Тогда гладиаторам не составило никакого труда выкинуть безденежного сопляка на улицу. Кажется, это был первый раз, когда ему сломали нос.

Машинально, Квинт потер переносицу:

- Галла, ну ты же знаешь, я никогда не упускаю возможности заглянуть к тебе, если оказываюсь в Городе, - заискивающе сказал он.

- В таком случае, где ты спрятал своих дружков? – в глазах Галлы плясали веселые искорки, - Они мне в прошлый раз всех клиентов распугали.

- Да ладно тебе! – хохотнул Квинт, - Луций хороший. Ну, подумаешь, перебрал немного.

- Немного? – хитро прищурилась Галла.

- Ну много, - согласился Квинт, - Но ты и нас пойми. Мы только пришли с войны, можно сказать – только вдохнули мирный воздух. Он тоже опьяняет, знаешь ли.

С губ Галлы сорвался смешок, и она помотала головой:

- Ладно, Квинт, давай, выкладывай, зачем пришел?

Шутливость тут же испарилась, - и Квинт смерил ее внимательным, оценивающим взглядом, прежде чем сказать:

- Мне нужно найти одного человека. Беглого раба.

Галла насмешливо хмыкнула:

- Квинт, ты же был центурионом. Неужели, вам настолько мало заплатили, что ты теперь вынужден ловить беглых рабов чтобы выжить?

Возмущение подступило к горлу и чуть было не вырвалось наружу потоком опровержений, но Квинт вовремя остановил себя. До того, как информация о его назначении станет общеизвестной, пройдет еще немало времени, а пока ему было выгодно ей подыграть.

- Ну вот как-то так, - напрягая все свои актерские способности, Квинт виновато улыбнулся и развел руками, - Его зовут Аймар, он…

- Нет-нет-нет, - Галла остановила его одним жестом, - Не утруждай себя повторением. Я соберу девочек, расскажешь им все.

“Девочки” Галлы дали Квинту всего одну зацепку, и ту хлипкую. Аймар был похож на одного из старых клиентов, который давно не появлялся. Редкого и непостоянного гостя, которого толком никто не помнил – и только одна “девочка”, вышедшая на работу спустя несколько дней, с трудом припомнила, что обычно он был в компании другого мужчины.

Одного из многочисленных местных бандитов. Вся надежда была на то, что он в той или иной степени известен Помптину, иначе весь песочный форт его расследования уже унесло в море волной, а сейчас он просто смотрел на руины, еще не осознавая этого. Остальные его знакомые, так или иначе крутившиеся в криминальных кругах, не пережили десятилетия между первым консульством Цезаря и началом гражданской войны[2] - и кроме Помптина ему больше не к кому было обратиться.

Квартира Квинта, сперва, как и полагается, походившая на холостяцкую нору, теперь больше напоминала обиталище безумного философа. Беспорядком, и валяющимися повсюду малопонятными постороннему глазу записками.

Проклятый Помптин не мог найти лучшего времени, чтобы залечь на дно – и заново найти его контакты стало задачей похлеще поиска иголки в стоге сена.

Требовательный стук в дверь раздался поздно вечером. Уже задремавший, Квинт не сразу понял, в чем дело. Но стук продолжался до тех пор, пока он, окончательно проснувшись, не поднялся с кровати и не подошел к двери.

- Кто там? – сонно буркнул он.

- Квинт Калавий здесь живет? – раздалось из-за двери.

- Здесь-здесь. Я это.

- Тогда тебе письмо.

- Письмо? – Квинт смачно зевнул, - Ты с ума сошел? Ночь на дворе.

За дверью хохотнули:

- Да расслабься ты, я твой сосед сверху. Тебя мальчишка еще утром искал, не нашел, и отдал письмо мне. А я забыл. Вот, вспомнил – принес.

Квинт хмыкнул и, взглядом нашарив ближайший тяжелый предмет, который в случае чего мог сгодиться за оружие, открыл дверь, но оставил на месте цепочку.

Мужчина, что стоял за дверью, источал запах перегара, и, даже бегло глянув на него, Квинт мог констатировать, что он определенно несколько раз видел его во дворе.

Цепочка со звоном упала вниз.

- Извини, - Квинт потянулся и зевнул еще раз, - Я уже спал.

- Я заметил, - сосед хохотнул и протянул свиток, - Держи, счастливчик.

