— Потому что люблю тебя. Больше всего на свете, — она закрыла глаза, и слёзы потекли по её щекам. Я взял её лицо в свои ладони и большими пальцами вытер их. Она открыла глаза и посмотрела в мои.

— И этим спас меня… — прошептала она, дрожащим голосом. Я поцеловал её. Не ждал ничего. Потому что она ничего не обещала, и не говорила мне. Но она обняла меня за шею и ответила на мой поцелуй. Никто и никогда не был так счастлив, как я в этот момент. Я обнял её за талию, поднял и мы кружились, не переставая целоваться. Я поставил её, и, не выпуская из объятий, снова повторил:

— Я люблю тебя, — на этот раз, она поцеловала меня.

*** Повествование от лица Ангелины ***

Было странно отделять реальность от сна в коме… Макс ещё в больнице кое-что прояснил. Сказал, что сдался, попрощался со мной и отпустил. Это объясняло мой сон. Почему сначала было хорошо, а потом стало плохо. И добавил, что Лёша не сдавался до последнего. Это тоже объясняло мой сон.

Признаться, меня шокировали изменения в Максе. Перед комой мы расстались не друзьями, конечно. Но любовь не исчезает в считанные дни. Правда, у него был год. И год тяжёлый… Он рассказал мне, как видел моё угасание, как ему было тяжело. Я не злилась и не осуждала. Я поняла. Он так сожалел, что отпустил меня. Сокрушался, что, если бы не Лёша и его вера, то, видимо, я бы умерла. Я успокоила его, что тут нет его вины. А в мыслях я всё крутила то, что происходило в моём сне, и, что я слышала перед тем, как вышла из комы…

Весь этот месяц, после комы, ушёл на то, чтобы разобраться что же я чувствую. И три недели с Лёшей были странными. Он помогал, и поддерживал, был другом и опорой, но ни разу не дал повода думать, что он ждёт от меня чего-то большего, чем дружба. А, когда наступил последний день его проживания со мной, я поняла, что не хочу, чтобы он уезжал.

Я вспоминала наше детство, и думала о том, что было в моём сне в коме. Это приносило мне истинное счастье. Но меня одолевали сомнения, смогу ли я быть счастливой. Это казалось мне невозможным до комы, и теперь сомнения терзали меня. И я задавалась вопросом, а будет ли Лёша счастлив рядом со мной. И нужна ли я ему вообще.

Я не понимала до конца, что испытываю к нему. Ведь это не было похоже на то, что было у нас с Максом. Это было настолько другое, что ставило под вопрос моё понятие любви. Но, когда он поцеловал меня, я всё поняла. Мне не нужно было ещё время, чтобы поверить в это, принять или признать. Чтобы понять, что я нужна ему.

— Я люблю тебя, — произнесла я. Он замер. Заглянул мне в глаза, наверное, ища неуверенность, или сомнения. Но не нашёл их. Он так аккуратно и нежно обнял меня, будто я фарфоровая ваза династии Цин. И уткнулся мне лицом в ключицу. Я обняла его за шею и взъерошила волосы.

— Скажи ещё раз? — он отстранился и посмотрел мне в глаза.

— Я люблю тебя. И всегда любила, — как же его шокировало последнее высказывание. — Вообще-то, я сама только что это поняла. Самые сильные чувства: злость, ненависть, прощение, боль, любовь… Все они были связаны с тобой. Я просто запретила себе тебя любить много лет назад, потому что ты разбил мне сердце, и оставил меня. И я злилась. А ещё, должна была выживать как-то…

— Я не верю… — почти прошептал он.

— Мне?

— Нет. Своему счастью! — произнёс он на выдохе, и стал целовать меня. Нежно, но уверенно. Его ладони заскользили по моей спине, прижимая меня к нему ещё ближе. А мои руки притянули его голову плотнее к моей. Он с шумом выдохнул, и усилил наш поцелуй. От этого кровь забурлила в моём теле, дыхание стало сбиваться, в груди запекло. Мне хотелось обладать этим мужчиной, поглотить его, раствориться в нём.

Мои пальцы непроизвольно сжались на его голове, потянув волосы. Мне в губы прозвучал томный стон. Мои руки стали спускаться по его шее, плечам, на грудь, и я расстегнула пуговицу на его рубашке. Я всем телом ощутила трепет, с которым он отозвался на моё прикосновение. Он прервал поцелуй, и слегка отстранился. Я открыла глаза, и увидела его взгляд.

В его глазах было столько нежности и любви, казалось, он готов отдать мне весь мир. Я смотрела в его карие, бездонные глаза, и мне хотелось, чтобы он прочёл в моих, что то, что он чувствует, взаимно. И я увидела, что он это понял.

Он отодвинулся ещё немного, и его ладони легли мне на лицо. От ощущения тепла, которое передалось от его рук, я закрыла глаза. Мои пальцы замерли на его груди. Я почувствовала, как дрожат мои губы, и услышала свой прерывистый выдох. Я глубоко вдохнула, потому что казалось, весь воздух покинул мои лёгкие, и открыла глаза. Лёшин взгляд был устремлён на мои губы, я непроизвольно облизала их. Он проследил за моим языком, а затем провёл большим пальцем по моей нижней губе. Я почувствовала, как пламя в груди, растекается по телу.

Я стала расстёгивать вторую пуговицу на его рубашке, не переставая смотреть в любимые глаза. Тепло, которое отражалось в них, говорило лучше любых слов — он любит меня, и я нужна ему.

Он терпеливо ждал, пока я не расстегну его рубашку, хоть его дыхание и сбивалось от моих движений. В момент, когда мои ладони коснулись его оголённых плеч, он издал почти шипящий вдох, словно мои руки обожгли его кожу. Я посмотрела на него внимательно, и повела ладонями по его плечам вниз — по рукам, пока рубашка не упала на пол. Его губы слегка подрагивали, глаза горели.

Мои руки легли на его шею, и я потянула его к себе. Когда наши губы соприкоснулись, у меня появилось ощущение, что мою грудь вот-вот разорвёт.

Лёша приподнял мою футболку, и его руки коснулись моей поясницы. Всё внутри меня задрожало. Он потянул футболку вверх, я подняла руки, и нам пришлось разорвать поцелуй на мгновение. Затем наши тела соприкоснулись кожа к коже, и мы оба замерли. Мы смотрели друг на друга, наверное, осознавая эту близость. А потом Лёша подхватил меня за спину, и под колени, и понёс в спальню.

Он положил меня на кровать, и стал снимать свою одежду. Моё сердце стучало в груди, в горле, и казалось, способно вырваться наружу.

Он склонился надо мной, и нежно поцеловал меня в губы. А затем переместился к моей талии. Его пальцы слегка коснулись моей кожи выше брюк, и провели дорожку слева направо. Моё тело вспыхнуло, словно факел. Он поцеловал меня в низ живота, я непроизвольно задержала дыхание, и подняла голову, чтобы посмотреть на него. Он немного сдвинул мои брюки вниз. Мне казалось, дрожь моего тела теперь не только ощущается мной, но и заметна ему. Но он лишь снова поцеловал меня в живот, а потом посмотрел на меня. В его спокойных глазах была любовь. И они словно вопрошали, готова ли я. В ответ, я приподняла бёдра, и Лёша осторожно снял мою одежду.

У моих ступней он задержался, сев на кровать. Он провёл ладонями по моим ногам, снизу вверх. Я больше не могла сдерживать свою дрожь. А Лёша стал прокладывать дорожку из поцелуев по моему животу и выше.

На груди я почувствовала обжигающее дыхание и мне просто невыносимо хотелось ощутить его прикосновение, но он не торопился. Он дотронулся кончиками пальцев до моей правой груди. Это прикосновение пронеслось ниточкой тока от места прикосновения вниз по телу.

А затем я ощутила касание его тёплого языка, и, кажется, мир стал взрываться тысячами фейерверков. Я запустила пальцы в его волосы, и ногами обвила его ноги. Губы и пальцы Лёши ласкали моё тело. Я, почти в беспамятстве, прошептала:

— Поцелуй меня…

Он навис над моим лицом, и, глядя мне в глаза, сказал:

— Я люблю тебя, Ангел, — в следующее мгновение он уже целовал меня. А я… Наверное, это называют наивысшим счастьем. А может быть всеобъемлющей любовью. Невероятная энергия исходила из моей груди. Но мне только казалось, что это предел наслаждения, и больше просто невозможно.

Я ощутила тепло Лёшиного тела внутри себя, от удовольствия мои глаза закрылись. Но он не двигался, хотя моё тело этого желало. Сквозь стук собственного сердца в ушах, я услышала: