Чужое сознание покидало Волка. Ощущения было не из приятных – казалось, что из тебя выдирают металлический стержень, заботливо вставленный в тело много лет назад. Но вместе с тем появлялось чувство избавления. Казалось, будто в место, освобожденное Искандером, хлынул внутренний мир Ливия – и там, где раньше крутилась воронка, теперь простиралась спокойная водная гладь.

Когда Волк открыл глаза, душа Искандера уже покинула его внутренний мир. Ливий сделал шаг назад. Все дальнейшее зависело от самого завоевателя Запада.

Кономи крепко сжимала в руках модуль настройки. Ей впервые приходилось вживлять душу живого человека в механизм, и Кономи сомневалась, что у нее получится. Не был уверен и Ливий. В прочности духа самого Искандера он не сомневался, но вот заклинания и метод Кономи…

Рука механизма пошевелилась, и стало понятно – сомнения были напрасны. Ядро начало работать быстрее, визоры засветились от яри, и Искандер, получивший очередное перевоплощение, посмотрел на реальный мир.

– Паршивое место, – сказал завоеватель Запада на центральском первое, что пришло ему в голову. Голос Искандера звучал хрипло и совсем не походил на его настоящую речь.

Посмотреть на диковинку собралось почти все Бокэцу. Искандер заранее знал, что сможет попасть в реальный мир, поэтому немного подучил восточный. Но сейчас завоевателю Запада было не до разговоров – он пытался освоиться с новым телом.

– Удивительно, – произнесла Кономи. – Удивительно! Процесс интеграции должен был занять не меньше шести часов!

А пока механик восторгалась, Искандер попытался покинуть стойку.

– Уйдет по меньшей мере две недели, чтобы научиться ходить в этом теле. Оно устроено не так, как человеческое, все же это механизм, – помотала головой Кономи.

И тогда Искандер шагнул вперед.

– Что? Как это вообще возможно? – шокированно произнесла Кономи.

Но Ливий лишь усмехнулся про себя. Завоеватель Запада был не просто сильным идущим, он был охиронцем. Его способности к адаптации превосходили таковые у обычных идущих.

– Как вы?

Вопрос Кономи задала на восточном. Искандер посмотрел на нее и произнес на том же языке:

– Бывало и лучше.

Завоеватель Запада сделал еще один шаг. Визорами своего механического тела он осмотрел членов Бокэцу и кивнул головой. Видимо, Искандер узнал людей, ведь сражался с ними в мире Божественной медитации.

«Но пока он даже ходит с трудом. Уйдет немало времени, прежде чем Искандер сможет использовать свое новое тело в полную силу», – подумал Ливий.

Не стоило беспокоиться за старого знакомого. Как минимум Искандер уже давно умер – задолго до рождения Ливия. Но почему-то с того момента, как завоеватель Запада покинул Божественную медитацию, волнение лишь нарастало. Как будто цепкая хватка, сжимавшая горло Ливия в прошлом, вновь вернулась. Рок, неотступно следовавший за охиронцем по пятам, обратил на свою любимую жертву внимание.

«Странно это. И очень невовремя», – подумал Ливий. Чувство подступающей опасности могло быть связано как с «освобождением» Искандера, так и с будущим штурмом дворца, до которого оставались считанные дни.

Правда, было еще одно дело.

«Что насчет Сегуна?», – подумал Ливий. И в тот же момент один из талисманов, которые висели всюду на стенах, ярко вспыхнул. Хироюки подошел туда и приложил к бумаге руку. Талисман сразу превратился в пыль, а самурай задумчиво кивнул.

– Пора отправляться на встречу с Сегуном, – сказал Хироюки, когда Ливий подошел к нему. – И ты пойдешь со мной.

Взгляд самурая был серьезен. За несколько месяцев с Хироюки Ливий хорошо изучил товарища. Таким серьезным самурай бывал невероятно редко.

– Что, вдвоем?

– Именно. Должен был идти только я, но пригласили еще и тебя. Согласишься?

Хироюки не был уверен в Волке. Для Ливия Сегун не значила ничего, он мог просто отказаться и не пойти.

– Понятно. Соглашусь, почему бы нет? Пойдем, раз пора, – кивнул Ливий.