Квинт забрал у него письмо, положил на столик у двери и переспросил:

- Счастливчик? Почему?

- Да я уже пару недель нормально выспаться не могу, - сосед сразу воодушевился. Похоже, он все это время искал свободные уши, чтобы пожаловаться, и вот, наконец-то, нашел, - К этим подозрительным типам сверху, ну, знаешь их? Под самой крышей живут. Баба еще постоянно к себе странных мужиков водит…

Он смотрел на Квинта так, словно Квинт сейчас должен был воскликнуть: “А, да, точно!”, и заехать себе по лицу ладонью. Однако этого не произошло.

- Нет, извини, не знаю, - Квинт помотал головой, - Я недавно въехал.

- А, да, точно, - кивнул сосед, - Ну короче, есть у нас такие, ты с ними, наверное, вообще не пересекаешься. Так вот, к ним, дней десять назад подселился еще один тип. Не знаю, кто он, но… Они и раньше-то не особо тихие были, а сейчас так вообще. Что ни ночь – гладиаторские бои над головой. Клянусь бородой Юпитера, еще немного – и я их убью.

Понять по его выражению лица шутит он или нет, было невозможно.

Не зная, что и сказать, Квинт зевнул. Сосед тут же спохватился:

- Извини еще раз, что разбудил. Заглядывай ко мне, как время будет, уговор? Я с пятого.

- Обязательно загляну, - кивнул Квинт.

Распрощавшись с соседом, он захлопнул дверь и сорвал тонкую веревку, стягивающую свиток.

Глаза побежали по строкам – и от сонливости не осталось и следа. Губы растянулись в широкой счастливой улыбке.

Геллия и Калавия, - его жена и дочь, его любимые девочки, - ехали сюда. Были уже на полпути к Городу.

Может быть для того, чтобы быть с ними, не обязательно было жертвовать красками жизни?

[1] Марк Лициний Красс. Погиб в 53 г. до н.э. в ходе войны с Парфией. Длинная история, но вкратце – сначала его на тактическом уровне переиграл Сурена, парфянский командующий, а потом предал Гай Кассий Лонгин (будущий убийца Цезаря), что превратило поражение в катастрофу.

[2] 50ые гг. до н.э.

Раннее утро было единственным временем, когда они с Айзеком могли поговорить с глазу на глаз, не ловя на себе недоуменные и подозрительные взгляды. Всем, кому было нужно, было прекрасно известно, что они незнакомы – и любое их появление на публике вместе вызвало бы закономерные вопросы.

После чего раскручивание цепочки стало бы вопросом времени. В утыканном системами слежения и защиты от несанкционированного доступа комплексе все были как на ладони практически круглые сутки.

Теплый стаканчик кофе приятно грел ладонь и душу, давая надежды на то, что глаза все-таки удасться открыть в самое ближайшее время. Как и все пожилые люди, привыкший просыпаться намного раньше, Айзек, наоборот, выглядел вполне бодрым.

- Итого нас четверо, - начал он, пролистывая файл на планшете, - Вы, - он провел пальцем по экрану, сбрасывая документ вбок, - Я, - и еще раз, - Лоренс Меррит. Служба собственной безопасности, работает на этом объекте уже почти десять лет.

Подавляя желание зевнуть, Юля отпила обжигающий кофе и склонилась над планшетом. Со страниц собранного Айзеком досье на нее смотрело знакомое лицо чернокожего парня.

- А я его знаю, - прокомментировала она. Айзек оторвался от планшета и вопросительно посмотрел на нее, - Он меня несколько дней назад не хотел впускать обратно в комплекс.

- Интересно… - пробубнил себе под нос Айзек, - А почему?

- Не знаю, - Юля пожала плечами, - Он не объяснял. И вообще как-то быстро сдулся.

- Интересно… - повторил Айзек перед тем, как сбросить его документ в сторону, - Фабио Кассола. Капитан мобильной опергруппы Эта-10, “Не Вижу Зла”.

На фотографии в углу досье был изображен молодой незнакомый итальянец.

- Инкубаторский что ли? – недоверчиво уточнила Юля.

- Инкубаторский, - Айзек кивнул и скептически улыбнулся, - Я сам не ожидал, но вот, поди ж ты.

Инкубаторский…

Вопрос сорвался с губ быстрее, чем Юля сообразила, что и у кого спрашивает: