— Итак, Рой поднимается, — сказал я, поворачиваясь спиной к пейзажу, чтобы сосредоточиться на ней.

— Бо говорит, что ходят слухи, что мы убили президента, чтобы посадить Коулмена в Белый дом.

— Я бы не стал откладывать это в долгий ящик, — пошутил я, на что она просто закатила глаза, но я заметил, как приподнялись уголки ее рта.

— Наркоторговля может быть причиной нашего заключения под стражу. Тогда, они будут пытаться заключить сделку в обмен на информацию о президенте.

Это было бы гениально…

— Полиция Чикаго — это кучка идиотов, которые боятся собственной тени. Я сильно сомневаюсь, что кто-либо из них смог бы провернуть подобное, даже с ФБР.

— Сэр, мэм, — заговорила Адриана, глядя на доки. — Там замечено движение.

Обернувшись, я посмотрел в бинокль, где увидел девять человек, которые привезли замороженную рыбу к фабрике. Один за другим они выгружали горбушу и осматривали окрестности.

— Похоже, что это стоит восемь миллионов? — Спросил я.

— Я думаю, надо выяснить. Если так, нам нужно успеть, пока он не растаял, — сказала она ветру, доставая свой телефон.

Она была права. Если бы это был качественный кокаин, то понижение температуры привело бы к тому, что он стал бы влажным, плотным и потерял бы свою крепость.

— Седрик, ты тоже это видишь? — спросила она в трубку, прежде чем замолчать. — Хорошо, мы с Лиамом будем наблюдать отсюда.

Адриана вручила мне планшет с прямой трансляцией с фабрики. Я наблюдал, как вошел мой отец, а рядом с ним Деклан. Казалось, что они были одни, но мы все знали, что это не так. Рой и его люди не могли видеть оружия над собой.

— Мистер Каллахан, я рад, что вы выбрали такое неприметное место, — сказал Рой Деклану. Он не улыбнулся, вместо этого подошел к одной из рыб, вытащил нож и проткнул ее, вспоров кожу. Пакеты с белым порошком высыпались наружу.

Мой отец взял горсть кокаина в руку, прежде чем посмотреть на Деклана. Их лица были холодными, пустыми… злыми.

Деклан окинул взглядом всю рыбу.

— Где ты его взял, Рой?

— Похоже, он не соврал. — Если бы это было не так, я уверен, Деклан бы выпотрошил его.

— Я уважаю вас, Каллаханов, на самом деле, я боюсь вас, однако я не могу отказаться от своих людей. Понимаете?

— Нет, — ответил он.

— Седрик, — закричала Мел, все еще разговаривая по телефону, — прими его и убедись, что он продаст все. Если он это сделает, мы пока позволим его поставщику торговать.

Она взглянула на меня, и я кивнул, выключая планшет.

— Пусть нам принесут образец.

Она повторила это моему отцу, прежде чем повесить трубку.

— Кокаин за восемь миллионов долларов легко превращается в рулетку. Он может обмануть нас, — сказал я ей.

— Он может, и тогда мы воткнем ему в руку ручки. А пока мы поедем домой и разбираемся с политиками.

— Отлично. Ужин с большим количеством людей, пытающихся украсть мои кровно заработанные деньги.

МЕЛОДИ

— Ты, блядь, должно быть, издеваешься надо мной! — Я закричала в зеркало своего гардероба, заставив Лиама прибежать, как ангела-искусителя из ада. Он безупречно смотрелся в своих белых брюках, рубашке и блейзере, в то время как я, с другой стороны, была готова сорваться.

— Что случилось? — глупо спросил он.

— Что случилось? — повторила я, раздувая ноздри. — Черт возьми, случилось ЭТО!

Я обернулась, чтобы показать ему молнию, которая порвалась на половине моей спины. Впервые в жизни я не смогла влезть в свою одежду!

Он рассмеялся. Ирландский засранец только рассмеялся.

— Это не смешно! — Я проклинала его, ерзая в платье, надеясь, что каким-то чудом молния восстановится сама собой и дойдет до конца.

Подойдя ко мне сзади, он схватил меня за бедра и притянул к себе. Встретившись со мной взглядом в зеркале, он все еще улыбался.

— Видеть, как ты — моя жена — сходишь с ума из-за одежды, — самое забавное, что случалось со мной на этой неделе.

— Тогда тебе нужно чаще выходить в люди, — огрызнулась я, уставившись на дурацкое белое платье, прилипшее к моему телу. — И для справки, я не схожу с ума. У меня не должно было возникнуть проблем с одеждой, по крайней мере, еще две-три недели.

— И где ты нашла эту статистику?

Я не ответила.

— Ты читала книги о беременности без меня?

