— В том-то и дело, что не знаю. Она все держит в секрете. От людей таится. По ночам режет какие-то коренья, травы, трет их на терке. У нее подпол в комнате есть, так там… Вы думаете, чего она вчера ни свет ни заря побежала в лес? Поливать свои цветы, кустики, деревца.

— Зачем ей все это? — удивился я.

Вивея вздохнула.

— А вот зачем. Думается ей, что сын ее Павлуша живой, что он рано или поздно вернется. Вот она и записи его хранит, и опыты вроде продолжает. Одно у нее в жизни осталось — эта несбыточная надежда.

— Вы пробовали разузнать секрет этого средства?

— Пробовала. Молчит. Сожмет губы крепко-крепко, посинеют даже, и молчит… Страшно мне тогда с ней.

С этой поры меня не на шутку стала интересовать тайна чудодейственного эликсира. Я по-прежнему обследовал места партизанских боев, побывал в ближнем колхозе «Наша сила» и записал несколько интересных воспоминаний. Мне удалось раздобыть там трофейный кортик, принадлежавший командиру отряда Ратнику, листовки и даже простенький гектограф, на котором они печатались.

И все же старухин эликсир не выходил у меня из головы. Собственно, он тоже, так сказать, укладывался в план моей командировки. Как было бы интересно — и не только для музея! — восстановить мужественный образ Павла Федоровича Дятлова — партизана-ученого, патриота, отдавшего жизнь за родину и сделавшего крупное открытие не в тиши кабинета, не в лаборатории, а в партизанском отряде, под пулями врага!

Чтобы узнать об этом что-нибудь новое, мне волей-неволей приходилось обращаться к Вивее.

— Я тоже заложила опыт со стимуляторами роста, — сказала она доверительно. — Только пока дело у меня идет не то чтобы плохо, а скорее медленно.

Я не понял.

— Ждать приходится долго, пока получишь полную картину.

— Вот оно что! И сколько же ждать? — поинтересовался я.

— Лет… восемьдесят… — Вивея улыбнулась. — Такая наша профессия. Люди, которые садят лес, работают не для себя, а для детей, для внуков… Лес растет медленно.

Я почему-то подумал, что у Вивеи никогда не будет ни детей, ни внуков, и мне стало жалко ее. Для кого она работает, старается?

— А побыстрее, чтобы самой увидеть, никак нельзя?

— Пока не получается… Правда, ученые ищут способы ускорить развитие растений…

Она оживилась, и я с удивлением заметил, что лицо ее стало как-то мягче и привлекательнее.

— Вы знаете, что значит в масштабе всей страны ускорить рост леса, хотя бы на один процент? — Вивея с комичной назидательностью подняла кверху палец. — Это дополнительно восемь миллионов кубометров спелой древесины в год! Но есть растения — табак, конопля, кукуруза, которые под влиянием стимуляторов ускоряют рост не на один процент, а в два-три раза! Представляете, чего можно достичь, если добиться таких же темпов, скажем, у дуба или сосны? Это ж будет целая революция в народном хозяйстве! — Она потупила глаза. — Вот я тоже пробую кое-что делать, правда, совсем мало… Но так мне думается: один сделает мало, другой мало — а ведь таких, как я, тысячи по стране — вот и наберется в итоге…

— Чем же вы занимаетесь, Вивея?

— Опытами… Собираю материалы для дипломной работы. А тема такая: «Влияние стимуляторов роста и микроэлементов на жизнедеятельность древесных пород». — Она улыбнулась. — Понятно что-нибудь? А если попросту сказать, так есть у меня в лесу участок. Три года тому посадила я на нем дубки, клены, сосны, в общем разные породы, и начала их обрабатывать стимуляторами, радиоактивными элементами — поливаю, подкармливаю, опрыскиваю. А потом анализы делаю, замеряю рост… Да вам, наверное, скучно? — спохватилась Вивея.

— Что вы! — ответил я искренне. — Я и ваши опыты с удовольствием бы посмотрел… Хоть сейчас!

