— Я вижу, вы уже совсем освоились, — Лорэн переводит взгляд на мини-пиццы, которые я успела нахватать, и теперь они лежат горкой на моей тарелке, и на бокал просекко, которым, да простят меня итальянцы, я запиваю свои мини-пиццы.

Я киваю и пытаюсь прожевать и проглотить мини-пиццы, которыми набит мой рот, чтобы поддержать разговор. Лорэна кто-то окликает, но он все еще с холодным интересом наблюдает за моими попытками проглотить мини-пиццы.

— Еще увидимся, — он, наконец, отворачивается и направляется к ожидающей его группе мужчин. И это мое персональное фиаско.

Не успеваю я как следует обдумать, что только что произошло, ко мне подбегает Изабелла, которая до этого оставила меня на произвол судьбы.

— Что хотел Лорэн? — ее глаза блестят.

— Ничего, просто поприветствовал, — я наконец-то проглатываю мини-пиццы и залпом допиваю просекко, отчего у меня начинает кружиться голова.

— К тебе только что подходил Лорэн, чтобы поприветствовать? — не верит она ни одному моему слову. Я ловлю себя на мысли, что я себе тоже не верю.

— Боже, какой же он красавец! — восклицает Изабелла.

Я еле сдерживаюсь, чтобы не высказать ей, что не пристало так говорить о работодателе. Хотя в мыслях я с ней абсолютно согласна.

— Да, характер у него просто ужасный, однако, что ты хочешь, с таким ай кью лапочек не бывает. И он знаменитость! — продолжает Изабелла.

— А что не так с его характером? — интересуюсь я, будто уже не наслышана о нем от Бетан.

— Скоро узнаешь! — насмешливо заявляет она и уходит, оставив меня гадать и наслаждаться следующим просекко, которое мне незаметно добавили.

Лорэн очень хорошо виден в толпе — он минимум на полголовы выше любого из собравшихся, поэтому за ним очень легко наблюдать. Наслаждаясь моим уже третьим бокалом, я замечаю, как две студентки или, может быть, аспирантки за соседним столиком отчаянно пытаются обратить на себя внимание Лорэна, который разговаривает с кем-то из учредителей и остается равнодушным к их попыткам. Одна из студенток кокетливо смотрит в его сторону, пока другая развратно покусывает оливки, нанизанные на шпажку. Это выглядит уморительно, и я еле сдерживаюсь, чтобы не прыснуть от смеха, настолько несуразно выглядят их попытки. Девушки поворачивают ко мне свои хорошенькие личики и недовольно смотрят на меня. Это действует отрезвляюще, хоть я и понимаю, что причина моего веселья — алкоголь. Я очень редко пью, и не зря. Мне становится очень плохо от алкоголя. Поэтому обычно я предпочитаю пить безалкогольные коктейли. Но сегодня я просто не могу остановиться и не пить это просекко: то ли я излишне перенервничала из-за новой работы и знакомства с коллективом, то ли виной всему изысканный вкус этого вина. Я продолжаю наблюдать за безуспешными попытками девушек соблазнить работодателя и понимаю, что моя голова начинает безбожно кружиться.

Я решаю дойти до туалета, пока мне не стало окончательно плохо, и меня не вырвало на какого-нибудь профессора Лорэна, после чего моя карьера может оказаться смытой в унитаз, так и не начав набирать обороты.

Я почти добираюсь до дамской комнаты, как вдруг слышу приятный низкий голос за моей спиной:

— Вам плохо? Вам вызвать врача? — спрашивает он меня медленно и внятно, как будто говорит с тугодумом.

Я вспоминаю, что в первую и, по закону подлости, во вторую нашу встречу я произвела именно такое впечатление.

— Все в порядке, профессор, — «я просто всегда лажаю, когда вы рядом», — произношу уже я про себя.

Но Лорэн явно читает мысли или просто очень хорошо разбирается в рвотных позывах.

— Вы очень бледны, и вас сейчас, наверное, вырвет прямо на меня, — говорит он предостерегающе.

Но вместо того, чтобы отойти подальше, он подходит ко мне ближе. Я чувствую его обволакивающий аромат и понимаю, почему он на всех производит такое неизгладимое впечатление — абсолютно невозможно оторвать от него глаз, он как магнит притягивает меня к себе. Я понимаю, что просто пьяна, и мне становится вполне понятным поведение тех студенток за столиком. Видимо, я тоже из их числа.