«Но насколько нам вообще нужен Сегун? И как много она помогала Хироюки?», – подумал Волк. До самого последнего момента властительница Сегуната даже не думала звать Хироюки – уж Ливий бы заметил. Значит, ровно до сегодняшнего дня сопротивление действовало самостоятельно. Что уж говорить о сборе информации: от Эцуко Волк знал, как мало осталось у Бокэцу агентов. Сегунат не делился информацией, не присылал своих людей, да и помогать ресурсами не спешил. Поэтому Ливий и не понимал, нужен ли вообще в уравнении такой множитель, как Сегун Империи Красного Солнца.

Но медлить не стоило. Напоследок Волк бросил взгляд на сопротивление.

Искандер, только сделавший первые шаги по Востоку, пытался управиться с руками, а Кономи ходила вокруг него, делая замеры. Гун засыпал завоевателя Запада вопросами, которые Искандер попросту игнорировал, а монах Ши Ду Кун и самурай Омура Ёити подошли поближе, но в беседу не лезли. Мастеру Ицу, казалось, было совершенно плевать на происходящее, пусть он и бросил пару взглядов на нового члена команды. А Цихао разговорился с Широкоплечим Юмой. Оба они были добродушными парнями из того типа людей, которые легко находят отвлеченную тему для разговора, чтобы насладиться ею сполна.

Сорока стоял в стороне. Местный мудрец о чем-то задумался: видимо, разговор с танцором Цихао дал ему пищу для размышлений. Не стоило и сомневаться, что Сорока ищет новому члену команды подходящую роль, а до Искандера пока просто не дошла очередь. Да и что толку с того, кто пока и ходить почти не может?

Вся команда была в сборе. Оставалось лишь дождаться Праздника Двух Драконов, чтобы напасть на Императорский дворец. Хироюки уже был готов выступать, но от Ливия не укрылся взгляд самурая, брошенный на Искандера. Ему не нравилось то, что сделала Кономи, и Волк был уверен: причина есть, и она куда глубже, чем может показаться на первый взгляд.

«Неужели?..», – подумал Ливий, но махнул головой. Об этом не стоило сейчас думать.

«Если я прав, то уже скоро увижу все собственными глазами».

Где именно жила Сегун, Волк уже знал.

«Столиц на самом деле две. Вечно Красный Тон – это столица Императора. А Фути – столица Сегуна. Конечно, Фути – это не совсем столица, скорее, город, в котором находится ставка Сегуна, но раньше по-простому говорили «вторая столица». С тех пор, как к власти пришел нынешний Император, говорить так запрещено», – объяснил Хироюки две недели назад.

Добраться до нужного района было просто. Но вот войти в Фути оказалось задачей не из легких. Вокруг города повсюду были выставлены посты. Сегуну не доверяли, ее подозревали в изменничестве, поэтому в Фути не пускали лишних людей.

Пришлось подождать до темноты. Стража на одном из наблюдательных постов сменилась новой, и тогда Хироюки без опаски направился туда.

– Мы ждали вас, – немного невнятно сказал самурай со шрамом на рту. Его челюсть когда-то повредили, и с тех пор мужчина так ее и не восстановил.

«Интересно, почему так?», – подумал Ливий, понимая, что перед ним сильный идущий. Не такое уж это и тяжелое увечье.

На посту осталась половина людей самурая со шрамом. За ним пошли еще пятеро, а вместе с ними – Хироюки и Ливий.

Спокойно пройдя через ворота, отряд оказался в Фути.

– Спокойненько, – сказал Ливий. Хироюки кивнул, а самураи ничего не сказали, проигнорировав реакцию гостей.

Город Фути не выглядел заброшенным или обветшалым, как это порой бывает в городах рядом с шахтами, которые совсем истощились. Нет, Фути был именно… Спокойным. Жизнь здесь шла своим чередом, тихо и размеренно.

И вскоре Ливий понял, что Фути в любой момент из совершенно спокойного места может превратиться в настоящий осиный улей. Ведь, как оказалось, только половина жителей была простыми людьми. Вторая половина состояла из солдат.

Жили здесь не только самураи. Хватало и обычных воинов: пеших, стрелков, конных и инженеров. Пока солдатам Сегуна не требовалось отправляться в поход, Фути утопал в спокойствии.