Обычно наши командированные после выполнения задания оставались ночевать в аэропорту Кабула, в левом крыле которого размещались помещения советского торгпредства и имелся небольшой холл для отдыха. Экономя и без того скудные командировочные, наши посланцы спали обычно в этом холле. Но однажды сопровождающие во главе с Н. С. Быковым лишь чудом остались в живых, изменив заведенной порядок. Они слишком долго ждали вылета из Ташкента, очень устали. Летчики сказали им, что в гостинице дали воду. Соблазнившись перспективой принятия душа, сопровождающие решили разместиться в гостинице.

Прибыв на следующее утро в аэропорт, они обнаружили на месте помещения торгпредства груду развалин.

Сотрудники торгпредства, подъехавшие немного раньше, разбирали завалы в поисках их трупов. Оказывается, моджахеды, отследившие прибытие самолета, рассчитывали накрыть их в помещении торгпредства.

Не менее напряженные ситуации неоднократно возникали при доставке готовой продукции в Кампучию. Груз доставлялся туда разными путями: по воздуху — с запада, через Индию, с востока — через Вьетнам, а также морским путем — из Одессы по Черному морю и Индийскому океану.

Кампучия тогда была, как сейчас принято говорить, горячей точкой на карте мира. В стране шла гражданская война. Положение усугублялось также противостоянием двух великих государств в Азии: полпотовцев поддерживал Китай, а новое правительство страны опиралось на поддержку вьетнамской армии.

Нашу первую группу по доставке продукции в эту страну возглавлял Б. В. Новопашин. Их путь в столицу Кампучии Пномпень пролегал через Ташкент и Индию. В Индии заранее согласованный маршрут был внезапно изменен. Вместо плановой остановки и отдыха в Калькутте, самолет посадили в Хайдарабаде.

Естественно, никто из наших дипломатов самолет не встречал. Что делать? Летчики ушли на отдых в гостиницу.

Индийские администраторы, принявшие самолет, запретили сопровождающим остаться в нем. Но по инструкции они не имели право отходить от груза, так как отвечали за его сохранность. С трудом удалось связаться с советским консульством.

Прибывший консул только в общих чертах знал о намечавшемся через Индию спецрейсе. Он знал также, что самолет ждали в Калькутте, и сам был не готов к его приему. Но-вопашин с трудом объяснил консулу необходимость охраны груза. Он пообещал помочь. Вскоре помощь прибыла в виде трех вооруженных индусов-полицейских, которые поняли свою задачу как личную охрану для русских, не желающих идти на отдых в гостиницу и беспокойно наблюдавших всю ночь из зала ожидания аэропорта за своим самолетом.

Сами индусы с наступлением ночи устроились на ночлег на полу на глазах удивленных гознаковцев, посчитав, очевидно, свою задачу выполненной.

В аэропорту Пномпень нашу группу ожидал другой сюрприз. Облетев аэродром, командир экипажа заявил, что аэропорт он знает, но на летном поле он не увидел ни одного пассажирского самолета. Обычно их бывает несколько. Ему показалось подозрительным, что аэродром пуст и оцеплен военными и бронетранспортерами. Может быть, у них произошел государственный переворот? Он пояснил, что у него есть инструкция на этот непредвиденный случай: при посадке не глушить полностью моторы и высаживать только старшего, то есть Новопашина. Он должен был разобраться с обстановкой и в случае опасности дать знак командиру экипажа, чтобы самолет с грузом немедленно взлетал без него. По этому поводу ему было сказано: «У тебя дипломатический паспорт. Тебя не бросят в беде. А груз надо спасать!»

Б. В. Новопашина встретил на земле незнакомый человек. Его внешность совершенно не соответствовала портрету сотрудника министерства финансов республики, с которым его знакомили перед отъездом. Новопашин через переводчика поинтересовался, где тот чиновник, который должен был их встречать. Стоящий перед ним человек ответил, что его не будет, пояснил, что он здесь главный и предложил незамедлительно начать выгрузку. Новопашин твердо заявил, что не имеет права нарушать протокол, и попросил для внесения ясности в вопрос о полномочиях встречающего срочно вызвать посла СССР.