— Нет! — Я ответила слишком быстро, заставив его левую бровь приподняться. — Я погуглила. — Я отстранилась, снимая дурацкое платье с дурацкой молнией. Я лично позвоню Джорджио Армани позже.

Его глаза прошлись по моему телу, и я возненавидела то, как сексуально он выглядел прямо сейчас. Мне это совсем не помогало, только усугубляло ситуацию. А тот факт, что я могла видеть его эрекцию так же ясно, как день, прижимающуюся к его штанам.

— Лиам, нет! Одному Богу известно, сколько людей сейчас в нашем доме, и мне нужно платье. Мы не будем заниматься сексом в моем гардеробе.

Приближаясь ко мне, он просто ухмыльнулся. Я сделала шаг назад, пока не оказалась прижатой к своим туфлям Джимми Чу. Он потянулся прямо к моей шее, прижимаясь своим телом к моему, сжал мою грудь одной рукой, в то время как другой рукой схватил меня за задницу.

— Лиам, ты испортишь свою одежду. — Это было все, что я могла придумать.

— Хорошо, тогда мы оба можем пойти голыми, — прошептал он мне на ухо, когда схватил за бедра и легко поднял меня. — А теперь прекрати бороться со мной и начни стонать мое имя.

Я собиралась сдаться. Я даже не хотела с ним бороться. Будь он проклят.

— Мэм, я смогла… — Адриана замерла на полушаге с новым платьем в руках.

Слава Иисусу.

— Оставь его, Адриана, и уходи, — отрезал Лиам, не потрудившись взглянуть на нее.

— Нет, — сказала я, делая все возможное, чтобы высвободиться из его рук. — Мне нужно подготовиться. Иди остынь на балконе, я выйду через минуту.

Он несколько секунд пристально смотрел на меня. Ярость, похоть и разочарование — все это зрело в его глазах. Опустив меня на землю, он бросился к Адриане, которая просто ждала, высоко подняв голову.

— В следующий раз стучи, — прошипел он ей, прежде чем выйти.

— Не обращай на него внимания, ты нашла другое платье? — Спросила я.

Кивнув, она протянула мне чехол.

— Да, оно длиной до пола, с укороченными рукавами и драпировкой, чтобы скрыть ваш животик.

— Я поняла, можешь идти собираться, — сказала я ей. Я хотела побыть наедине с собой.

Когда она ушла, я повесила платье на дверь и повернулась боком, чтобы снова посмотреть на свой живот. Он станет ещё больше, потому что наш ребенок растет.

Вздохнув, я пошла переодеваться, на самом деле не заботясь о своей прическе или макияже. Я просто хотела покончить с этим, чтобы быстрее лечь спать. Я была измотана.

Надев свои красные туфли на каблуках, я сделала глубокий вдох и хрустнула шеей, прежде чем выйти. Лиам стоял, ожидая на балконе, как я и просила, глядя на людей в саду. Я могла услышать их кудахтающий смех, фальшивые комплименты и щелканье фотоаппаратов.

Положив руку ему на спину, я облокотилась на перила рядом с ним.

— Они все любят ее. — Он нахмурился, глядя сверху вниз на миссис Монро, когда люди собрались, чтобы пожать ей руку и сфотографироваться, как будто она уже была президентом. — Нам нужно что-то, что угодно, чтобы снять ее с пьедестала, иначе мы проиграем, и я не могу ждать еще четыре года.

— Когда мы в последний раз проигрывали, Лиам? — Спросила я. Он ухмыльнулся, поворачиваясь ко мне. Сделав шаг назад, он оглядел меня с ног до головы.

— Ты прекрасна.

— Я знаю. А теперь давай помиримся с правительством, пока они не попытались обвинить нас в уклонении от уплаты налог.

Он рассмеялся, целуя тыльную сторону моей руки.

— Я бы хотел посмотреть на их попытки.

ГЛАВА 22

«Политический язык… разработан для того, чтобы ложь звучала правдиво, убийство — респектабельно, и придает солидности».

— Джордж Оруэлл

МЕЛОДИ

— Как будто время остановилось. Земля под моими ногами ушла, и сам дьявол протянул руку и затащил меня в ад. Я закричала, пытаясь дотянуться до своего мужа посреди этого хаоса. Я хотела умереть, потому что в глубине души знала, что его больше нет. Невозможно было изменить то, что я видела — то, что видела Америка! Всего несколько минут назад мы сидели на заднем сиденье лимузина, и мой муж, президент Франклин Монро, сказал мне, как для унизительно быть слугой этого правительства. Он рассказал мне о своих мечтах об этой стране. Будучи родом из Техаса, где все большое, его мечты были еще больше. Вот почему я не могу перестать плакать, скорбеть, потому что все, что я могу сделать, это пытаться чтить его мечту до тех пор, пока мой последний вздох не покинет тело.