Опустив голову и заведя руки за спину, Джоселин меряла шагами комнату, не решаясь посмотреть в лицо Сариоле. Она уже ступила на очень скользкий и тонкий лед. Лед, в котором зияли несколько огромных дыр, когда-то бывших ее друзьями и коллегами.

Память непрошено подсовывала неприятные воспоминания, одно за другим, но она продолжала говорить:

- Связь с затронутыми ритуалами карманными реальностями была утеряна, часть сотрудников, связанных с их проведением бесследно пропала, другая часть очутилась в других отделах, без памяти о произошедшем. Никто даже не обратил на это внимания. Не мог обратить на это внимания.

Она тяжело вздохнула, и, так и не решаясь оторвать взгляд от пола, продолжила:

- Это дело попалось на глаза мне уже после того, как меня назначили в Совет. Никому попросту не пришло в голову показать его нам, отделу антимеметики, раньше. Мне сразу показалось, что что-то тут не чисто. Знаете, если работаешь очень много лет с одним конкретным типом объектов, начинаешь их буквально нутром чувствовать, - губы растянулись в усмешке, - Поначалу я не могла представить масштабы катастрофы. Ну антимем и антимем, ну перестали из-за его воздействия существовать несколько десятков сотрудников. Обычный вторник в моем родном отделе. Единственным, что не давало мне спокойно забыть об этом сектанте и продолжать жить дальше, было то, что я не видела, что может обладать антимеметическими свойствами.

Сариола не издавал ни единого звука – и мурашки стройной колонной шагали по ее спине. Возможно, границы антимеметического эффекта простилались далеко за те рамки, которые они сами себе выдумали – и ее уже никто не слушал, потому что некому было слушать.

- Сами реальности? Нет, они были созданы нами и изучены вдоль и поперек. Ритуалы сектанта? Нет, с их фиксацией как на бумаге, так и в сознании не было никаких проблем. Но что тогда? Лучше бы я никогда не узнала ответа на этот вопрос, - мрачный смешок сорвался с ее губ, - Что толку знать, если ничего не можешь поделать, правда, доктор Сариола?

Молчание стало ответом. Ее передернуло, по спине пробежал холодок, но оторвать глаза от пола и поискать Сариолу взглядом она не решилась.

- Меня не покидала эта мысль и я сделала, наверное, самую большую глупость в своей жизни. Я приказала отделу ритуалистики воспроизвести эти ритуалы еще раз, с одним маленьким отличием. Во все задетые реальности были засланы дроны, снабженные квантовыми устройствами связи. Благодаря им, мы и зафиксировали Его. Внепространственное заражение. Оно уничтожало все, с чем контактировало, будь то материальное или нематериальное. Элементарные частицы, идеи, концепции, базовые физические константы. Одно взаимодействие – и на их месте оставалась только огромная дыра. Абсолютное ничто.

Она замолчала довольно надолго. Ни один звук, кроме ее собственного тяжелого дыхания не нарушал тишины.

- Это было катастрофой, которую никто не осознал. Разом перестали существовать несколько отделов Фонда, всем составом. Многие сошли с ума, многие внезапно оказались в других отделах, а то и вовсе гражданскими, не сохранив ни крупицы памяти, но большинство просто испарилось. Я до сих пор не знаю, что уберегло меня от этой участи. Я до сих пор не знаю, есть ли в этом мире хотя бы еще один человек, который помнит то же самое, что и я.

С каждым разом паузы между ее словами становились все больше, сформулировать свои мысли становилось все сложнее и сложнее. И то, что Сариолу совсем не было слышно, отнюдь не добавляло ей энтузиазма.

- После этого все… Усугубилось. Я пробовала зафиксировать то, что помнила, на бумаге. Пробовала записать на любой электронный носитель. Все заканчивалось тем, что, стоило мне отвернуться, все исчезало. Мы посмотрели в бездну, и бездна теперь смотрела на нас, уничтожая любые следы своего существования.

Сариола не издавал ни единого звука, и с каждым мгновением уверенность в том, что его больше не существовало, только росла. Заглушить совесть уверениями, что он сам выбрал первый вариант, получалось плохо.

