— А платье успеют пошить за два дня? Я очень тороплюсь, чтобы не опоздать на Отбор.

— Разумеется, как и все здесь, — недовольно пробормотала швея, но тут же заверила Агату. — Не волнуйтесь, госпожа, тут работают лучшие железные колдуньи Альторы. Даже генерал Аверин не владеет иглами так, как мы.

Агата поспешила в зал. Глаза ее метались по стеллажам и полкам, не зная, что и взять. Ей ни разу еще не приходилось выбирать себе платье. Она всегда ходила к швее вместе с мачехой, которая все решала за нее.

Агата часто мечтала о том, как совсем одна придет в мастерскую и закажет то платье, которое пожелает. Однако же на деле, она понятия не имела, чего она желает.

Приехав из провинциальной Арлеи, она не знала ни какие фасоны сейчас в моде в столице, ни какой цвет будет ей к лицу. Решив, что разумнее будет справляться со всеми невзгодами в порядке очереди, Агата устремилась на поиски нужной ткани.

Ей приглянулся бледно розовый шелк. Стоило ей протянуть к нему руки, как его тут же вперед нее схватила другая девушка. Побродив еще между стеллажами, она углядела рулон желтой, как сердцевина нарцисса нежной струящейся ткани, она почти успела схватить его, но ее опередила девица, больно толкнувшая ее к тому же плечом, и даже не извинившаяся.

На Агату постепенно накатывала паника. Ей казалось, что еще немного и она ничего не успеет и все хорошие ткани разберут, а ей ничего не останется.

Подобрав юбки, она скорее побежала к столу, на котором высилась самая высокая гора ткани. То ли кто-то поставил ей подножку, то ли она сама встала на чужой шлейф, но внезапно Агата споткнулась и завалившись вперед, уткнулась лицом в алый шелк, сияющий словно, искрящийся на солнце рубин.

Дрожа от обуявших ее чувств, Агата смотрела на дивной красоты отрез. В волнении она протянула к нему руки и тут же почувствовала, что с другой стороны рулон тянет кто-то еще.

Подняв глаза, она увидела девушку чуть старше ее на вид, с убранными в тугой низкий хвост русыми волосами.

— Простите, мне кажется я первой увидела этот отрез, — сказала Агата, не желая выпускать добычу из рук.

— Увидели, может быть и вы, но первой взяла я, — возразила девушка.

Они стояли, вцепившись в рулон и ни одна не хотела уступать.

— Быть может, мы сможем поделить его пополам? — попробовала найти выход из положения Агата. — Я уверена, что тут хватит на нас обеих.

Девушка хохотнула так, словно Агата сказала что-то смешное.

— Вы же тоже, планируете идти на предварительный смотр невест? — поинтересовалась она. — Лично я не собираюсь оказаться там в таком же наряде, как кто-то еще.

Агата хотела возразить, что фасоны то у них все равно будут разные, но тут прямо возле них разгорелась похожая ссора. Две девушки схватились за один рулон насыщенного лилового цвета и тянули его в разные стороны.

— Виола, прекрати, разве ты не видишь, что этот цвет тебя убьет? — вмешалась вдруг в их спор собеседница Агаты. — Лиловый тебе не к лицу, возьми лучше розовый, голубой или желтый, а этот оставь Клавдии.

— Как скажешь, Елена, — ответила пухленькая светловолосая девушка и разжала пальцы, уступая добычу своей сопернице со смуглой кожей и черными волосами.

Елена вновь перевела взгляд на Агату, уступать она явно не собиралась.

— Вы зря выбрали этот оттенок, он вас не украсит. Давайте, я вам помогу.

Агата хотела возразить, что никакая помощь ей не нужна, а нужен только отрез ткани, который она выбрала.

Вдруг, тьма, таившаяся по углам и под стеллажами, куда не мог дотянуться, падавший сквозь окна свет, сгустились, образуя человеческую фигуру. Тень метнулась в сторону, и вскарабкалась по стеллажу, сгребая с него зеленые, синие, голубые и фиолетовые рулоны.

Спустя мгновение тень была уже внизу и сгружала их на вытянутые руки Агаты. Она попыталась их все обхватить, чтобы они не рухнули ей под ноги, и, конечно же, разжала пальцы, и алая ткань выскользнула из ее вспотевших ладоней.

