Над заливом снова сверкнуло. На этот раз ближе. С неба посыпались капли – редкие, но крупные. Они взрывались на пыльном асфальте. Лиза приостановилась, раскрыла зонтик, пошла дальше. С каждым шагом она приближалась… Пятнадцать метров… десять… пять… два. Костяшки на руках, стискивающих руль, побелели.

Лиза поравнялась с машиной… и прошла мимо. Небо над заливом раскололось. Обрушился гром. Лиза вздрогнула и остановилась. Закричали сигнализации припаркованных вдоль улицы машин… Резко усилился дождь. Лиза обернулась, растерянно посмотрела на Иванову «семерку». Потом сделала шаг назад… еще один… и еще. Остановилась напротив водительской дверцы. Заглянула в щель. И – глаза встретились.

Непрерывно сверкало, грохотало, сверху, из черноты неба, обрушивались потоки воды. Желто мигали напуганные автомобили… Иван и Лиза смотрели друг на друга сквозь струи июльского ливня.

В пятидесяти метрах от них, в салоне «Форда» Зоран обхватил руками голову и ругался по-русски и по-сербски.

В ту ночь ливень лил не переставая. Иван и Лиза провели эту ночь в недорогой гостинице на Васильевском.

Они любили друг друга. И пили вино, сидя на широком подоконнике. В полуметре от них с шумом падала стена воды, сверкало и гремело… Они были счастливы.

А внизу, в салоне «Форда», всю ночь просидел серб Зоран Бороевич. Он курил сигару и думал, что жизнь – глубоко трагическое произведение… Но читать ее все-таки стоит.

На другой день Иван сделал первый шаг по реализации операции «Демонтаж» – он встретился с Ракетчиком. Встречу провели на конспиративной квартире на Лесном проспекте. Ракетчик поздоровался с Зораном, назвав его Михаем, и спросил:

– А где же Василий Васильевич?

– Василий Василич заболел, – ответил Зоран. – Он уполномочил вести дело Олега Петровича.

Зоран показал на Ивана. Иван шагнул вперед, но Борис Витальевич резко мотнул головой, выставил вперед руку:

– Не надо. Не надо мне никаких уполномоченных. Я буду иметь дело только с Василь Василичем.

– Послушайте, – сказал Зоран. – Василий Василич болен… Курировать дело теперь будет Олег Пет…

Ракетчик перебил:

– Я подожду, пока Василь Василич выздровеет. Серб обернулся к Ивану: ну, что будем делать? Иван вытащил из кармана «гильзу» из-под сигары, отвернул колпачок и вытряхнул на ладонь палец. Покрытый пластиком, палец блестел.

– Взгляните, – сказал Иван Ракетчику.

– Что? Что это? – Ракетчик близоруко сощурил глаза за стеклами очков. Рассмотрел, отшатнулся.

– Это то, что осталось от Василия Васильевича, – спокойно произнес Иван. Ракетчик открыл рот. – Василий Василич убит. Его расстрелял американский вертолет-робот. Тело покоится на дне Ладожского озера… Ну, будем работать?

Ракетчик медленно опустился на стул, вытащил из кармана ингалятор, дважды пшикнул в рот.

– Вам плохо? – спросил Иван.

Несколько секунд Ракетчик молчал, дышал как рыба, выброшенная на берег. Потом буркнул:

– Нормально… Как, вы сказали, вас зовут?

Иван ответил:

– Называйте Олег Петрович. Можно просто Олег.

– Давайте работать, Олег Петрович, – тяжело произнес Борис Витальевич. Он убрал ингалятор в карман. Сказал – Вопрос номер один: двигатель. С Василь Василичем мы это обсуждали… Вы в курсе?

– Да. Я знаю, что двигатель лежит на дне Ладоги, – Иван произнес эти слова и осекся. Только что он уже упоминал дно Ладожского озера… В очень суровом контексте. Иван упрямо повторил: – На дне Ладоги. Когда сможем приступить к подъему?

– Капитан судна, с которого «смыло» наш двигатель – мой приятель, Гринев Юрий Палыч. Собственно, только потому и стала возможна ситуация, чтобы «смыло». Я разговаривал с ним недавно. Он готов помочь. Тем паче что у него сейчас собственный буксир. Он, как говорится, наш человек и, вообще, золотой мужик… Но нужен опытный водолоз.

– Водолаз будет здесь через пару дней.

– Это опытный человек? Там глубины около пятидесяти метров.

– Профессионал высшего класса. С профессиональным оборудованием.

– Отлично. Как только ваш профи будет готов – начнем. Даст Бог – поднимем двигатель.

Иван спросил:

– А как обстоят дела с собственно ракетой? Борис Витальевич поправил очки и сказал:

– Мне была поставлена задача: разработать проект изделия для поражения цели, расположенной на дистанции один—три километра и на высоте около ста метров. При этом масса боевой части должна составлять минимум две тонны, старт с воды, с плавсредства… В принципе, я разработал проект носителя, который реально изготовить в сарае. Когда у тебя есть двигатель, то в этом нет ничего особенного. Разумеется, я шел по пути максимального упрощения. Тем не менее я гарантирую, что такое изделие полетит. Но! Я не специалист по системам наведения.

Иван спросил:

– Что из этого следует?

– Как что? Мимо цели можем махануть.

– Во как! А что можно сделать?

– Самое правильное и простое решение – подключить специалиста.

– У вас есть такой человек? Ракетчик отрицательно мотнул головой:

– То-то что нет.

– А где найти?

– Нигде. Их и так-то было немного, а теперь и вовсе не осталось. Старики на погосте, а молодых перекупили. Они все за океаном.

– Понятно, – сказал Иван. – Еще варианты есть?

– Есть. Первый – обеспечить ручное управление.

– Это, простите, как?

– Это, простите, просто – посадить в ракету человека. Он будет вручную управлять рулями.

– Но ведь он же…

– Смертник, – кивнул Ракетчик.

Иван потер щетину, озадаченно произнес:

– Круто солите.

Борис Витальевич согласился:

– Да уж, крутовато будет. Не я, однако ж, придумал, но… Загвоздка в другом: где найти этого самого камикадзе?

Молчавший до этого Зоран сказал:

– Не проблема. Есть такой человек.

– Что за человек? – спросил Иван.

– Я, – сказал серб. Он очень буднично это сказал. Как будто отвечал на вопрос: кто сходит в булочную?

Иван внимательно посмотрел на него, ответил:

– Это ты брось, Зо… Михай.

И Ракетчик разволновался, сказал:

– Что вы, товарищ? Это же черт знает что… Я же – теоретически.

Зоран улыбнулся:

– А я практически.

– Нет-нет, – сказал Борис Витальевич. Он явно не ожидал такого поворота разговора. Когда он занимался расчетами и создавал изделие на бумаге, он, вероятно, даже получал удовольствие от процесса. И от осознания того, что он еще кому-то нужен. И вдруг, совершенно неожиданно, разговор перешел в практическую плоскость. И экзотическое слово «камикадзе» вдруг обернулось живым, из плоти и крови, человеком. – Нет-нет, это невозможно. Да и управлять ракетой без соответствующей подготовки вы просто не сможете.

Зоран сказал:

– Смогу. – Он улыбнулся и добавил: – Мы, смо срби – небеска нација.[27]

– Что? – растерянно спросил Ракетчик.

– Я сказал, что готов приступить к обучению.

– Нет, нет, – снова сказал Ракетчик. – Это нереально. Полет ракеты будет продолжаться двадцать секунд… десять секунд. Человек просто не сумеет сориентироваться. Да еще и перегрузки… Да и тренажеров таких нет. В общем, это невозможно. Извините меня, но я сморозил глупость.

Борис Витальевич отвел глаза. Иван сказал:

– Значит, отпадает… Другие варианты есть?

– Есть! – почти воскликнул Борис Витальевич. – Разумеется, есть… Если вы сумеете поставить на цель маячок, то я гарантирую попадание с отклонением не более метра.

Иван спросил:

– Что собой представляет маячок?

– Маячок-то? Примитивная схема плюс элемент питания – обычная «таблетка». Он подаст сигнал, и наше изделие пойдет на него, как собака на голос хозяина. Я сделаю его за пять минут из любой электронной игрушки. Или из брелка автомобильной сигнализации.

Иван покосился на Зорана. Серб сидел с каменным лицом, смотрел в окно.