К ней несколько раз приходили, сперва Магда, потом Исора, и стоя под дверью уговаривали ее вернуться в павильон. Агата терпеливо объясняла им, что у нее все хорошо, но случившаяся внезапно мигрень прибила ее к постели.

— Со мной все в порядке, не беспокойся, — ответила Агата, погладив Исору по плечу. Забота подруг ее умиляла. — Я полностью готова к испытанию, и выступлю так хорошо, как только смогу.

— Не сомневаюсь, светлячок, — мягко улыбнулась Исора, сжав ее пальцы.

В комнату неслышно вошла служительница.

— Госпожа Исора Амарель, вы готовы? Ваше выступление будет третьим в очереди, вам следует подняться к орхестре, и ждать пока вас позовут, — сказала она, сверившись с длинным списком, который держала в руках. — Госпожи, если вы готовы, то должны занять отведенные для вас места на трибунах, откуда вы сможете следить за испытанием, ожидая своего выхода, — добавила служительница, повернувшись к остальным.

В комнате поднялась суета, все торопливо поправляли наряды и прически, готовясь к выходу.

Пинна и Агата помогали Лидии причесать волосы и закрепить по бокам головы перламутровые заколки. Упираясь ногой Лили в спину, Магда изо всех сил затягивала на ней корсаж.

— Туже, Магдочка, милая, туже, — умоляла Лили.

— Я стараюсь! — прохрипела покрасневшая от натуги Магда.

Между ними металась Исора.

— Где мои туфли? Где мои туфли? — причитала она.

— Вон они! — Лидия ткнула пальцем в пару расшитых бисером кожаных туфелек, стоявших возле столика Исора.

— Действительно, и как я могла их не заметить! Спасибо, малыш!

Присев на низкий табурет, она быстро натянула туфлю на ступню и тут же взывала, закрыв ладонью рот.

Все тут же кинулись к ней.

— Исора, что с тобой? — спросила Агата, хватая ее за руки, но та только нервно кусала губу, вся побледнев.

Присев возле нее на корточки, Лили медленно стянула с нее туфлю. Все ахнули. Ступню покрывали порезы, с которых стекала кровь.

— Там, что-то было внутри… — просипела Исора. — Я почувствовала, но было уже поздно.

— Здесь осколки фарфора, — сказала Магда, изучив туфлю, которую ей передала Лили.

Сама же, Лили бережно осматривала ступню.

— Нужно позвать целителей, — сказала она.

— Нет! — выкрикнула Исора, вырываясь из объятий Агаты. — Нет! Они исключают больных. Даже тех, кто в обморок падал и тех, всех исключили. Вдруг исключат и меня… Я не могу… Я должна… Я столько для этого сделала, вы не представляете…

Агата нежно гладила Исору по спине и волосам. Она и представить себе не могла, что легкомысленная и непоседливая Исора, так серьезно относится к отбору.

— Исора, милая, но ты же не сможешь, так танцевать, — сказала Пинна, гладя ее по плечу. — Ты же ранена, тебе нужна помощь.

— К целителям я не пойду, я не могу так рисковать, — сказала Исора, решительно сжав губы. — Лили, ты же обладаешь целительским даром, ты можешь мне помочь?

— Тут не все так просто, — ответила Лили, опуская глаза. — Целитель должен очень много знать про то, как устроенно человеческое тело, и как его лечить. Одного только дара мало, а меня толком и не учил никто.

— Но… но ты же залечила синяки и ссадины после первого испытания?

— Синяки это одно, а тут кровоточащая рана. Вдруг я сделаю, что-то не так и ты потом не сможешь нормально ходить.

— Плевать, что будет потом! Мне надо выйти на арену сейчас! Сделай, что сможешь, хотя бы просто останови кровь. Иначе, я буду танцевать прямо так!

Лили на мгновение застыла. Ее лицо покраснело, а взгляд стал далеким и пустым. Выпятив вперед подбородок, она тряхнула головой.

— Хорошо, я сделаю, что смогу. Принести мне чистую ткань и горячую воду!

Амфитеатр был полон, когда дракон-император вошел в свою ложу. Все поднялись, приветствуя Андроника Великого, и стояли пока он не сел. Его окружали служители, похожие в своих белых одеждах, на рассыпанные по серому камню трибун сорванные ветром лепестки олеандра.

