Не говорит на английском языке.

И на полях:

“Эндрю, а на чем он говорит? Я вообще ничерта не понимаю. У нас в отделении никто ничерта не понимает. Надо вызывать лингвистов, пусть расшифровывают.”

Стенограмма допроса.

П. – подозреваемый

С. – старший следователь Снайдер, второе управление полиции Бирмингема

С.: Ну теперь-то вы меня понимаете?

П.: кивает головой

С.: Отлично. Ваше имя?

П.: Нат-Йен.

С.: Прошу прощения?

П.: Нат-Йен.

С.: Хорошо, так и запишем. записывает в блокнот Кто вы?

П.: Избранный Ухаззар -Каа.

С: Простите? Ухаззар-Каа?

П: снисходительно ухмыляется Ухаззар-Каа. Великий Заградитель. Стена, что защищает нас от Того-Чье-Имя-Не-Может-Быть-Известно.

С.: бормочет Псих какой-то… громко Поясните.

П.: А что пояснять? В текущем цикле Ухаззар-Каа избрал именно меня из десятков и десятков послушников для несения Его священной миссии. Это великая честь и великая ноша – и я вынес ее с достоинством.

С: И что же это за миссия такая?

П: Защита нашего благословенного мира от происков Того-Чье-Имя-Не-Может-Быть-Известно. ухмыляется Ты не сможешь понять замысел Великого Заградителя, даже не пытайся. Никто из вас не сможет его понять. А даже если и сможет, что вы сделаете? смеется Вы, всего лишь пыль под Его ногами. Всего лишь одна из планок Заграждения.

С.: Что за чушь… Почему вы убили всех этих людей?

П.: Тот-Чье-Имя- Не-Может-Быть-Известно рыщет в ночи. Он голоден. Ему нужна пища. Он слеп. Он не знает, где ее найти. Ему нужно указать дорогу. Они приняли свою смерть во имя благой цели. Во имя спасения мира.

С.: И от чего же нужно спасать наш мир?

П.: Кто вам сказал, что ваш? скалится

Допрос завершен досрочно, поскольку подозреваемый отказался от дальнейшей дачи показаний.

Если самые первые документы были довольно рутинной криминальной сводкой, сейчас она напоминала бред сумасшедшего.

Юля потрясла головой и потянулась к тарелке с печеньем. Это дело могло бы послужить неплохой основой для фильма ужасов, но какое отношение оно имело к разрушению реальности?

Она перелистнула дальше.

Прим. д-р. М. Рейнфорд: по результатам радио-изотропного анализа оригинала документа его возраст составляет от 300 до 400 лет. Представляется вероятным предположение, что документ принадлежит одной из предыдущих итераций, в которой, по какой-то причине отсутствовал аналог Фонда. Рекомендовано: отделу ритуалистики – воспроизвести ритуалы в карманной реальности. Если аномальная активность не будет установлена, сдайте документы в архив и забудьте уже о них. Мало ли в мире психов.

Вывод, резко контрастирующий с выводами Джека. И дописанная простой шариковой ручкой надпись:

По какой-то причине? Мы манифестировали неизвестно откуда и неизвестно как после первой смены итерации. Джоселин, ну почему я? Неужели не проще было дать Рейнфорду все необходимые доступы и не отвлекать меня от работы?

Пусть ее автор и не подписался, не узнать почерк Джека Юля не могла. Имена, упомянутые им, ни о чем ей не говорили.

Закинув в рот еще печенья, она перешла на веб-оболочку их базы данных в поисках результатов поставленных отделом ритуалистики экспериментов, но не успела ввести и пары слов в поле, как в дверь постучали.

- Секунду, - на автомате отозвалась она.

Телефон в кармане завибрировал, уведомляя о новом сообщении. Потом.

Она поднялась из-за стола, открыла дверь и выглянула из кабинета. В полумраке лаборатории неуверенно топтался немолодой бородатый мужчина, в котором она тут же опознала одного из Советников. Брови непроизвольно поползли вверх.

- Прошу прощения за столь поздний визит, - начал мужчина, - У меня к Вам есть один деликатный и, возможно, неожиданный разговор. Можно мне войти?

