Дети бросились к ним. Внутри были либо рыцарские мечи, либо короны принцесс, либо другие костюмы, чтобы дети могли быть ведьмами, волшебными существами или супергероями. Все они принарядились, Вероника помогала тем, кто не мог справиться самостоятельно. Я понятия не имела, откуда взялись одежда и аксессуары. Аякс сказал “мы”. Это он принес это?

Маленькая девочка, одетая как воительница — амазонка, спросила:

— Но ты, кто ты?

— Ты не принцесса, — добавила другая девочка в короне.

Я встретилась взглядом с Аяксом, и улыбка тронула мои губы, признавая мой характер. Я поднесла руку к своей короне Злой королевы, и Аякс нарисовал рисунки на доске. Это был мой сигнал.

— Некоторые сказали бы, что я злодейка из сказки, но это потому, что они не знают моей истории, — рассказывала я, и мои глаза, вероятно, искрились озорством. Дети начали сплетничать, а некоторые ахать. — Я ваша злая фея — крестная, и я здесь, чтобы заставить вас вспомнить о той магии, которая есть в каждом из вас. Все началось с “Однажды давным — давно, забытого всеми остальными…”

Я придумала сказочную историю с каждым персонажем, в которого были одеты дети. Таким образом, все они были в сказке либо как злодеи, либо как герои. Второстепенных персонажей не было, только главные. Спектр иллюстрировал каждую сцену на заднем плане, пока я погружалась в повествование о приключениях, волшебстве и любви. Услышав их смех и увидев их глаза, погруженные в историю, я поняла, что не могу сдаться. Я не могла их подвести. Я не могла позволить прошлому определять меня даже. Все они были похожи на Луну, сильные мечтатели, как и я. Я всё ещё чувствовала, как эта страсть согревает моё сердце и сокрушает шипы.

Я была достойна счастливого конца.

— И вот так вы, ребята, стали героями Аландии, спасая её от страданий и печали, — я поклонилась, и дети поаплодировали.

Я обменялась взглядом с Аяксом, чьи губы скривились в одной из его характерных гримас.

— Фея — крестная! — позвала меня девушка в платье принцессы, дергая за ленточку. — Он твой парень?

— Нет, — одновременно возразили мы с Аяксом.

— То, как он смотрит на тебя, похоже на любовь. А ты краснеешь, как помидор, — настаивала она со смехом.

— Нет, это не так, — если раньше я не чувствовала, как краснею, то теперь определенно почувствовала, а я была не из тех, кто краснеет.

— Ты покраснела! — одновременно закричали другие девочки.

Я скрестила руки на груди и прищурилась.

— Прекратите сейчас же, или я прокляну вас.

Но моя угроза рассмешила их ещё больше.

— Рыцари не влюбляются, — мальчик взмахнул мечом. — Они побеждают.

— У них храбрые сердца. Они любят и защищают друг друга, — я изобразила улыбку. — Моя сестра — рыцарь. Она всегда прикрывает мою спину.

— Вернется ли злая фея — крестная, чтобы рассказать нам ещё истории? — спросил мальчик на заднем сиденье под аппаратом искусственной вентиляции легких.

— Я? — я буквально ахнула.

— Да! Мы хотим знать вашу историю, — добавил другой мальчик.

— Ты забавная, — сказала девочка с лентой с лучезарной улыбкой.

Я сглотнула, чувствуя себя неловко. Они хотели меня — сварливую, саркастичную, второстепенного персонажа. Были выбраны мои истории и я сама.

— Простите, я не думаю, что я та, кто вам нужен, — возразила я.

— Пожалуйста, — взмолились они все вместе.

— Мы можем отождествить себя с вашими историями. Это кажется реальным, — бросил мальчик на заднем сиденье.

— У нас есть место в них, даже если мы несовершенны, — прошептал один из детей.

Несовершенны.

Я присмотрелась к каждому из них. Все они могли рассказать невероятные истории, но они не чувствовали себя главными героями. Они чувствовали себя несовершенными, потому что это было то, во что мы заставляли их верить с помощью историй, не представляющими их самих.

— Вы правы, — я улыбнулась, на моём лице мелькнуло узнавание. — Знаете что, я бы с удовольствием сделала это ещё раз.

Дети изобразили довольные улыбки, когда Вероника захлопала в ладоши.

— Пора, ребята. Рыцарю и фее — крестной пора уходить.

— Но я вернусь с новыми сказками. Я обещаю, — добавила я пронзительным тоном, когда дети начали возвращаться к своему распорядку дня, жалуясь на это.