Пока я нахожусь в шоковом гипнозе, Лорэн заводит меня в туалет и чертовски вовремя — меня успевает вырвать в одну из раковин этими самыми мини-пиццами. И я просто растоптана. Мне хочется прополоскать рот, поскольку мы находимся довольно близко друг от друга. Придерживая волосы одной рукой, я наклоняюсь над раковиной, стараясь повернуться к Лорэну затылком.

После того, как мой желудок освободился, мне становится немного легче. Я вытираю лицо бумажным полотенцем и, вся красная от этого унижения, произношу единственное, что приходит мне в голову:

— Это вообще-то женский туалет.

Лорэн стоит со скрещенными руками, прислонившись к стене. Он некоторое время смотрит на меня тяжелым взглядом и наконец отвечает:

— Это уборная унисекс. Но мне приятно думать, что именно это смущает вас больше всего в данной ситуации. Вам абсолютно противопоказано пить, я надеюсь, вы это знаете, — по его тону я понимаю, что передо мной мой работодатель, и он не очень рад видеть меня в таком состоянии.

— Я не виновата, что у меня аллергия на алкоголь, — лепечу я и понимаю, что больше похожа на маленького провинившегося ребенка, чем на самостоятельную взрослую женщину, которой пытаюсь казаться.

— Где вы живете?

— Простите? — искренне не понимаю я его интереса к моему местожительству. И, насколько это возможно, пытаюсь привести свои мысли в порядок.

— По какому адресу вы проживаете? Я отвезу вас домой.

Интересно, что бы сказали о таком нарушении внутренних норм администрация университета? Или Лорэну можно все?

— Ой, это совсем не обязательно, профессор, — застенчиво произношу я, — я вызову такси.

Где же была моя застенчивость пять минут назад? Его светлые глаза зло смотрят на меня, в них как будто появляются тени. Я переминаюсь с ноги на ногу и мечтаю оказаться прямо сейчас где-нибудь в другом месте. Очень жаль, что исследовательская группа института Нильса Бора так и не добилась успеха в опытах по квантовой телепортации хотя бы на небольшое расстояние.

— Еще как обязательно. Возьмите свои вещи, я буду ждать вас на выходе из здания. И можно без профессора, — уже мягче добавляет он.

И я чувствую, как по моему телу ползут мурашки.

Я выхожу из университета. Прохладный вечер закрыл город темнотой, набросив серое покрывало туч на крыши Бостона. Холодный металл луны сверкнул ненадолго, разрезав ткань облаков, но ветер торопливо затянул прореху. Я съеживаюсь от отрезвляющего ветра и радуюсь тому, что не забыла дома ветровку, она оказалась сейчас очень кстати. И сразу вспоминаю об оставленной в офисе сумке с лэптопом. Но решаю не возвращаться — очень маловероятно, что сегодня я сяду за работу дома. К тому же очень не хотелось бы столкнуться с Лорэном. Я, конечно, очень надеюсь, что Эммануэль (вот так легко я перешла на то, чтобы фамильярно называть его по имени в своей голове) уже уехал. Мне нужно немного покоя, чтобы упорядочить мои мысли, которые несутся скоростным поездом, а сердце стучит так, что готово вырваться из грудной клетки. И какой бы интерес ни вызывал у меня Эммануэль, я слишком устала от нашего с ним, пусть и коротенького, но все же разговора в уборной. Мои инстинкты почему-то на взводе, и они отчаянно подсказывают мне, что в нем есть что-то странное. И эта загадка одновременно и пугает, и привлекает меня.

Я еще помню, сколько будет стоить такси от университета до дома. Самым практичным будет выйти на одной из станций красной линии, Филдс Корнер, Ашмонт или Батлер, где-нибудь недалеко от моей станции, Милтон, чтобы таксист согласился отвезти меня домой, но при этом чтобы это было достаточно близко к моему дому, и потому поездка получилась бы бюджетной.

Я прикидываю у себя в голове ценник за такси и начинаю быстро идти в направлении метро, но не успеваю даже завернуть за угол здания, как понимаю, что рядом останавливается машина. В ту же секунду открывается пассажирская дверь, и мое внимание привлекает мягкий голос: