В отличие от искренне растерянного Франсуа, рот которого не затыкался ни на секунду. Испуг совсем не подходил его квадратному лицу и накачанному телу – и было в этом что-то комичное.

И только Паулю удалось сохранить необычайное и в чем-то даже философское спокойствие. Достаточное для того, чтобы осаживать Малкольма, когда он совсем уже зарывался, успокаивать трясущегося Франсуа и пытаться растормошить Шимкову.

Еще совсем недавно они могли встретиться разве что в “чистой” зоне космопорта – но та жизнь осталась далеко позади. Настолько далеко, что над ней уже словно бы повисла тонкая пелена, размывающая силуэты и вынуждающая сомневаться, а было ли это на самом деле, и если было – то с ним ли?

Корабль прибыл на место назначения следующим утром. Только на горизонте забрезжил рассвет, из темноты над бортами выросли горы. Время шло, солнце поднималось все выше – и горы тоже росли, словно нависая над небольшим в сравнении кораблем.

Пираты бегали по палубе, и в их беготне и только примерно понятных командах чувствовалась слаженность единого организма. Они сложили паруса – и в это же мгновение поднятые до того наверх весла пришли в движение. Всех присутствующих наверху обдало брызгами. Корабль качался из стороны в сторону сильнее, чем в открытом море, несмотря на все уменьшающуюся скорость.

Резкий рывок и звук удара ознаменовал швартовку. Тяжелый деревянный трап опустился вниз, и почти сразу на борт забежал ушлый щуплый мужичок с проплешиной на затылке, едва прикрытой жидкими волосами. В руках у него был какой-то свиток, а его активная жестикуляция сбивала с толку.

Команда пиратов разделилась на две равные части, и когда одна половина сбежала вниз на причал и скрылась из виду, от второй отделился один мужчина и подошел к ним.

Звякнули ключи, и тяжелая цепь, соединявшая их кандалы с мачтой, упала на палубу. Повесив ключи обратно на пояс, пират окинул их равнодушным взглядом и коротко скомандовал:

- Подъем.

Второго приглашения не потребовалось. Все они, как один, поднялись с влажноватых досок и медленно побрели в сторону выхода. И бывшие члены команды Ала, и пассажиры, и те местные бедняги с Китеры, кому не хватило времени скрыться за каменными стенами города – сейчас они едва ли отличались друг от друга хоть чем-то.

Выросший за бортами корабля остров разительно отличался от Китеры, с которой их так бесцеремонно выкрали. Здесь не было ни намека на непривычно приземистые деревья, пожухлую от отсутствия дождей и палящего солнца траву и редкие кустарники, которые хотелось убить, чтобы не мучались – наоборот, все оттенки зеленого резали по глазам и заставляли прищурится.

Если на Китере каменные здания, пестрящие всевозможными цветами, казались уместными и радовали глаз посреди выжженной солнцем полупустыни, то здесь они портили вид своей аляповатостью, перегружавшей и без того перегруженные зеленью рецепторы.

Замыкавшего колонну незнакомого грека толкнули в спину – и все пришли в движение. Ноги Ала не успели задеревенеть окончательно за сутки сидения на палубе – остальным, судя по раздававшимся отовсюду кряхтению и стонам, повезло намного меньше.

- И мы просто так пойдем? – раздался сбоку тревожный шепот, и Ал успел вздрогнуть быстрее, чем понял, что это Шимкова.

- А у нас есть другой выбор? – так же тихо отозвался Ал.

Шимкова замялась – вся палитра эмоций поочередно отражалась на ее лице, пока она не повесила голову, тяжело вздохнув.

Острый укол совести оказался вместе с тем неожиданным.

- Слушай, я что-нибудь придумаю, - прошептал Ал, - Не знаю пока что, но придумаю. Обещаю.

Пообещать было намного проще, чем выполнить.

Какой-то пират спереди окрикнул их и, пусть Ал и не понял ни единого из утонувших в шуме прибоя и порта слов, разговор оказался закончен сам собой.

Нестерпимая вонь стала первым впечатлением от рабского рынка – и с легкостью сбросила с почетного пьедестала “дерьма, которое случилось со мной за сегодня” унизительный осмотр, предшествовавший тому, как их выгнали на заполненную клетками площадь. Куда там какой-то казарме. Тяжелый запах, ударивший в ноздри, не сразу удалось разделить на составляющие. Пот, гниль и дерьмо, дополненные едва уловимыми, но от того не менее тошнотворными сладковатыми нотками.