- То, что происходит с нашей реальностью последние несколько лет, в точности совпадает с процессами, которые мы наблюдали в подопытных реальностях. С одним-единственным «но» - из-за масштабов и технических ограничений процессы в них протекали словно в ускоренной перемотке. То, что занимало там часы, в нашей реальности растягивалось на годы, десятилетия, возможно даже столетия. Я до сих пор не знаю, как именно, но ритуалы сектанта словно повесили на нас табличку “еда”. То, что пришло на нее, медленно уничтожало нашу реальность с того самого момента. Когда я это поняла, было уже слишком поздно. Мы подошли вплотную к краю этого обрыва задолго до того, как осознали, что он существует.

Годы давали о себе знать. Колени начинали неприятно ныть от однообразных движений. Так же, не отрывая глаз от пола, она вернулась к столу и села на свой стул.

- Каюсь, я проигнорировала все должностные инструкции, как Совета, так и отдела антимеметики, когда рассказала обо всем своим коллегам. Но и Вы меня поймите, один на один с такой информацией я бы просто сошла с ума, а разрушение реальности все равно уничтожило бы нас, рано или поздно. Я пошла ва-банк и не прогадала.

Она грустно усмехнулась. Тогда ее обуревала радость. Тогда ей казалось, что теперь они все в месте точно разберутся что к чему и придумают, как остановить неизбежное. Тогда жизнь, пусть и на время, но снова обрела краски.

- После ряда экспериментов нам удалось установить, что процесс пересек точку невозврата примерно лет 50-60 назад, и дальнейший план действий стал очевидным. Нам, всем Советом, необходимо было оказаться раньше этого момента. Переместиться в прошлое лет на 70-80, с тем, чтобы, бросив все силы Фонда на решение этой задачи, придумать рабочее решение. Очень простой план, но он с треском провалился. Однако, я полагаю, с этой частью истории Вы и без меня хорошо знакомы.

Она закрыла глаза и зарылась руками в свои ладони.

- Знаете, доктор Сариола, я очень давно живу с ощущением, что я в ловушке, но еще никогда оно не было настолько сильным. Я… Не знаю, что делать дальше. Мы все не знаем, что делать дальше.

Смахнув рукой выступившие слезы, она резко подняла голову, но, едва моргнув, снова закрыла глаза.

- Подождите, - раздался хриплый голос. Сперва ей показалось, что она его не узнает, однако стоило мужчине продолжить говорить, все встало на свои перепутанные места - Вы говорите, что ритуалы сектанта запутали нас с чем-то на квантовом уровне?

Сариола. Он был здесь. Он все услышал, но с ним ничего не случилось.

Робкая надежда подняла голову и крепла с каждым мгновением. Как только она окрепла достаточно, Джоселин резко распахнула глаза.

Доктор Сариола сидел напротив нее с самым обеспокоенным и взбудораженным видом.

- Вы не знаете, с чем? Вы… Может быть, Вы фиксировали что-то? Пытались получить к нему доступ? – Сариола продолжал лихорадочно накидывать вопросы, но смысл его слов доходил до Джоселин с запозданием.

- Запутали? На квантовом уровне? – заторможено вздернула бровь она, - Откуда Вы это взяли? Я такого не говорила.

Сариола отпрянул и уставился на нее широко раскрытыми глазами:

- Но… Я… Вы сказали про ритуалы и… И я подумал про квантовую запутанность, - он натянуто улыбнулся и только профессиональная выдержка удержала ее от того, чтобы подозрительно нахмуриться.

Что-то здесь было не чисто.

- Ладно, ладно, - Сариола спешно подскочил и подхватил со стола свои вещи, - Я Вам верю. Но… Сами понимаете, пока расследование не завершено, я не могу отпустить Вас на свободу.

Джоселин откинулась на спинку стула и сложила руки на груди.

- Обещаю, я сделаю все, что в моих силах, чтобы оно завершилось как можно быстрее, - тараторил Сариола.

- Спасибо, - кивнула Джоселин.

Простая вежливость, не более того.

- Допрос окончен, - спохватившись, сказал в диктофон Сариола.

Бронированная дверь тут же открылась, впуская вовнутрь Энлиля и Мардука. С все той же дежурной улыбкой, Джоселин поднялась со стула.