Какая тихая ночь. Как пахнет в холодной ночи железом и копотью.

Старая канализация находилась под самым боком у осадного лагеря, расположенного на юге от Выша. Прокрасться незаметно — задачка не из легких. Рудольф следил за огненными звездами, летящими из лагеря Валука в сторону руин Выша. Шары, охваченные пламенем, взрывались при падении, на их месте возникали всепожирающие очаги с рыжими языками. Гоблины на штурм отвечали слабо: то вслепую пускали зажженные стрелы, то бросали небольшие огненные сгустки в неаккуратно приблизившихся к крепостному валу. Оставшиеся со времен крушения города стены ещё держали натиск, но люди Валука были настроены серьезно.

Нет никаких сомнений в том, что Валук хочет присвоить себе земли Выша. Из речей крестьян, что были подслушены Атропой в разведке, теперь принято именовать его самым что ни на есть настоящим князем. Князем! Да какой он князь? Он же хуже простолюдина! А ведь когда-то этот человек был рядовым шоленом. Постепенно собрав в себе колоссальную власть и нацепив титулы протектора и верховного наместника, Валук принялся верховодить чужими судьбами и имуществом по своему велению.

Пустое создание, вынужденное питаться чужими идеями и желаниями. Зараза глупости. Раб мелких прихотей, серая серость, быдло, страдающее обывательщиной. Валук-самозванец, Валук-нечестивец, ищущий способы урвать побольше власти и богатства. Сейчас он самоуверенно назвался князем. Что будет потом? Пойдет устраиваться в короли?

Рудольф не хотел даже представлять, какой из Валука выйдет король. Нечестивец, да ещё с недалеким умом. Опасная комбинация. Он понимал, что церковь не поддержит его опасений и предупреждений — братия побоится выступить против облеченных столь большой властью, а может, некоторые иерархи втайне заинтересованы в новом правителе… Неспроста же его так поспешно отлучили от церковного общения.

Как же необычно! Гильдия магов Эйны по удачному совпадению подверглась сокрушительной атаке. В самый нужный момент, когда только маги смогли бы убедить остальных в необходимости бороться и с гоблинами, и с узурпатором Валуком. Кто бы ещё так хотел падения магов Эйны? Сможет ли Ларс после этого восстановить гильдию?

Как бы то ни было, Рудольф ощущал острое чувство несправедливости, поистине пламенное желание побороть лжеца, покусившегося на самые святые основания королевства. Он не считал себя стратегом, но находил нужным дать бой нечестивцу именно в Выше. Если Выш будет захвачен, то всему королевству придёт конец.

Валук пришел с мечом в город, там же следует его и остановить. С падением бездарной выскочки справедливость сделает шаг навстречу народу. Рудольф ощущал от всех этих мыслей неистовый прилив гнева, стремление действовать преодолевало его страх перед могущественным противником; иногда казалось, что злость подпитывалась чем-то извне, но разуму не приходила никакая догадка.

Катапульты продолжали обстреливать окопавшихся гоблинов. В момент, когда сопротивление на стенах иссякнет, металлические и кольчужные массы пойдут штурмом. Успеть бы до них… Объясниться перед ними, почему они оказались в лагере гоблинов, будет очень сложно.

Рудольф лежал на холодной земле, а рядом с ним Маркус. Он обернулся: Атропа уже сняла повязку и точила лезвие у топора, извлеченной из волшебного ящика Ларса.

«Только безрассудным героям позволено победить в этой страшной битве беспомощного добра против всесильного зла, — подумал Рудольф. — Господи, взываю тебя и укрепи мою веру. Будь со мной, ибо мне сейчас плохо»

— Я тут. И как же вы проникнете внутрь? — спросил Он.

Рудольф испугался, что кто-нибудь заметил его вздрагивающий испуг. Священник смолчал и никак не отреагировал. Тогда Он задал вопрос ещё раз.

— Как неожиданно ты решил вернуться ко мне. Зачем? — вопросы у Него звучали гулко, словно внутри головы стоял пустой колодец. — После всего, что наговорил мне там, в мерзком городе. Разве к господину так относятся? С таким неуважением?

— Но я не хотел возвращаться к тебе, ты, дьявольское отродие.

— Хм.