Вокруг императорской ложи сидели невесты, одетые в алые шелка, а еще дальше вельможи, которым дозволено было прийти на испытание.

Дракон-император ерзал на подушках, пытаясь устроиться удобнее. По такому случаю служители одели его особенно роскошно. Его мантия была расшита золотыми нитями, сапфирами и изумрудами и переливалась, как павлинье перо. Голову венчала корона с острыми зубцами, напоминавшими оскаленные клыки. В таком наряде, Андроник Великий выглядел величественно и гордо, по крайней мере, пока не открывал рот.

— Кир, а когда все начнется? А нам долго еще ждать, а Кир? А будет интересно? А нам понравится? — спрашивал дракон-император, оборачиваясь к Киру, сидевшему на два шага позади него, как того требовали правила.

— Испытание скоро начнется, ваше величество. Смею надеяться, что вам понравится, — сказал Кир. — Но сперва, вельможи из верхней ложи хотели бы лично выразить вам свое почтение и принести дары.

— Дары? Дары мы любим, пусть несут. Да, что ты сел-то так далеко! Что мы все крутиться должны? Иди сюда.

По видимому сам дракон-император не был осведомлен о тех правилах, которым вынуждены были следовать подданные в его присутствии. Киру ничего не оставалось, кроме, как передвинуться вперед и занять место по правую руку от Андроника Великого.

Тем временем, перед императорской ложей уже выстроилась небольшая очередь из вельмож.

Первым подошел князь Артес. Он обильно потел и казался бледным. Встав перед драконом-императором на колени, он заверил его в своей преданности и почитании и подарил ему шкатулку, инкрустированную драгоценными каменьями. Если шкатулку открыть, то изнутри доносилась приятная музыка.

Дракону-императору шкатулка понравилась.

Следующим был князь Эйрис, он покраснел, как вареный омар, и, похоже, едва мог говорить. Его даром были золотые, искусно сделанные заколки в виде бабочек.

За ним шел Страт и Киру пришлось поволноваться за своего друга детства.

Опустившись, как полагается, перед драконом-императором на колени, и склонив голову, Страт не выдержал и украдкой, поднял на его величество взгляд и после не мог уже отвести глаза.

От Андроника Великого это, естественно, не укрылось.

— Что он смотрит на нас так? Ему что-то не нравится? — поинтересовался он, поворачиваясь к Киру.

Кир только открыл рот, чтобы ответить что-то полагающее случаю, и спасти своего незадачливого друга, как тот его перебил нарушив еще одно правило и едва ли не подписывая себе смертельный приговор.

— Ваше величество, даже если вы прикажете выколоть мне глаза, это будет не важно, потому что ничего более прекрасного мне все равно не увидать!

Дракон-император похоже был в замешательстве. Почесав когтем щеку, он отбросил волосы назад, и поглядел на Страта склонив голову.

— Нам не нужны глаза, мы их не едим. У него есть нормальный подарок для нас?

— Конечно, конечно! Простите мне мою дерзость, ваше величество!

Подарок Страта несли сразу несколько служителей — высоких и крепких мужчин. Это было нечто высотой в человеческий рост, плоское и широкое. Прикрытое белым шелковым полотном.

Когда они поднесли его к ним, Страт скинул ткань, и перед ними предстал портрет дракона-императора, вышитый из бисера и каменьев.

На портрете, Андроник Великий был изображен в сияющих на солнце золотых доспехах, за его спиной виднелись распахнутые кожистые крылья, в одной руке он держал поднятый меч, а в другой скипетр. Волосы развивались на голове была корона.

Нельзя было отрицать того, что это была выполненная с огромным мастерством и кропотливостью работа, пусть и отдающая небольшим дурновкусием.

— Ваше величество, я сам создал это полотно, специально для вас! — заявил Страт.

Дракон-император смотрел на картину, склонив голову набок.

— Мы не так выглядим. Впрочем, ладно, положите это к остальным нашим подарочкам.

Страт, кажется, хотел сказать, что-то еще, но его взяли под руки двое служителей, тех самых, что тащили полотно и вежливо, но твердо сопроводили его прочь.