Таков был Великий Каган Велимир. Прошло уже много лет, а страшная память о той кровавой бойне была всё ещё жива в народе. О ней пели песни и складывали легенды. Яромир, хоть и был тогда ещё совсем юн, но всё это хорошо помнил и понимал, какую опасную игру затеял. В Стар-граде готовились к худшему, а на пристани реки Старицы постоянно дежурил княжеский корабль, готовый к отплытию в Нурландию в любой момент.

Однако, опальному городу повезло. Помощь, внезапно, пришла оттуда, откуда совсем не ждали. Яромира и, поддержавших его староградцев, от жестокой расправы неожиданно спасли степняки-турликинги! Узнав, что престарелый Великий Каган всерьёз занемог, они вконец осмелели и совершили дерзкое нападение на пограничные земли Склавинии. Грабя и разоряя всё вокруг, они быстро двигались вглубь страны.

Пришлось старградский поход временно отложить и отправить собранное войско против степняков. Велимир уже не вставал с постели и был не в силах возглавить дружину. Вместо себя он назначил главным воеводой Бурислава, что стало дополнительным укреплением его прав на первопрестол.

Благояр хорошо помнил, как дружина приветствовала молодого князя, словно Великого Каган. Старый воевода Добрыня преклонил колено перед ним, как делал только перед Велимиром и это произвело сильнейшее впечатление на воинов.

- И последнее, - сказал Благояр, прерывая все воспоминания, - Сестрица твоя на словах ещё велела передать, чтобы ты князь Яромир, поскорее отправился в Святоград, ибо смута там великая зачинается. Твои друзья ждут тебя там. Только ты и можешь навести порядок в столице. Но один не приезжай, не безопасно сие, возьми дружину с собой крепкую, да сунеев в помощь.

- Добре, учту, - кивнул князь, - Что-нибудь ещё?

- На том, всё, светлый княже, - закончил Благояр, - Благодарствую за угощение.

- Ну добре. Благодарю. Сослужил ты службу мне, да сестре моей. Мы того не забудем. Устал поди с дороги? Да и сам вижу, что устал. Дорога то чай была не близкая. Ступай теперь в подклеть перекуси да ложись отдыхать. Сей же час прикажу своему тиуну, чтоб тебя и твоих отроков на постой определил и лекаря моего лучшего для раненых прислал. А завтра ещё потолкуем.

- Благодарствую, светлый княже.

Отвесив земной поклон сперва князю, затем иконе Светлого Духа в красном углу и, наконец – всем присутствующим, Благояр вышел из гридницы.

Как только дверь за ним плотно затворилась, князь Яромир резко поднялся на ноги. Глаза его возбуждённо сверкали. Все голоса разом смолкли. Опершись руками об стол, князь обвёл всех присутствующих пронизывающим взглядом:

- Ну вот, други, кажется, и пришло моё время!

***********************************

Глава 34 .

Недавно провозглашённый Боярским Советом новый Великий Каган Святограда и всей Склавинии Севолод Велимирович неподвижно стоял возле окна огромной гридницы. Это было самое большое помещение, расположенного в центре древней столицы склавинов, нового каганского дворца-сенника. Севолод задумчиво рассматривал пустынную в этот поздний час улицу и часть главной площади, видимых из окна второго этажа.

На самой площади и на всех примыкавших к ней улицах ярко горели факелы, установленные на высоких шестах. Они успешно разгоняли ночную темень. Но ничего интересного там не происходило. Вздохнув, князь отвернулся от окна и вернулся к столу, но котором горела одинокая свеча. В комнате больше никого не было. В просторной гриднице сейчас было необычайно тихо. Не то, что в прежние времена…

Казалось, что буквально ещё вчера эта зала была полна жизни. Почти каждое воскресенье князь Велимир пировал здесь со своими нарочитыми мужами, а в обычные дни принимал послов из разных земель и держал совет с ближними боярами и воеводами, решая судьбы племён и народов, а зачастую верша свой суд прямо тут. Не раз крепкий дубовый пол гридницы обагрялся кровью неугодных Кагану жертв. В этих стенах все невольно испытывали трепет – и друзья и враги и даже члены семьи.