Летчик нервничал, не глушил моторы и внимательно следил за ходом переговоров.

Вскоре на аэродроме показалась машина посла СССР. Новопашин представился послу, объяснил суть проблемы. Посол заверил его, что встречающий самолет человек является премьер-министром страны, подтвердил его полномочия. Потом посол лично присутствовал при приеме груза кампучийской стороной. Все окончилось благополучно, но каких переживаний это стоило старшему группы! Осознание важности выполняемой государственной задачи и жизненный опыт помогли ему в Индии и Кампучии найти правильное решение в непростых ситуациях. Обговаривая перед выездом за границу возможные осложнения, мы не могли предвидеть, как все обернется на самом деле.

Доставка продукции в эту страну каждый раз сопровождалась непредвиденными ситуациями. Ввиду постоянных изменений маршрута на воздушных трассах одну партию денег в Кампучию решено было доставить морским путем. Из Одессы груз отправился по Черному морю, далее через Суэцкий канал, Индийский океан, Южно-Китайское море до устья реки Меконг в Кампучии. Дойти по Меконгу до столичного порта Пномпень корабль не смог из-за резкого обмеления реки.

На сей раз группу возглавлял Ф. В. Глухих. Разгрузка была организована с трудом и происходила на временном, плохо оборудованном причале в устье Меконга. Вскоре скомплектовали первый конвой — колонну грузовиков с контейнерами под охраной. Пересчитали погруженное: это была одна треть от всей партии продукции. До столицы было порядка трехсот километров. Глухих собирался сопровождать головную колонну. Его отъезд был внезапно задержан сотрудником советского торгпредства, который срочно прилетел на вертолете. Он сказал: «Мы поедем вместе, когда прибудет новая охрана и необходимое количество грузовых машин. На трассе, ведущей в столицу, неспокойно, полпотовцы пошаливают!»

Когда прибыла охрана и транспорт, отгрузку с теплохода завершили, и новый конвой отправился в Пномпень.

В пути выяснилось, что первая колонна попала в засаду полпотовцев. Охрана была перебита, ее трупы были повсюду. Часть продукции была похищена. Стало ясно, что и в этой стране контрреволюционными силами отслеживались сроки поступления денег из России с целью их захвата.

Сопровождение иностранных грузов из соображений секретности оформлялось по документам как командировка в Москву. Когда таких командировок стало много, меня начали донимать звонками члены семей: почему в Москву отправляют так надолго? Поубавилось и число добровольцев, которых поначалу было много. Однажды я даже получил ультиматум.

Позвонила жена одного сотрудника, который уже побывал в деле и вскоре должен был отправиться в новую командировку. Сначала она уточнила, действительно ли я как руководитель кадровой службы направляю людей в длительные командировки в Москву «или куда-то там еще». Затем она сообщила, что у них двое детей, и она намерена сделать все, чтобы сохранить семью. Но если я еще раз отправлю ее мужа в так называемую Москву, то она разведется с ним. Таким образом, вина за распад семьи ляжет на меня. Угроза была серьезной.

Но не менее серьезным был тот факт, что наш сотрудник рассказал жене больше, чем имел право. Я пригласил его на беседу. Он признался, что рассказал жене о своей командировке. Я был вынужден официально предупредить его о нарушении им подписки о неразглашении и об отводе его от дальнейших загранкомандировок.

Инцидентов, подобных этому, больше не возникало.

Поэтому он не изменил общей картины понимания государственных задач, решаемых гознаковцами. Я свидетельствую в своих воспоминаниях об их добросовестном и сознательном отношении к своим обязанностям во время сложных заграничных командировок, которые стоили им и их семьям немалых переживаний. Мы не ошиблись в них, доверив им такое сложное и ответственное дело. Никто из них не обманул наших ожиданий.

Другой моей трудоемкой обязанностью на фабрике была работа с кадрами: прием и увольнение, подготовка и обучение вновь принятых рабочих. С учетом специфики гознаковского производства обучение они могли пройти только на фабрике.