Священник и правда не желал слышать Его голоса. Когда Рудольф потерялся в толпе, когда Атропа внезапно растворилась в массе сквернословящих ртов, когда с ратуши Эйны кричали непристойные громкие речи, в этот момент Он вернулся. Душераздирающая боль поразила его тело. Рудольф бился об стоящих в толпе мужчин и женщин, а они за это отвечали ему колкими локтями и пинками. Ноги несли Рудольфа в темные улочки, зажатые пространства с запахами нечистот, а также лаванды и чеснока — их развесили повсюду, чтобы спрятать миазмы дурной гнили.

Он внушал ему, что вся людская культура сплошь лживая, и что Рудольф тоже лживый и лицемерный, раз отверг от себя Его.

Камни под рухнувшим наземь Рудольфом были мерзлы, мокры и нечисты. Кто-то мимо проходящий пнул его в бок, обозвав пьяной свиньей. Встать не удавалось, так как голова и сердце горели адским пламенем. Тогда Рудольф попробовал успокоиться, и это дало результат: сначала окоченевшие руки, затем ноги отпустило. В тело вернулся порядок.

Шатающийся по улочкам Рудольф пытался выяснить, что с ним произошло. Был ли его припадок местью Дрекаваца за непослушание? Или же наказание исходило от добрых богов, рассердившихся за поклонение ложным идолам?

Помутнение рассудка окончилось, когда ноги привели его, мятежного, испачканного и разбитого, к воротам замка гильдии магов. Глядя на эти величественные своды и башни, туман дурмана развеялся сам собой. Дрекавац замолчал, пока они не оказались в самой близости к Вышу.

А что, подумал Рудольф, если любимый город, и без того оскверненный войной, междоусобицей и варварами, проклят высшими силами? Вдруг это знак? Может, и не нужно освобождать свою родину от чужеземцев, забыть, зажить новой жизнью в других местах, найтись в маленьком городке королевства. Или отправиться в паломники к чудным племенам и народам…

— Рудольф? — голос Маркуса звучал озабочено.

Священник обнаружил, что все уже поднялись и готовы отправиться. Один он лежал одиноко, прячась кустом.

— Засмотрелся на зрелище.

— Соберись, мой друг, — сказал Маркус.

— Нам повезло, что светит большая луна. Всё как на ладони. Вы уже готовы?

— Да. Брассика, а ты?

— Готова, — ответила девушка, изрядно расчесывая спину.

— Что с тобой? У тебя болячка?

— Да нет, не может быть. Сейчас пройдет.

— А ведь правда, какая чистая луна, — заметила Атропа, — Знаете, если мы чистые сердцем, то нам никакое зло не страшно.

«Жаль только, что мое сердце до сих пор не очистилось», — горько подумал он, поднявшись с земли.

Глупо было не ждать засады у самого входа.

Ещё не добравшись до металлической решетки, перекрывающей проход в длинную и разветвленную канализацию города, они почувствовали присутствие чужаков. Пятеро или шестеро, не исключая возможной подмоги где-нибудь поблизости, быстро и уверенно их окружили. Кто-то зажег факел, стали видны лица.

Данарцы, ну конечно же. Упитанные рыцари, осмотрев четверку, отнеслись к попавшим в засаду с заметным сарказмом. Сверху над округлым входом тряслась земля от ударов катапульт.

— Так-так, кто же тут у нас? Бездомные или воришки? — спросил самый толстый. Двуручный меч его был в ножнах, но рука в латах аккуратно лежала на эфесе.

— Лазутчики гоблинов. Продались за золото, безродные твари, — смачно сплюнув под ноги, некто с арбалетом подошел к Брассике, схватил за шею и принялся её осматривать, как скотину на крестьянском базаре. Ещё трое лучников направили на остальных свои острые стрелы.

Арбалетчик дергал девушку за одежду, щупал и пытался проникнуть во внутренние карманы её куртки. В какой-то момент обыск стал слишком неприличным. Сердце Рудольфа затрепыхало от стыда.

С подвязки упала книжка Фредерики. Она раскрылась, показались какие-то странички.

— Вы ещё и колдуны? Вы знаете, что колдуны и маги заодно с этими нелюдями? — спросил толстый рыцарь. В его руках книжка жалобно захрустела.