Они вытолкнули её из Седьмого предела, врата захлопнулись. Шу Э выпрямилась и ровным шагом пошла прочь от врат. Она не споткнулась ни разу, хотя земля под ногами была неровной, каменистой, изломанной. Вообще-то ей было не так уж и важно, есть у неё глаза в глазницах или нет.

Гу Ши даже не подозревала, насколько широко простираются возможности Повелителя теней: пока на свете есть тени, каждая из них – лишняя пара глаз для Шу Э. Ей не нужны глаза, чтобы видеть. Не нужны уши, чтобы слышать. Не нужен рот, чтобы говорить. Ей вообще ничего не нужно, пока на свете есть тени.

Только Чангэ.

Появление Шу Э, окровавленной, с провалившимися в пустые глазницы веками, явно произвело на Юн Гуаня впечатление, хоть он и попытался это скрыть.

– Шу Э! – ужаснулась Шэнь-цзы, всплеснув руками. – Какая жестокость!

Юн Гуань фыркнул и удостоился возмущённого взгляда от Шэнь-цзы, которая не считала то, что видит, смешным.

Шу Э опустилась на колени и сложила руки:

– Владыка, я ожидаю вашего наказания за кражу золотой пилюли.

– Уйди с глаз моих долой, – отмахнулся Юн Гуань раздражённо, – я ещё не решил.

– Юн-ши!

– Кыш, – упрямо повторил Вечный судия.

Шу Э встала и побрела прочь. Шэнь-цзы бросила на Юн Гуаня убийственный взгляд и поспешила следом за Шу Э.

– Шу Э, – сказала она, беря её за плечо, – нужно обработать твои раны. У тебя кровь течёт из глазниц.

– Не стоит, – возразила Шу Э, – она скоро остановится.

Шэнь-цзы, несмотря на её возражения, увела Шу Э во дворец и, как могла, наложила повязку ей на глаза. Проступили красные пятна, но теперь хотя бы кровь не вытекала на лицо.

– Я поговорю с Юн-ши, – сказала Шэнь-цзы, – чтобы он не наказывал тебя слишком сурово. Это всего лишь жалкая пилюля! Зачем идти на такие крайности?

– Шэнь-мэй, не нужно, – покачала головой Шу Э. – Я заслужила наказание.

– Нисколько! – возмутилась Шэнь-цзы. – Юн-ши сделал то же самое, но его наказание было несравненно легче!

– Не то же самое, – возразила Шу Э. – Ты же не была вписана в списки смерти. Владыка был наказан не за то, что предотвратил твою смерть, а за то, что забрал тебя в Великое Ничто, хотя тебе полагалось оставаться на Небесах. Тяжесть двух проступков несоизмерима.

Шэнь-цзы поджала губы:

– Я всё равно выскажу ему всё, что думаю по этому поводу!

Шу Э невольно улыбнулась её горячности:

– Мне бы не хотелось, чтобы вы ссорились из-за меня. Шэнь-мэй, я ведь нисколько не пострадала…

– Не пострадала?! – вспыхнула Шэнь-цзы. – Да у тебя вместо глаз две кровавых дыры! Это, по-твоему, не пострадала?!

Шу Э ничего не ответила. Небольшая цена за жизнь Чангэ, она заплатила бы стократно, если бы пришлось.

Шэнь-цзы, ничего от неё не добившись, вернулась к Юн Гуаню.

– Не наказывай её, – резко сказала она.

– Я должен, – возразил Вечный судия, – таков порядок. Владыка миров поручил мне это. Ты знаешь, какая редкая пилюля это была? Другой такой не будет ещё тысячи тысяч лет!

– Её и так наказали! Суровее, чем того заслуживал её проступок! – продолжала горячиться Шэнь-цзы.

– Вообще-то, – осторожно возразил Юн Гуань, – нет. Наказание это было мелочное и злобное, но не суровое. Ей всего лишь попортили личину. Она всегда может сменить её на другую. Пожалуй, без глаз она даже лучше видит, чем с глазами. Она же Повелитель теней.

Шэнь-цзы непонимающе уставилась на него, Вечный судия вздохнул и пояснил:

– У неё теневое зрение. Каждая тень – её глаза. Она нигде и всюду одновременно, стоит ей только пожелать. Кажется, ей эта личина особенно нравилась, но у неё в запасе не меньше сотни других… и все с глазами. Гу Ши просчиталась.

– О… – только и сказала Шэнь-цзы. – Но кровь выглядела так… натурально.

– Кровь настоящая, – пожал плечами Юн Гуань. – Личины сделаны добротно, пока они надеты – подделку от настоящего тела отличить невозможно. Кровь и плоть воспроизведены досконально. Такие может создать только Шу Э.

– Из чего?

– Из теней, разумеется.

Шу Э сидела в своих покоях, лицом к дверям, и ждала Вечного судию. Она переоделась, скормила теням окровавленную одежду и теперь ждала, когда Юн Гуань придёт, чтобы объявить ей приговор. Мыслями она была далеко отсюда – в деревне Синхэ.

Время шло, а Вечный судия так и не приходил.

Шу Э начала нервничать. Юн Гуань вполне мог забыть о ней, Шу Э нисколько бы не удивилась. Но терзала Шу Э не неизвестность по поводу собственной участи, а то, что она ничего не знала о Чангэ. Она должна сидеть и дожидаться владыку…

Ничего она не должна. Шу Э поднялась. Одним проступком больше, одним меньше – кого это заботит?

Шу Э приподняла занавесь теней и ускользнула в мир смертных.

В дверях секундой спустя появился Юн Гуань. Казалось, он нисколько не удивился, не найдя Шу Э, но лицо его покривилось, точно ему на язык положили что-то горькое.

– Разве он того стоит? – кажется, пробормотал Вечный судия. А потом ещё: – Треклятые небожители…

Шу Э помедлила, прежде чем появиться из теней. Она не знала, что увидит, но надеялась, что её труды не были напрасны. Она выглянула, лицо обдало благостной аурой, которая наполняла хижину, – аура небожителя, слегка приглушённая смертной оболочкой.

Чангэ сидел за столом, растирая какой-то корень между камнями. Его лицо, с которого ещё не сошла худоба болезни, но на которое уже вернулась краска, было сурово. Дух смерти в Синхэ, насколько могла судить Шу Э, всё ещё был очень силён, и она заметила свежие мозоли на ладонях Чангэ – от мотыги.

Шу Э подкралась к нему сзади, положила ему руки на плечи. Чангэ слегка вздрогнул и попытался встать или хотя бы обернуться, но Шу Э запретила:

– Не смотри на меня.

– Почему? – после растерянной паузы спросил Чангэ.

– Мне… нужно привыкнуть, – неопределённо отозвалась Шу Э. – Меня не было здесь слишком долго, я полагаю…

– Две недели, – сухо отозвался Чангэ.

– Я не могла прийти, – честно сказала Шу Э, и её пальцы непроизвольно сжались на плечах Чангэ.

– Что ты со мной сделала? – резковато спросил Чангэ.

– Хм… излечила? – предположила Шу Э.

– Как?

– Я растворила лечебную пилюлю в воде и дала тебе напиться. Ты был в полузабытьи и, должно быть, не помнишь…

– Одна пилюля излечила смертельную болезнь? – всё ещё резко прервал его Чангэ.

– Это была редкая пилюля, – уклончиво сказала Шу Э.

– И не только излечила, но и вернула мне силы, – с напором продолжал Чангэ, – отнятые Небесным ритуалом!

– Это была очень редкая пилюля, – уточнила Шу Э после запинки.

Чангэ вспыхнул, сбросил её руки со своих плеч и встал, разворачиваясь к Шу Э лицом. Вероятно, устроил бы допрос с пристрастием или накричал… Взгляд его застыл, когда он увидел окровавленную повязку на глазах Шу Э.

– Что случилось, Шу Э? – со страхом воскликнул Чангэ, схватив Шу Э за плечи.

– Это была единственная в своём роде пилюля, – уточнила Шу Э, сдерживая улыбку.

– Твои глаза… тебе… – забормотал Чангэ, встряхивая её.

– Это пустяки, – возразила Шу Э. – Последствия всегда…

– Твой владыка наказал тебя? – резко прервал его Чангэ, подразумевая Повелителя теней.

Шу Э решила, что Чангэ говорит о Юн Гуане. Видимо, каким-то невероятным способом узнал, что Шу Э у него служит.

«Небожитель, – подумала Шу Э, – им всё известно».

– Владыка меня ещё не наказывал, – возразила Шу Э небрежно. – Это было наказание десяти владык ада… Чангэ, не нужно…

Чангэ, стиснув зубы, усадил Шу Э за стол и стал разматывать повязку с её глаз. Ему приходилось врачевать разные раны, он знал, как останавливать кровь и запечатывать сосуды и духовные каналы. Глаза Шу Э были выдраны начисто, нечего было лечить. Чангэ содрогнулся.