как? — сказала Брассика. — Что ж. Пошли, Маркус, не будем терять времени на простой. Боюсь, в Академии меня ждет очень горячая встреча.

— Почему? — удивился Маркус.

— Скоро узнаешь.

И вот узнали. Он помогал преступнице, беглянке, укравшей у собственной гильдии какие-то драгоценности. Всех подробностей Маркус так и не узнал, но и услышанного достаточно. По законам королевства бандитам полагается смерть. Неприятно закончить жизнь на плахе.

Хорошо, что слово свое сдержала — колдуны лечат от ран…

Теперь у него появилась слава. Маги в Академии относятся к нему с некоторым уважением или интересом. Некоторые искренне называют его перерожденным, но Маркус постоянно повторяет, что он простой человек.

Следующим утром, после того, как двое заклинателя подтвердили излечение, его отправили на встречу с директором Ларсом.

Покои директора мало отличались от остальных залов. За исключением того, что количество книг и свитков превышало все разумные пределы. В стеклянных колбах содержался мистический огонь, а на столе мерно, капля за каплей, показывали время водные часы.

— Уму непостижимо. Вы согласились пойти в наемники к девице с неясным прошлым, — первым взял слово директор. Он сидел в кресле из стеклянных кристаллов. Наверное, оно не очень удобно, но Ларс в нём не испытывал затруднений. — А ещё взяли с собой священника, которого отлучили от церкви за непослушание. И откуда-то раздобыли для похода женщину из древнего народа. Вы знаете, что сейчас люди в королевстве к остроухим относятся, мягко говоря, не очень хорошо?

— Знаю.