Как же быстро всё переменилось. Ныне главная зала каганской резиденции стояла пустая и тёмная, словно призрак навсегда ушедшей эпохи.

За спиной тихо скрипнула дверь. Князь резко обернулся. Тусклое пламя свечи скупо озарила его бледное лицо. Был он высок и дороден. Широк и «в лице» и «в кости». Светлые, коротко остриженные, волосы убраны под серебряный обруч, а густая борода заплетена, на северный манер, в широкую косу посередине и две узкие по краям. Князь уже был не молод. Было ему под сорок, что по тем временам считалось вполне солидным возрастом. В его больших светло-серых глазах явственно читалась напряжение и беспокойство. Верховная власть давалась ему не легко. Тёмные мешки под глазами свидетельствовали о постоянном недосыпе и внутренних переживаниях последних недель.

Опасаясь покушений, князь носил тонкую прочную кольчугу прямо под кафтаном и не расставался с большим кинжалом. Вот и сейчас, подняв свечу повыше, он невольно сжал костяную рукоять оружия, пытаясь разглядеть вошедшего. И вздохнул с облегчением. В дверях стоял знакомый ратник из дворовой стражи:

- Чего тебе? – буркнул Севолод недовольно.

- Прости, великий государь, - поклонился ратник, - Но ты сам повелел сообщить незамедлительно в любое время, коли послы из дальних земель вернутся. Да вот в ложнице тебя не оказалось, пришлось по всему сеннику искать.

Севолод уже давно ждал вестей от своих гонцов, разосланных во все дальние концы огромной державы. Расстояния было большими, а единственный транспорт – лошадь. Так что, ответов приходилось дожидаться много дней.

- Ну, что? Прибыли послы? – воскликнул князь с плохо скрываемым нетерпением.

- Точно так, господине. Ужо по темноте въехали в Святоград и сразу сюда. Тебя дожидаются в больших сенях.

- Пошли, - бросил Севолод, стремительно выходя из гридницы.

Князь покинул гридницу не без некоторого облегчения. Севолод не любил этот сенник и эту огромную комнату, способную вместить чуть ли не половину княжеской дружины. Всё здесь напоминало ему о тирании отца, сделавшейся в последние годы невыносимой для его не в меру гордого и самолюбивого нрава.

В последнее время всё чаще случались его размолвки с отцом. Да и отцом то его он для себя не считал. Просто терпел в надежде, что со временем, рано или поздно, займёт его место. Ещё с отрочества он был прекрасно осведомлён о своём истинном происхождении и о судьбе своего настоящего отца – князя Владислава Судиславовича, проигравшего жестокую борьбу за власть и казнённого собственным братом.

Перечить властному и жестокому дяде было смерти подобно. Севолод понял это очень рано и не противился, когда Велимир, то ли из раскаяния, то ли из каких-то политических соображений, ведомых лишь ему одному, официально признал его своим сыном и запретил под страхом смерти упоминать о его истинном происхождении. Юный княжич вполне здраво тогда рассудил, что лучше жить и здравствовать «велимировичем», чем быть похороненным «владиславовичем».

А Великий Каган ничем не рисковал. У него уже был старший сын и наследник – Вышеслав, получивший тогда в удел второй по значению город Склавинии – Стар-град. Он и должен был со временем наследовать отцу. Кроме того, был ещё второй по старшинству Изяслав. Оба они были сыновьями от первой официальной жены Велимира Роды.

Севолод же, вместе с остальными сыновьями Велимира, до поры оставался в тени. Но это было и к лучшему для юного княжича. Прошли годы. Возмужав и получив в княжение свой удел, Севолод поспешил побыстрее уехать из столицы в небольшой городок Тургур, где мог спокойно обустроить жизнь на свой лад и вдали от приёмного отца.

Правда, ему все же пришлось принудительно жениться, по настоянию Великого Кагана, на дочери полавского короля. Но Севолод об этом не жалел. Всё вышло даже к лучшему. Во-первых – девица оказалась молода и хороша собой, а во-вторых – родство с одним из могущественных монархов Западных земель сулило немалые выгоды в будущем.