Проснулась вымотанной. Лёша сидел рядом со мной на кровати. Стало не по себе, что он видел мою истерику. Я отвела взгляд. И почувствовала его руку на своей, посмотрела на него.

— Мне жаль… — на лице сострадание.

— Не надо. Пожалуйста, — я приподняла подушки, чтобы сесть, оперевшись на них. Сил было мало. Мы молчали. Я вспомнила, что Макс оставил какую-то папку. — Что было в папке? — в голове всплыли моменты того разговора и мне пришлось прочистить горло. Лёша не отвечал. — Где она? — я стала смотреть по сторонам, его молчание не предвещало ничего хорошего. Папка лежала на подоконнике. Стала убирать одеяло, чтобы взять её, но Лёша встал и передал папку мне. Сам отошёл к окну, опёрся на подоконник. Я открыла документы, и то, что я увидела и обрадовало и огорчило меня одновременно. Даже напугало. Счета; липовые имена; компании; недвижимость: жилая, коммерческая, в том числе незаконная; теневые фирмы, через которые прогоняли деньги… Много всего. Имена людей, их было немного, но была приписка на полях, что это основные враги Горского. Такое могут знать только самые близкие. Он поймёт… И вся семья Макса окажется под угрозой. Я вспомнила, как он рассказывал за пивом о своих родных, со счастьем в глазах. Он подвергает их опасности из-за меня? Мне стало ещё больнее. — Мы не можем это использовать, — я посмотрела на Лёшу, он молчал, поджав губы. По моему телу пробежал холодок. — Что ты сделал?

— Управление, отец, пресса. Все в деле, — я резко села, проигнорировав боль в плече.

— Как ты мог сделать это без моего согласия? — он не выглядел виноватым. Наоборот, лицо стало решительным.

— Это поможет уничтожить Горского. Ты больше не будешь в опасности. И Олег тоже. Никто больше не будет в опасности…

— Семья Макса подставилась ради меня! Он их убьёт! — я злилась.

— Он же сказал, что они уезжают.

— А если они не успеют? Ты же… — я чуть не задохнулась от переполнявшего меня гнева. — Сделал это не успел он ногу за порог вынести! Если они не успели уехать? Ты принял решение без меня! За меня! Какого чёрта?!!! — у меня всё тело сковало от напряжения. От этого ещё больше заболела рана.

— Успокойся, — он стал подходить ко мне.

— Уйди!

— Ангел…

— Уходи! Чёрт тебя дери! — я кипела. Он сжал губы и пошёл на выход. Я не знала, что мне делать. Если управление запустило это в работу, отменить это уже нельзя. Маша… Николай Алексеевич… Чёртов Леша!

Я просидела какое-то время в тишине и размышлениях, а потом позвала его:

— Лёша? — как бы он меня не бесил, мне нужна его помощь. Он заглянул в палату. Я стала вставать с кровати.

— Что ты опять делаешь? — он пошёл ко мне.

— Я тут не останусь. Только не после того, как ты запустил ядерную бомбу в Горского, — он тяжело вздохнул.

— Говорить о ранении и твоей слабости снова бесполезно?

— Совершенно… –

Снова пришлось пройти процедуру с самовольной выпиской: недовольство медсестры; попытки Лёши оставить меня в больнице. Но я была непреклонна.

Из-за того, что швы разошлись, и были наложены заново, двигать рукой было нельзя. Так что, помочь одеться, пришлось просить медсестру. Она не скрывала своё недовольство, но помогала.

К моему удивлению, у меня снова оказалась сменная одежда, благодаря заботе Лёши, видимо. Но он снова был не в духе, так что благодарности я снова оставила при себе.

Когда все формальности с больницей были оформлены, мы поехали в Москву на такси.

Завезли нас реально в глухомань, неудивительно, что мы так долго добирались до цивилизации, хотя бы в виде заправки.

Когда появилась сеть, я проверила публикации о разоблачении Горского. Крупные издания молчали, средние — высказывались крайне сдержанно. И лишь Машина публикация была истинно изобличающей. Все осторожничают… Боятся. Я закрыла браузер, размышляя. Во мне появился страх, что Горский избежит наказания, не смотря на все наши усилия. Я постаралась подавить это чувство.