— Полагаю, среди этих отрезов, вы наверняка подберете что-то для вас подходящее, — сказала Елена, и вскинув подбородок ушла прочь, вместе с рулоном, который должен был быть у Агаты.

Она хотела кинуться за ней следом и предпринять что-то еще, но Елену уже обступали ее подруги — не менее дюжины разряженных и заносчивых девиц, среди которых были и Виола с Клавдией. Агате ничего не оставалось, кроме как выбирать из тех отрезов, что подкинула ей Елена.

Остановившись на ярко голубой, как небо в безоблачный день, ткани, Агата поплелась к швеям, чтобы те сняли с нее мерки. Ей пришлось выстоять длинную очередь в то время, как Елену и ее подруг, сразу же окружили услужливые швеи.

Как оказалось, возмущалась не одна только Агата.

— Поглядите только на нее! Думает, ей все дозволено! — прошептала, обращаясь к подруге, стоявшая впереди девушка в ярко розовом пышном платье, с покосившимся пером в чуть растрепавшихся волосах.

— Тише, Анджела, — урезонила ее подруга. — Это же княжна Елена Алман. Ты сама знаешь, кто ее отец, и кто брат. Разумеется ей достается все лучшее!

— Ну, это только пока. Вот стану императрицей и тогда посмотрим! — прошептала Анджела.

Когда очередь дошла до Агаты и юная помощница швеи сняла с нее мерки, обмеряя ее тело шелковой мерной лентой, она чувствовала себя полностью выполосканной и выжатой, как развешанное на веревках стираное белье. Ее шея и спина вспотели и к ним неприятно липло платье, голова болела, а мышцы ломило от усталости и боли.

Она не стала долго говорить с раскройщицей и согласилась на самый понятный и простой фасон — с завышенной талией, перехваченной лентой, рукавами-буфами и вырезом таким, чтобы обнажал шею и ключицы, но не более. Швея предложила также украсить лиф россыпью вышитых цветов, которые будут стекать по плечам и по подолу.

Агата согласилась и после следила за тем, как ножницы сами режут ткань, и как десяток игл, взлетев в воздух сшивают фигурно вырезанные лоскуты вместе и покрывают вышивкой.

Когда будучи маленькой девочкой, она в первый раз вместе с мачехой пошла к швее, обладавшей железным колдовством, и увидела, как та работает, то очень пожалела о том, что в мире полном удивительных, полезных и уникальных даров — ей достался самый бесполезный из всех.

Прижимая к груди сверток с платьем, Агата вернулась в гостиницу. Зайдя по дороге в еще одну лавку, она прикупила новые нижние одежды и чулки.

Следующий день Агата провела фривольно и праздно. Она сходила в знаменитые альторские купальни и почти до самого заката плавала в бассейне и сидела в парной. Также она зашла в цирюльню, где ей привели в порядок ногти и волосы. Ей предлагали сделать из волос сложную прическу с витыми рогами, как у барана, или уложить их в высокий пучок, но тогда пришлось бы спать на специальной подставке вместо подушки и Агата предпочла обойтись без таких жертв. Тем более, что волосы были ее главной гордостью и украшением, она собиралась рассыпать их по плечам и спине, чтобы они привлекали, как можно больше внимания.

На следующий день она встала на рассвете и, оседлав Фифи, покинула гостиницу.

Несмотря на ранний час на пути ей попадалось множество карет, и таких же, как она молодых наездниц, подгонявших своих ферналей. Все они спешили в одну сторону — к Святилищу золотого дракона.

Когда Агата поинтересовалась у владелицы гостиницы, как ей туда пройти, та сказала ей следовать по главной улице до самого конца. Когда же Агата спросила, как она узнает, что она на месте, то та ей ответила:

— О-о, вы не пропустите это место, юная госпожа. Вы сразу же поймете, что вот оно — самое главное в Империи святилище культа дракона-императора.

Теперь же Агата понимала, что та имела в виду.

Еще издали она заметила, как медленно появляются на горизонте, вырастая из утренней туманной дымки золоченые драконьи головы. Сама статуя Андроника Великого в его истинном обличье, с распахнутыми крыльями и обвивавшим когтистые лапы хвостом, была размером с холм. Ворота в святилище, казались огромными, но они не превышали размера и одной из его лап.