- Я не мастер говорить длинные пространные речи, - начал Айзек, - Поэтому буду краток. Полагаю, вам всем прекрасно известно, зачем мы здесь собрались. Полагаю, вы все уже ознакомились со всей документацией, которая была разослана вирусом по вашим адресам и представляете себе, хотя бы в общем, в какой заднице мы все оказались. Если у кого-то еще оставались мысли вроде “а может быть это просто дурная шутка?”, вынужден вас разочаровать. Текущий уровень реальности за пределами этого комплекса составляет всего 0.5 Юм, доктор Такахаси удостоверилась в этом накануне.

Ответом ему стала неловкая тишина. Никто не знал, что сказать – и Юля не была исключением.

- Подождите, а почему мы не можем просто рассказать всем остальным? – спустя несколько минут недоуменно спросил Лоренс, почесав нос, - Нет, вы не подумайте, письма я все прочитал, даже по несколько раз, но, если честно, все равно почти ничего не понял, - его пухлые губы растянулись в виноватой улыбке.

Айзек усмехнулся:

- Я бы мог прочитать вам целую лекцию по антимемам. Но у нас нет на это времени. Если вкратце, антимеметический эффект – штука сложная и непредсказуемая. У нас нет никаких гарантий, что, если мы начнем бегать по комплексу и рассказывать все каждому встречному, не случится какой-нибудь катастрофы, масштабы которой мы сейчас даже не можем себе представить.

- А что может случиться? – Лоренс смотрел на него так же, как студент-троечник смотрит на профессора в день экзамена. С мольбой и без малейшего проблеска понимания.

- Да все что угодно, - Айзек развел руками, - Мы можем исчезнуть, словно нас никогда и не было. Вся концепция Фонда может перестать существовать. Вся концепция человечества. Любое Ваше предположение так же хорошо, как и мое. Но, - он поднял указательный палец вверх, - Я собрал вас здесь не только для того, чтобы констатировать, что мы глубоко в заднице, и что с этим делать – не ясно. У меня для вас кое-что есть. Я надеюсь, все уже получили документацию по “сектанту из Бирмингема”?

Нестройный хор голосов отозвался утвердительным гулом.

- Отлично, отлично. Так вот. Мне удалось раздобыть логи воспроизведения ритуала, о котором идет речь в этих документах. Сейчас, секунду.

Он вынул из-под стола сумку и достал оттуда ноутбук с проектором. После короткой настройки, на стене напротив отобразился текстовый файл.

- Не буду сейчас утруждать вас чтением всего этого талмуда, дадите мне потом флешки, я вам его скину. Я сам уже ознакомился с ним и могу подвести итог. После воспроизведения ритуала, в карманных реальностях наблюдались те же самые эффекты, что наблюдаются сейчас у нас. Снижения уровня реальности до критически низких значений. Появление признаков некоего межпространственного заражения, а затем – мы пока такого не наблюдаем, но, вынужден констатировать, что это только вопрос времени – исчезновение целых кластеров реальности, во всех смыслах, включая концепции и физические константы. Полагаю, на этом этапе существование разумных или даже попросту живых наблюдателей уже стало невозможным.

Разумных наблюдателей…

Какая-то смутная идея появилась на границе сознания, но Юля никак не могла ухватить ее за хвост.

- И наконец. У нас есть изображение, полученное за планковское время до полного разрушения подопытной реальности. Но, к сожалению, я не могу Вам его показать.

- Почему? – насторожилась выдернутая из своих мыслей Юля.

Айзек тяжело вздохнул:

- Я прогнал его через алгоритмы определения опасности восприятия. Локальные, я еще не сошел с ума запускать это в сеть. И… - под бородой его губы растянулись в печальной ухмылке, - Этих алгоритмов больше не существует. Так что, не думаю, что открывать его безопасно.

Наблюдатели. И дрон, и алгоритмы были наблюдателями.

Неразумными наблюдателями. А что, если…

Осознание ударило словно обухом по голове.

- Месопотамский объект… - ошарашенно протянула она.

Айзек, до того задумчиво разглядывающий протокол экспериментов, вздрогнул и оглянулся:

- Вы что-то сказали?

Квантовые эффекты на макроуровне. Эффект наблюдателя. Запутанность. Ритуалы. Связь.

