Филипп храпел в кресле, облокотившись на стену. Возле него неуверенно топтался раб, зачем-то сжимающий в руках копье. Этот выглядел абсолютно трезвым, и допросить его было проще. Было бы проще, если бы он знал хоть что-нибудь, кроме того, что хозяин приказал ему идти с ним.

Другого выбора не оставалось.

С тяжелым вздохом, Гай, при помощи Каллимаха, оторвал задницу спящего Филиппа от кресла, перетащил через пол-атрия и окунул головой вниз в имплювий. И еще раз. И еще раз – пока тот не выругался и не потребовал прекратить это безобразие.

Они отпустили Филиппа, и тот, поднявшись на ноги, отряхнулся, как собака.

- Очнулся? А вот теперь давай рассказывай. Какие центурионы, какие рабы, что вообще происходит?! – требовательно спросил Гай.

- Ну как какие, - вдоволь выругавшись, Филипп наконец-то перешел к делу, - Твои, чтоб их, центурионы. Я иду, значит, домой. А они там стоят, прямо под дверью, втроем. И типа какого-то белобрысого под руки держат. Сказали, что ты им сказал, тащить его ко мне. Это еще что за дела, Цезарь? Я на такое не подписывался!

- Как же не подписывался, когда подписывался, - в притворном удивлении хмыкнул Гай, - Сам говорил, что хочешь посмотреть этому Аймару в глаза. Ну вот, чего не смотришь?

Очередная тирада Филиппа оборвалась на полуслове.

- В-в-в смысле? – едва выдавил он, - Это они Аймара притащили что ли?

- Может быть, - Гай пожал плечами, - Я не видел, утверждать не могу, но договаривались мы об этом. Ты что им сказал?

- Домой пустил, сказал охранять, пока я не вернусь, - икнул Филипп.

Идиот…

- А Атия?! – воскликнул Гай.

- А ее дома нет, она к подругам еще вечером ушла, когда я к Мессале собирался, - испуганный взгляд Филиппа уперся ему в глаза.

От сердца отлегло.

- Говорила, до утра ее не будет, - продолжил Филипп.

Гай помотал головой:

- Давай тогда до утра, серьезно. У меня глаза слипаются, и тебе тоже надо проспаться.

- А…? – Филипп оглянулся, словно ища что-то.

- Закрой его где-нибудь, пусть посидит, подумает. Как раз сговорчивее станет.

“Утро” наступило уже после обеда, когда Гай, не выдержав ожидания новостей, сам пришел к Филиппу. Половины дня вполне хватило тому, чтобы оклематься и снова стать похожим на человека.

- Я уже попробовал его допросить, - резюмировал Филипп, пока они шли через сад к комнате, где взаперти сидел Аймар, - Без толку. Говорит, ничего не знаю, никого не видел, и хоть что хочешь с ним делай.

- Врет как дышит. Знаю я таких, - подключился к разговору до того молчаливый Калавий.

Он не ушел вместе с Вореном и Пулло, но остался у Филиппа на всю ночь и весь день – и оставалось только догадываться, действительно ли он поссорился с женой и не хотел ее больше видеть, как он утверждал, или же причиной было банальное любопытство.

- Да знаю я, - огрызнулся Филипп, проворачивая ключ в замке, - Вот, пожалуйста. Может, хотя бы у тебя что-то получится.

В небольшой спальне было невыносимо душно – закрытые для безопасности ставни едва пропускали свежий воздух с улицы. Мужчина, как две капли воды похожий на сгенерированное ИИ изображение, подтянув под себя ноги сидел на незаправленной кровати и даже не отреагировал на их появление.

Его руки были связаны за спиной толстой веревкой.

- Ну что, Аймар, - подтянув к себе стул, Гай сел напротив него, - Ты в меньшинстве. Будешь говорить по-хорошему – уйдешь отсюда целым и невредимым. Не будешь – пеняй сам на себя.

- Я уже все сказал, - зло бросил раб, - Я ничего не знаю. С чего вы вообще взяли, что я тот, кто вам нужен?

- Ты сбежал, как только стало известно о том, что совершил Октавий, и о его гибели. Другие рабы единогласно указали на тебя. Давай, выкладывай, ты убил Лепида?

- Да никого я не убивал! – раненной чайкой вскричал раб, наконец-то обернувшись к нему. Однако, порыв чего-то хотя бы отдаленно напоминающего честность быстро закончился, - Я имею ввиду, я вообще ничего не знаю, как я мог его убить и не знать об этом?