— В самом деле? — Мне показалось, что в ее взгляде мелькнула благодарность. — Правда, я туда не собираюсь идти сегодня, хотела поискать посадочный материал, но если вам хочется, пойдемте, покажу свою делянку.

Она поспешно побежала в комнату и вернулась в другом, нарядном платье, с деревянным ящиком через плечо. «Боже мой! Неужели она переодевалась ради меня?» — невольно пронеслось в голове, и я подумал, что, кажется, допустил глупость своим неумеренным интересом к ее работе. Но отступать было поздно, тем более, что посмотреть делянку мне действительно хотелось.

— Давайте возьмем с собой Бушуя! — предложила она весело.

Я не возражал. По крайней мере с нами будет кто-то третий.

Вивея спустила с цепи визжащего от восторга пса.

— На делянку пойдем, на делянку… — промолвила она, обняв Бушуя, и тот, чуть повертевшись для приличия у наших ног, помчался в лес.

Лесник уже ушел на работу. Старуха тоже исчезла по своим таинственным делам. Вивея задвинула железный засов на двери в знак того, что дома никого нет, и мы отправились.

— Идти придется далековато, — сказала Вивея. — Да еще по такой духоте… Не устанете?

— Ничего, я привык.

Меня уже начинали раздражать ее заботы.

Солнце поднялось высоко и жгло, унося в бездонное небо последние капли росы. Огород лесника, трава на поляне, даже лес — все изнывало от жажды. Но Вивея, казалось, не замечала жары. Она рассказывала о своих опытах, и вскоре я поймал себя на том, что с удовольствием слушаю не только то, о чем она говорила, но и сам ее голос, спокойный, чистый и низкий.

Дорогой я узнал много нового, о чем раньше не имел ни малейшего понятия. О гиббереллине — удивительном препарате, ускоряющем рост и плодоношение многих растений. Об ионитах — недавно открытых веществах, способных удерживать удобрения даже в сыпучем песке. О радиоактивных препаратах, применение которых помогает управлять развитием растений.

Вивея говорила интересно и очень понятно, и мне подумалось, что лучше всего ей подошла бы, пожалуй, профессия не лесовода, а учительницы. Я даже представил себе светлый класс, маленьких школьников и некрасивую Вивею, мерно расхаживающую между партами и с умилением глядящую на чужих детей.

Время за разговором шло незаметно. Иногда из чащи стремглав вылетал Бушуй с болтающимся розовым языком. Пес проявлял завидную активность — забегал далеко вперед, а затем возвращался к нам, чтобы, заливаясь лаем, рассказать о только что увиденных и вынюханных лесных новостях. Но сейчас он почему-то взял резко вправо.

— На питомник убежал, тут совсем рядышком, — сказала Вивея. — Может быть, хотите посмотреть? Тут новые лесные культуры выращивают.

Мне сразу вспомнилось веселое и шумное «бабье войско» лесника, бойкая смазливая Манька, любопытные взгляды девок… Ведь я так и не собрался не то что помочь, даже посмотреть, как они «поливают дубки».

— Что ж, давайте на минутку заглянем, — согласился я.

Мы свернули вслед за Бушуем и вскоре услышали женские голоса, смех и, как водится, частушку. Я узнал Манькин голос.

— А, гости пришли! Присаживайтесь, гости, скоро кондёр поспеет!

Над костром висел закопченный котел и пахло чем-то вкусным.

— Да на что им кондёр? Может, люди пособить пришли.

— Долгонько ж собирались помогать-то!

— Помогать — не девок любить: тут работать надо! — съязвила Манька, упершись руками в бока.

Надо прямо сказать, в этот момент Манька была вызывающе красива. Заревой румянец пылал на крепких щеках. Щедрым лесным здоровьем дышала вся ее фигура, и мне невольно захотелось остаться здесь, с Манькой и «бабьим войском». Тем более, что девки снова возобновили свои язвительные остроты на счет моего обещания помочь им поливать питомник.

— Может быть, не пойдем дальше? — обратился я к Вивее. — Понимаете, я давно обещал девчатам, да вот никак не собрался…