— У меня вопрос, — милая девочка в платье принцессы подкатила своё инвалидное кресло, чтобы оказаться рядом со мной. — Ты действительно фея — крестная?

— В некотором роде, — я присела на колени, чтобы посмотреть ей в лицо. — Я имею в виду, мы можем быть кем захотим, верно?

— Я хочу когда — нибудь снова ходить. Ты можешь мне помочь? — её глаза засияли, и я приоткрыла губы, бросив взгляд на Веронику.

Брови Вероники сошлись на переносице, и она покачала головой, прижав руку к сердцу. Этот ребенок никогда больше не сможет ходить, но я не могла позволить ей потерять свою мечту — это было слишком болезненно. Если бы мы могли мечтать об этом, мы могли бы осуществить это, так или иначе. Выход был всегда — этому меня научил Луна.

— Прости. Я не могу этого сделать, — сказала я ей.

Разочарование исказило черты её лица, и обнадеживающая улыбка погасла.

— О, я так и думала.

Я схватила её за руку.

— Но я обещаю, что заставлю тебя летать.

Черты её лица снова просветлели.

— Правда? Ты можешь сделать это?

Я рассмеялась.

— Да! Да, я могу это сделать! — у злых фей — крестных было достаточно ресурсов для осуществления своих коварных планов, а я была упрямой. — Как тебя зовут?

— Клара.

Я встала.

— Клара, я заставлю тебя летать. Это обещание.

Мы обменялись прощальной улыбкой, и Вероника подошла ко мне, как только все дети ушли.

— Они полюбили тебя.

— Спасибо. Я бы хотела помогать чаще, — я сделала паузу. — Моя подруга Эмма упоминала, что вы хотели поставить театральное шоу для детей. Возможно, я могла бы помочь с рассказом историй и организацией. Я буду в Париже ещё пару недель, если этого будет достаточно.

— О да, мы искали волонтера для участия в театральном шоу, но до сих пор никого не нашли. Было бы приятно, если бы мы могли заполучить тебя, и я уверена, что родителям это понравилось бы, — симпатия родителей ко мне была ещё одной битвой. — Я свяжусь с вами по поводу вашего участия и назначу свободное время для всех детей.

— Отлично. Большое вам спасибо, — мне в голову пришли идеи, и волна новой надежды захлестнула меня.

— Это я должна благодарить тебя и твоего…А…не твоего парня, — она посмотрела на Аякса. — Когда он сказал нам, что ты писатель и можешь прочитать сказку, переодевшись персонажем из реальной книги, мы были так счастливы. Кроме того, детям понравились наряды, которые вы, ребята, привезли сегодня.

— Он это сделал? — у меня отвисла челюсть. Это он им позвонил, а не Эмма. Этот зловещий Аякс, пробравшийся в моё холодное сердце, спланировал всё это.

— Да, — Вероника усмехнулась. — Мне пора возвращаться к работе. Будем поддерживать связь, Аврора. Рад видеть тебя на борту.

Я не могла отвести глаз от Аякса, который крался ко мне, смахивая остатки мела, которые попали ему на одежду. Я приподняла бровь.

— Итак, я слышала, что это именно ты ответственен за то, что я так вырядилась.

— Тебе нужна была причина, чтобы надеть своё платья, и теперь, когда ты сделала это один раз, ты не будешь просто смотреть на них в своём шкафу.

— Спасибо тебе за всё, что ты сделал сегодня. Для меня и для них. Ты не такой эгоистичный и бессердечный, каким я тебя считала.

— Это комплимент?

— Думаю, да, — поддразнила я. — Думаю, ты даже помог мне найти вдохновение.

Он наклонился ближе, и потребовалась вся сила воли, чтобы не броситься в его объятия.

— Как?

— У меня в голове много историй. Жизнь слишком уныла без мечты, и, как ты сказал, я не могу изменить свой взгляд на мир. Жизнь не пуста, и если мне удалось доказать тебе, что ты неправ, я могу сделать это со всеми остальными. Жизнь может быть настоящей сказкой — это ещё не мой конец, — я сняла с головы корону, которую он мне подарил, и проанализировала её, волнение накатило волной, которую невозможно было сдержать. — Я хочу бороться за всех тех, кто ещё не видел свою историю. Я хочу, чтобы каждый человек нашел себя в моих книгах. Я хочу, чтобы я и все остальные, подобные мне, чувствовали, что они тоже имеют право на это счастье.