Юля махнула рукой, приглашая его, и открыла дверь пошире.

- Большое спасибо.

- Я совру, если скажу, что не удивлена. Чем обязана? – спросила она, вернувшись обратно за стол.

Советник устроился на диване, стоящем в углу, и начал:

- Доктор Такахаси, возможно Вам это покажется бредом, но… Вчера я получил прелюбопытнейшее сообщение на свой внутренний адрес почты. Подписанное неким «Доктором-О-Боже-Нет». Вам это ни о чем не говорит?

- Говорит, - не успел пройти первый шок, как на смену ему тут же пришел второй. Юля ожидала от этого разговора чего угодно, но только не этого.

Обеспокоенное лицо Советника тут же просветлело.

- Уф, простите меня пожалуйста, - нервный смешок сорвался с его губ, - Я опасался, что и это письмо, и тот список, что пришел мне несколько часов назад – чья-то дурная шутка, - он замолк на несколько секунд, улыбка медленно сползла с его лица, не оставляя даже тени, - Хотя, если подумать, лучше бы это было чьей-то дурной шуткой.

- Я тоже так думала, - Юля грустно усмехнулась, - К сожалению, мне нечем вас обрадовать, - Советник бросил на нее вопросительный взгляд, и она поспешила пояснить, - Помните, что автор письма предлагал сделать для проверки того, разрушается ли реальность? – Советник кивнул, и она продолжила, - Так вот, я это сделала. Сегодня утром. Выехала за пределы действия якорей. И… Лучше Вы сами посмотрите.

Она достала из ящика стола счетчик Канта, включила режим истории и протянула его Советнику.

Возможно было опрометчиво доверяться ему так просто, но она больше не могла оставаться с этой информацией один на один.

Его лицо вытянулось, стоило ему взять в руки прибор.

Повисла тишина.

- На уровне погрешности измерения, - сдавленным голосом сказал Советник после продолжительной паузы, а затем поднял голову и как-то беспомощно посмотрел на нее.

- Именно так, - кивнула Юля, не зная, что еще добавить.

Но Советник ее не слышал. Его невидящий взгляд снова впился в экран равнодушного счетчика – и прошло много времени прежде, чем он отмер и сказал:

- По нашим с доктором Ченгом подсчетам, за время, прошедшее с реконфигурации, уровень реальности должен был подняться до 2-3 Юм, если факторов дестабилизации не осталось. Последний из них, корабль, который летел по рейсу Аркадия-Земля, по нашим данным покинул Солнечную Систему и вышел в варп три недели назад. Если уровень реальности до сих пор болтается на таком низком уровне, возможны два варианта. Или наши расчеты не верны, - чего быть не может, я лично их несколько раз перепроверял, - или…

- Фактор, дестабилизирующий нашу реальность, не устранен, - закончила за него Юля.

Советник дерганно кивнул. На его лице застыла неуверенная и какая-то растерянная улыбка, а беспомощный взгляд впился в Юлю, вынуждая ее отвести глаза.

- Получается… Они все погибли зря… - тихо сказал он, - Если реальность до сих пор разрушается, они все погибли зря.

Его голос сошел на нет перед тем, как сорваться на отчаянный крик:

- Мы убили их всех, доктор Такахаси, Вы понимаете?! Мы… Думали, что спасаем вселенную. Мультивселенную. Что, еще месяц промедления и некому уже будет обвинять нас в нерешительности. Не останется никого и ничего способного нас обвинить. Мы… Думали, что иначе никак нельзя… Или так, или полное исчезновение всего и вся…

Юля пыталась заставить себя смотреть ему в глаза, но ничего не получалось – и ее взгляд раз за разом ускользал в любом другом произвольном направлении. У каждого из них была своя трагедия – и сейчас они вступили в прямой, непримиримый конфликт.

Советник продолжал, словно не замечая ее попыток:

- Поймите… Пожалуйста, поймите. В теории доктора Сариолы все сходилось просто идеально. Расчеты. Протоколы экспериментов. Мы перепроверили все тысячи и тысячи раз перед тем, как принять это решение. Других вариантов просто не было…

Нужно было сказать что-то, чтобы его поддержать, но слова застревали в горле комом – и никак не хотели звучать.