Лёша позвонил в управление и Николаю Алексеевичу, узнал новости. Недвижимость и активы Горского начали арестовывать. Кольцо сжималось. Когда он поймёт, что он в западне… Как мне защитить родных? Как там Макс с семьёй? Меня стала пробивать нервная дрожь, Лёша это заметил.

— Ты в порядке? — я посмотрела на него. Впервые мне было невыносимо страшно.

— Да… Нет… Не знаю, — я отвернулась. — Мне страшно, — это вырвалось само. Видимо, предел того, что я была способна вынести, заканчивался. Он взял меня за руку.

— Скоро всё кончится… — я посмотрела не него. Его взгляд был сосредоточен, а голос, как всегда спокоен. Меня же, приближающаяся развязка очень пугала. Как поведёт себя Горский, когда поймёт, что всё кончено для него? Как мне уберечь всех? Я всматривалась в Лёшины глаза. — Ты не одна, — добавил он, и сжал мою руку. В голове всплыло то, что я слышала в больнице. Если это было наяву, он назвал меня «любимая». Не могу сейчас думать ещё и об этом. Я отвернулась. А Лёша через несколько секунд выпустил мою руку.

— Ты в управление? — спросила я.

— Да. Собирался. А ты? — я молчала, раздумывая. Меня, как невидимой нитью тянуло к брату. То ли инстинкт, то ли чутьё.

— Поеду к Олегу.

— Тогда я с тобой, — я снова посмотрела на него. — Я тебя одну не оставлю. Ни на секунду, — взгляд серьёзный. Тоже, наверное, чувствует эту тревогу…

— Но тебе же нужно в управление?

— Да. Несколько срочных запросов по делу Горского, требуют моего подписания, — он замешкался на секунду. — Ничего, подождут.

— Нет. Езжай в управление. Я справлюсь, — я постаралась сделать самое уверенное лицо, на какое была способна. Он внимательно посмотрел на меня, и спустя мгновение ответил:

— Или… Ты можешь позвонить Андрею, узнать как Олег… — его тон был очень мягким и заботливым. — Его охраняют, просто позвони, убедись, что всё хорошо. Мы быстро заедем в управление, а потом сразу к нему, — во взгляде и голосе надежда. Я хотела отказаться, но было что-то в его глазах, или, может это страх так на мне сказался.

— Хорошо, — согласилась я. Лёша удовлетворённо кивнул. Я набрала Андрея.

— Привет, — услышала я его успокаивающий голос в динамике.

— Привет, Андрей. Как Олег? — мой голос выдал беспокойство, дрогнув под конец.

— Всё нормально. Я ни о чём ему не говорил. Созон не стабилен. Только появился прогресс… — по его тону я поняла, что он имеет ввиду мой разговор с Созоном. Мы оба замолчали. Я боролась с непреодолимым желание оказаться рядом с братом как можно скорее. — Хочешь увидеть Олега? — безошибочно истолковал моё молчание Андрей. Вот только мне не хотелось, чтобы Созон понял, что есть опасность… Андрей и это понял. Мозгоправ, одним словом… — С ним всё в порядке. Я позабочусь о нём. А Созону лучше не знать о происходящем, — он замолчал, словно прислушиваясь ко мне: удалось ли ему убедить меня. — Нас охраняют, ты можешь быть спокойна. Если что, я сразу позвоню, — я почувствовала некоторое облегчение от услышанного. Олег не один, Андрей с ним, и их охраняют. Мы только до управления и сразу в клинику… — убеждала я себя.

— Хорошо. Я приеду сразу, как освобожусь…

— Занимайтесь делами. Сейчас важно, в первую очередь, это. А об Олеге я позабочусь.

— Спасибо, Андрей, — я попыталась вложить в эти слова, всю свою благодарность, которую чувствовала к нему.

— Всё будет хорошо, Ангелина, — снова попытался успокоить меня Андрей.

После разговора с ним, моё напряжение немного спало, и мы поехали в управление. Сеть уже гремела разоблачением Горского. Эстафету подхватили даже несколько крупных СМИ. Комментариев от администрации Президента не было.

В управлении, первым делом я забрала своё оружие, которое после моей госпитализации, оказалось среди улик. И нас нашёл Николай Алексеевич:

— Снятие Горского с должности — на рассмотрении у Президента, — я и радовалась и тревожилась одновременно.

— Он арестован? — спросил Лёша.