Если бы в желудке оставалось хотя бы что-то, Ала давно бы вырвало, но тот был пуст – и болезненные спазмы заканчивались только горьковатым привкусом во рту.

Толчок в спину – и их печальная процессия двинулась вперед. Между клетками едва оставался зазор, достаточный для одного человека – так они и шли, тонкой струйкой.

Часть клеток пустовала, часть была заполнена наполовину – и оставалось только догадываться, какой смрад здесь стоял, когда у пиратов выдавалась удачная неделя.

Их сопровождал мрачный, усталый мужик в доспехах. Весь его вид кричал о том, что он невероятно заколебался и ему слишком мало платят за такую грязную работу – и в голову пришла было мысль, что с ним можно попробовать договориться.

Но она очень быстро разбилась о жестокую реальность. Шимкова всего лишь на мгновение замешкалась перед порогом клетки, настолько явно отделявшем их от свободы – и сопровождающий, не поведя бровью, схватил ее за предплечье и с силой толкнул вовнутрь. Запнувшись, она потеряла равновесие и упала прямо в грязь.

Сопровождающий никак не отреагировал на это, словно упала не молодая девушка, а табуретка – и Ала как будто окатило ледяным душем.

Больше никто не пытался сопротивляться. Хлипкая калитка за спиной захлопнулась, звякнули ключи – и они официально превратились из свободных людей в…

Рабов.

Давно позабытое слово откуда-то из далекого и дикого прошлого, хотелось бы считать – но реальность была такова, что рабство сохранялось и в современном мире. Разве что коллеги этих пиратов пересели с обычных кораблей на космические и базы их были не на островах, но на отдаленных карликовых планетах.

В голове не было ни единой идеи. На автомате Ал подошел к уткнувшейся в свои колени в углу Шимковой и, косо поглядывая по сторонам на других пленников, тихо спросил:

- Вы как? Не ушиблись? – присаживаясь рядом.

Она отрицательно покрутила головой, не сменив позы.

- Все хорошо? – дурацкий вопрос, учитывая сложившиеся обстоятельства, но в голову больше ничего не шло.

- Хорошо?! – с надрывом отозвалась Шимкова, резко подняв голову, - Это ты называешь хорошо?! Мы сидим посреди чертового рабского рынка и ждем пока на нас найдется свой покупатель. Это, по-твоему, хорошо?!

- Мисс Шимкова, успокойтесь, - не поднимая голоса сказал Ал и слегка сжал ее предплечье, - Мы что-нибудь придумаем. Никакому идиоту не придет в голову вот так сразу нас покупать, мы даже не знаем местного языка.

- Да какая разница, знаю я язык или не знаю! – вскричала Шимкова, - Тебе вообще легко говорить, тебя никто в бордель не продаст!

Ал не нашелся, что на это ответить – и просто молча положил руку ей на плечи, слегка приобняв. Всхлипнув, она уткнулась в ладони, и ее спина содрогнулась.

Нужно было что-то делать – и чем скорее, тем лучше.

Сказать было проще, чем сделать.

Похожие друг на друга как под копирку дни сменяли один другой.

Охранники курсировали между клеток, периодически проводя по прутьям палками и выбивая мерзкий скрежет – когда чтобы угомонить слишком шумных, но чаще просто в назидание. Реже появлялись чисто и богато одетые люди, - покупатели, - но те всегда проходили мимо их клетки едва обратив на них внимание.

Ал несколько дней бездумно таращился на охранников прежде, чем заметить в их движениях паттерн. Еще несколько дней пристального уже наблюдения понадобились для того, чтобы запомнить их маршрут.

Тот самый мордатый мужик, который и привел их сюда, в очередной раз прошел мимо клетки на рассвете. На поясе его призывно позвякивала связка ключей.

- Что? На охранников засматриваешься? – неожиданный шепот сбоку стал оглушающим.

Половину слов на греческом Ал не знал, но оставшихся было достаточно для того, чтобы понять весь смысл фразы. Легенда, придуманная Джузеппе, все еще оставалась идеальным прикрытием, и, чтобы ей соответствовать, он сперва указал на свое ухо, а потом приложил указательный палец к губам.