Юля потрясла головой в отчаянной попытке привести мысли в порядок:

- Айзек, скажите мне как ритуалист исследователю – эти ритуалы могли создать до того несуществующую квантовую запутанность?

- Юлия, мне сложно сказать так сходу, - Айзек растерянно потер переносицу, двигая очки вверх-вниз, - Я слишком давно отошел от практической работы, я же Вам говорил.

- Хорошо, а Вы можете это выяснить? – не отступала Юля.

- Могу попробовать, но не могу обещать результат, - отозвался Айзек, - А можно поинтересоваться, почему именно квантовая запутанность?

Немного подумав, Юля отрицательно помахала головой:

- Мне нужно сначала все проверить. Не хочу, чтобы мы сконцентрировались на одной идее, и упустили из виду все остальные.

- Вы, конечно, правы, но мне кажется, Вам все равно стоит ее обозначить, - нахмурившись, нажал на нее Айзек.

И Юля сдалась:

- Я думаю, этот ритуал мог запутать нас с чем-то. Мы переняли свойства этого чего-то – и как следствие стали… Заметными или даже привлекательными для этого… Процесса, уничтожающего реальность, назовем его так.

- Хм-м-м… - протянул Айзек, - Знаете, эта версия имеет право на жизнь. Хорошо, я разберу эти ритуалы на составные кирпичики. Вы, Юлия, тоже проверьте Вашу версию, - Юля кивнула, и Айзек взмахнул рукой, - Ну что, полагаю… На сегодня у нас все.

- Подождите, - удивленным хором отозвались Фабио и Лоренс, - А нам что делать?

- Постарайтесь не вызывать никаких подозрений. Я свяжусь с вами, когда придумаю, как это можно сделать так, чтобы рано или поздно не попасть под колпак Ваших, Лоренс, коллег.

Растерянный Лоренс направился к выходу, но Фабио даже не шелохнулся:

- А что насчет сектанта? – его сосредоточенный взгляд пронзал Айзека насквозь. Заслышав продолжение разговора, Лоренс обернулся и замер.

- Извините? – перепросил Айзек, поежившись.

- Ну смотрите, - Фабио достал из кармана телефон, - Вот протокол допроса. Вот здесь сектант утверждает, что то, что он делал, он делал для спасения вселенной. - он повернул телефон экраном к Юле и Айзеку, - А вот… “Кто вам сказал, что вашей?” – выждав короткое мгновение, он продолжил, - Не знаю, как вам, а по мне здесь все предельно очевидно. Он из другой реальности.

Из другой реальности…

Мысль, что когда-то прошла по границе сознания, так и не закрепившись в нем, теперь горела яркой лампочкой.

Повисла долгая и тяжелая тишина. И в этой тишине ту самую мысль, что наверняка крутилась сейчас в головах у всех, озвучил Айзек:

- Мы в глубокой заднице, господа.

Не по-весеннему жаркое солнце пекло в голову. Брызги омывавших корабль волн оседали на губах, придавая им солоноватый привкус.

Чертовых пиратов удалось провести один раз, но во второй они уже не попались на тот же самый крючок.

В ту злополучную ночь, когда от спасения их отделял один только звонок, утонул не только комм Ала – вместе с ним пошло ко дну и все его представление. Уже к утру признанный вполне здоровым, Ал обнаружил себя на влажной палубе, вместе напуганными и оттого обозленными пленниками. И все было бы не так плохо, если бы не постоянное позвякивание цепей, что ни на секунду не давало забыть ни кем они теперь были, ни что их ждало впереди.

Один чертов звонок. Один проклятый дождь где-то между ними и Римом – и все было решено.

Малкольм рвал и метал. В нем почти не осталось ничего, что напоминало бы о спокойном и рассудительном, и разве что совсем немного напуганном соседе Густавссона, с которым Ал разговаривал вроде бы совсем недавно, и в то же время словно в другой жизни. У него на острове осталась маленькая дочь, и как отец, Ал его прекрасно понимал, но контраст все равно был слишком и слишком разительным.

Обычно решительная Шимкова словно бы уже истратила весь свой нескончаемый запас энергии и оптимизма и теперь просто таращилась на небо, огрызаясь каждый раз, когда кто-то пытался с ней заговорить.