- Тогда почему ты сбежал?

- Да какая тебе разница! – снова вспыхнул раб, - На свободу хотел!

- Под крышу инсулы на Авентине? – лукавая полуулыбка выдавала недоверие Гая с потрохами. Раб осекся, и он надавил снова, - Аймар, ты меня за идиота держишь? Или, может, думаешь, что я тогда твою рожу в темноте не разглядел?

Блеф – но, к счастью, он попал в самую точку.

- Да не убивал я! – лицо раба скривилось так, словно он собирался разрыдаться, - Я просто дверь охранял. А потом Август приказал мне и еще одному рабу избавиться от тела!

Тонкая нить надежды опасно треснула – но не оборвалась. Лживый германский ублюдок еще мгновение назад нагло врал ему в лицо, и делать вывод, что сейчас он говорил правду, было преждевременно.

- Хорошо. Кто тот другой раб? – нахмурился Гай.

Раб отвел глаза в пол и выдержал долгую, слишком долгую паузу перед тем, как ответить:

- Рикхад.

Имя звучало смутно знакомо, но Гай никак не мог вспомнить, где слышал его раньше.

- И где этот Рикхад? – с нажимом спросил он.

- Умер, - односложно и нехотя буркнул раб.

- И куда вы дели тело?

Раб проигнорировал вопрос, снова уставившись на пол.

- Слушай, Цезарь, чего мы с ним церемонимся? – не выдержал до того молчаливый Филипп.

Одной угрозы насилия хватило для того, чтобы Аймар стал намного сговорчивее:

- Ладно-ладно! – выпалил он, как только раб Филиппа подошел к нему с кровожадной ухмылкой на лице, - Я покажу куда! Только вам от этого все равно не будет никакого толку.

С походом на место преступления пришлось подождать до сумерек. Вызванные вчерашними выборами столпотворения в Городе даже не думали сходить на нет, и выйти на улицу посреди бела дня с потрепанным связанным рабом значило стать героем самых невероятных сплетен, что разнесутся по всей Италии со скоростью пожара.

Все попытки спровадить Калавия провалились, и сейчас тот немногословной тенью следовал за ними. Прочь с Паллатина, вниз, к Тибру. К его чести, нужно было отметить, что ни один из секретов, известных ему, до сих пор не стал всеобщим достоянием.

А тут уже одним больше, одним меньше, не имело особого значения.

Аймар привел их прямиком на брусчатку, что шла вдоль реки, едва возвышаясь над водой.

- Здесь, - сухо сказал он, - Здесь мы выкинули тело.

- И? – с угрозой в голосе спросил Гай.

- И все, - отрезал Аймар.

Резким и неожиданным движением, Калавий сорвался с места и заехал ему под дых. Аймар сдавленно кашлянул, пошатнулся и чуть было не упал в воду, оступившись на самом краю, но Гай вовремя схватил его за край туники.

- Врешь, скотина! – прорычал Калавий, - По роже вижу.

- Квинт, спокойно, - процедил Гай, - Если мы его убьем, он точно ничего не расскажет, - а затем обернулся к Аймару, - Он был мертв?

Аймар не ответил, и Гай повторил вопрос:

- Лепид был мертв? В глаза мне смотри.

Вздрогнув, Аймар все-таки поднял взгляд. Последовала пауза, а затем он выдохнул:

- Нет.

И Гая словно окатило из ледяного душа. Голос превратился в шипение, больше похожее на змеиное:

- Тогда какого хрена ты… - он ухватил Аймара за грудки и встряхнул прямо над рекой. Взгляд испуганных голубых глаз уперся в лицо, и это подействовало отрезвляюще, - Ты же понимаешь, что, если он действительно был жив, то именно вы его убили? – вкрадчиво спросил он.

Аймар промолчал. Глаза его бегали из стороны в сторону, словно стараясь избежать зрительного контакта.

- Вы убили великого понтифика. Твоему дружку уже все равно, но ты же понимаешь, чем это светит тебе? – Гай поставил его обратно на брусчатку, но захват не отпустил, - Будет суд. Ты дашь свои показания еще раз, но на этот раз в соответствии с законом, под пытками[4], а потом тебя казнят. Но не раньше, чем ты просидишь…

- Да он живой был! – выпалил Аймар, перебивая его на полуслове, и попытался увернуться из захвата. К его несчастью, удивление оказалось недостаточным, чтобы Гай ослабил хватку.