— Ваша одежда была вся в крови, — а вот это был не вопрос, потому что ответ меня не интересовал. Мне нужна была его реакция. И в момент, когда он осознал, что это обвинение, он разозлился.

— Как я сказал, — выговорил он чётко, каждое слово, глядя мне в глаза. — Я пытался помочь Марине. А… Когда… Когда она умерла. Я обезумел. Я помню, что тряс её. И… Наверное, я прижимал её к себе… Так её кровь оказалась на моей одежде, — я, тем временем, сопоставляла в уме его рассказ с уликами на месте преступления. Судя по следам крови на лестничной площадке, уходил он дезориентированным. Кровь была на стенах и слева и справа, и на полу.

— Почему не вернулись назад? — не ослабляла я давление.

— Я не нашёл его. И сел. Марине я уже не мог помочь. Да, и соображал я плохо. Так и просидел, пока меня не нашла ваша собака.

— Есть мысли, как злоумышленник мог попасть в квартиру?

— Не знаю.

— У вашей жены были конфликты, недоброжелатели?

— Нет. Она была очень доброй… — он снова поник, склонив голову.

— Как вы добирались с работы домой? На машине, общественным транспортом?

— На метро. Можете проверить, — теперь он уже не злился. Просто посмотрел на меня равнодушно.

Я попросила его написать всё, что он мне рассказал. Пока он это делал, я заполнила протокол допроса.

Вышли с допроса мы с Максом уже ближе к вечеру.

— Тебя до отделения подбросить? — обратилась я к нему.

— Расскажи мне в чём твой секрет? — ошарашил он меня встречным вопросом.

— Какой секрет? — не поняла я.

— Ну, ещё до того, как ты перешла к нам в отдел, я слышал, что ты добиваешься отличных результатов и у тебя высокая раскрываемость.

— Так ты со мной на допрос поехал, чтобы посмотреть как я работаю?

— Что-то вроде того… — уклончиво…

— И посмотрев, решил, что слухи преувеличены?

— Я учился с тобой. И не только… Я знаю какая ты. Просто хотел увидеть тебя в деле.

— Я просто стараюсь делать свою работу хорошо, — серьёзно сказала я. Он посмотрел на меня внимательно, кажется, решая получил он ответ на свой вопрос или нет.

— Ты в тренажёрку? — в итоге спросил он.

— Да.

— Тогда меня до отдела подбрось. Тебе же по пути? Ты в нашу?

— Да.

Я высадила его у отдела и поехала на тренировку.

Я — Ангелина Миронова. Мне 26 лет. Я следователь по уголовным делам. Три года назад я закончила Университет МВД, и стала ещё на ступень ближе к осуществлению своей цели.

Ангелина Миронова

Да, следователем я решила стать не просто так. За этим решением стоит событие, о котором я не люблю вспоминать. Но именно оно определило мою жизнь.

Воспоминания стали всплывать в памяти. Я увеличила темп и нагрузку. Спорт всегда помогал мне с этим справляться. Прибавила звук в наушниках на полную. И песня, как нельзя кстати — Metallica — Until lt Sleeps.

Музыка — это вторая моя отдушина. И друг и психиатр в одном. Сложно сосчитать сколько раз она вытаскивала меня и придавала сил бороться дальше. Жаль только, что я не обнаружила эту удивительную силу раньше. С другой стороны, возможно, тогда я не обрела бы свою цель… Перед глазами встал Олег. Призраки прошлого… Нельзя позволить воспоминаниям захватить себя. Это приводит к печальным последствиям. Я перешла на силовые упражнения. И сосредоточилась на тренировке. Помогло.

Верный призрак, что тренировка была тяжёлой, и речь не о физнагрузке, когда мышцы говорят: «Ангелина, перебор!».

Я вышла из зала, и пошла к машине, когда услышала голос за спиной:

— Эй, красавица! Познакомимся? — он догнал меня на парковке. В этот момент я оценила уличное «освещение» у тренажёрки. Как-то не обращала внимание раньше. Не то, чтобы мне страшно, но возникающие неожиданно из темноты люди, пробуждают оборонительные рефлексы. Да, ещё какие люди! Парень был настоящий качок, но из тех, кто считает спортивную форму превыше всего. Это было сразу заметно по его лицу. Он шёл параллельно со мной, задрав высоко подбородок, и был абсолютно уверен, что его подкат выгорит.

— Нет.

— А чего так? — с удивлением в голосе, и некоторой растерянностью, спросил он. — Я видел тебя в зале. Судя по тому, как ты занималась, ты — горячая штучка, — к концу предложения его воодушевление вернулось, и он, видимо, решил, что отказаться от такого, как он, ну, никак нельзя. Он чуть обогнал меня, развернулся, и пошёл спиной вперёд, глупо улыбаясь.

— Отвали, — не стала я размениваться на объяснения. Улыбка сползла с его лица.

— Ой, как грубо, — проговорил он, кажется, с обидой. Я уже подошла к машине, стала открывать дверь. Этот идиот положил руку на дверь, не давая открыть её. Я повернулась к нему.

— Руку убери.

— Ты какая-то несговорчивая, — не унимался он. — Но очень красивая, — от обиды не осталось и следа, он лыбился во все тридцать два зуба, было чувство, будто у него слюни сейчас потекут. Фу!

— Я скажу в последний раз. Убери руку, — он уже открыл рот, когда с противоположной стороны моей машины, раздался голос:

— Эй, придурок, отвали, — мы повернулись на голос. Макс стоял с серьёзным лицом и смотрел на качка. Качок уже собрался что-то сказать, но я не дала. Повернулась к нему лицом и заговорила:

— Мне кажется, тебе не нужны проблемы…

— Какие это проблемы? — он даже не дослушал, и самодовольно глянул на Макса.

— Она не обо мне, идиот, — я услышала насмешку в голосе Макса.

— Ради такой девушки… — стал продолжать качок, натягивая свою идиотскую улыбку. Болван даже не слушал. Перебила его:

— Я — следователь. В двухстах метрах мой отдел. Если не хочешь провести ночь там, скройся, — он посерьёзнел. Глянул на Макса. И пошёл прочь. Я повернулась к Максу.

— Я бы разобралась.

— Не сомневаюсь, — он уже пошёл в сторону зала. Сказала ему вслед:

— Спасибо.

— Да, не за что. Ты и сама бы ему наваляла, — он чуть повернул голову в мою сторону, но было уже темно, поэтому я скорее услышала, чем увидела его улыбку. Улыбнулась тоже. Села в машину и поехала домой.

Так как по убийству нужно было ждать экспертиз, то на следующий день я занималась другими своими делами: разбой; кража, с причинением тяжких телесных; пьяная поножовщина… Закончила с последним, когда пришёл отчёт от судмедэксперта по вчерашнему убийству.

Причина смерти — внутреннее кровотечение. Первый удар не задел ничего жизненно важного. Нанесён на две трети длины лезвия. Второй — пришёлся в правое лёгкое. Нанесён на полную длину ножа. И третий — в печень. Нанесён с приложением силы, оставил кровоподтёк от рукояти. Последний удар убил жертву.

— Скорее всего, убийца левша. Все удары пришлись на правую сторону… — размышляла я. Зафиксировала это себе в памяти.

Ещё медэксперт отметила, что между вторым и третьим ударами прошёл какой-то промежуток времени. Кровотечение после второго удара длилось около пяти минут. Пожалуй, надо сходить к медэксперту лично. Будто есть что-то недописанное в отчёте…

Кроме ножевых ран, зафиксированы следы борьбы на кистях — синяки и кровоподтёки. Мелких порезов на теле не обнаружено.

— Значит, кровь на зеркале принадлежит убийце…

Из под ногтей взяты образцы и отправлены на анализы…

Я почти дочитала отчёт, когда пришло ещё одно письмо. Собралась открыть его, когда ко мне в кабинет зашёл Макс.

— Привет, — поздоровался он серьёзно.

— Привет.

— Я там тебе отправил записи видеокамер, — он подошёл и опёрся одной рукой на мой стол, второй — на мой стул.

— Есть что-то? — в нетерпении спросила я.

— Показания мужа подтверждаются.

— Попал на камеры кто-то подозрительный? — всё это время я сидела в пол оборота, глядя на него снизу-вверх.

— Был один… Вроде, как просто отвлёкся, доставая что-то из кармана, поэтому отвернулся от камеры…