В Ленинградский институт иностранных языков МГБ СССР осенью 1952 года, после нашего возвращения с преддипломной практики, поступил на учебу на факультет английского языка известный теперь по мемуарной литературе предатель Родины, бывший генерал КГБ О. Д. Калугин, получивший за предательство американское гражданство и проживающий сегодня в США.

Интересны в этом отношении его воспоминания об учебе в нашем институте в 1952–1956 годах, его мысли о цели поступления в институт, отзывы о товарищах по учебе, изложенные в его книге «Прощай, Лубянка». Все его планы на будущее — как бы повыгоднее устроиться в жизни.

В книге он неоднократно упоминает, что часто стоял у доски отличников учебы в институте. При этом его занимала одна мысль: «Учись, как они, и ты сделаешь карьеру!» Других жизненных целей в своих воспоминаниях он даже не указывает.

Пренебрежительные отзывы о товарищах по учебе как о тупых, ограниченных и малокультурных людях с уверенностью в их «пролетарской непогрешимости» и узости «периферийных» взглядов на жизнь. Чувствуется, что эти оценки он дает как представитель какого-то элитарного класса, который выше забот и нужд простого народа, не способного достичь его уровня развития.

Не нашел я в его книге чувства Родины, озабоченности ее проблемами. Просматривается только одно устремление — личная карьера любой ценой, в том числе и путем очернения своих товарищей, даже старших по возрасту и жизненному опыту. Финал этих устремлений известен — предательство России ради своих эгоистичных интересов на самом чувствительном участке государственной службы. Опозорил Калугин стены нашего Ленинградского института! Жаль, что могу только мысленно плюнуть ему в лицо с доски отличников учебы, у которой он часто стоял и где мои фотографии висели все эти годы.

Я и мои товарищи заканчивали этот ВУЗ с одной мыслью: верно служить своей Родине, полученными здесь знаниями, куда бы нас ни направили.

Один институт, одно воспитание — разные целевые установки в жизни! О них-то и нужно бы хорошо знать и делать соответствующие выводы сотрудникам кадровых служб.

О встретившихся в жизни предателях несколько позже. А пока, под грузом полученной информации, полные впечатлений, мы осенью 1952 года приехали в Ленинград.

Нам предстоял еще год учебы, госэкзамены, которые, кстати, из-за путча в ГДР 17 июня 1953 года едва не были сорваны. В канун предстоящих экзаменов мы были подняты по тревоге — предполагался немедленный вылет в ГДР.

Два дня нас держали в готовности, но возобладал разум.

Руководство министерства госбезопасности оставило нас в Ленинграде для сдачи выпускных экзаменов.

Госэкзамен в Ленинградском институте. Распределение выпускников. Направление в ГДР. Первый день службы в Особом отделе Берлинского гарнизона Группы советских войск в Германии.

В июле 1953 года проходила сдача госэкзаменов у первого выпуска Ленинградского института иностранных языков МГБ СССР. Я чувствовал себя морально готовым, поскольку максимально выкладывался в учебе, не щадил себя и сам практически не ощущал пробелов в знаниях по программе. Поэтому и на экзаменах выходил отвечать в числе первых. Между собой мы предварительно обговаривали очередность.

Председателем комиссии по основам марксизма-ленинизма был доцент Ленинградского госуниверситета. Требования по данному предмету были просто жесточайшие. Так, например, необходимо было тщательно конспектировать тома «Капитала», конспекты проверялись, без них не допускали к экзамену. И тут, сразу же, на первом экзамене — сюрприз! Помню, первым вопросом в билете была работа В. И. Ленина «Детская болезнь левизны в коммунизме». Я знал эту работу, уверенно владел существом темы и вышел первым отвечать. Осветил проблему, ответил на серию дополнительных вопросов. Вижу по лицам своих преподавателей, что они удовлетворены. И тут взялся за меня председатель комиссии, требуя по отдельным главам:

— А как по тексту?

Почувствовав явные придирки, я осмелился сказать, что дословно не помню, не в этом суть, а пути решения проблемы В. И. Ленин предложил такие-то. Слышу опять:

— А ближе к тексту!

И вдруг в дополнение еще один вопрос:

— А что сказал автор во вступлении к работе, начиная полемику с Каутским?

Это был нокаут! Не помню, чтобы во вступлении было что-нибудь теоретически важное. Торжествуя, председатель заявил:

— Вот видите, он этого не знает! А ведь В. И. Ленин, давая отпор своим оппонентам, сказал: «Как пахучие розы в трескучий мороз» — как это образно! И этого ваш курсант не знает!

На остальные вопросы я ответил полностью, но уже без подъема. Председатель пообещал мне «3», а заведующий нашей кафедрой тут же заявил протест и сказал, что оценку мне сообщат позже. Вышел. Вижу растерянность на лицах товарищей: никто не решается идти на «расстрел» к экзаменационному столу.

На следующий день объявили, что мне коллективно поставили «5». Оказалось, что именно по этой работе В. И. Ленина председатель госкомиссии из Ленинградского госуниверситета защитил кандидатскую диссертацию и демонстрировал свои познания на курсанте. Его поведение признали неэтичным, и он как председатель госкомиссии был заменен. Ну везет же!

Это действительно образное сравнение — «как пахучие розы в трескучий мороз» — теперь реально сопровождает меня всю жизнь. Мою жену зовут Роза, она с Урала, и морозы для нее привычны. Только В. И. Ленин не предупредил, что эти прекрасные цветы бывают с шипами и иногда колются. Я хорошо знал пословицу, базирующуюся на немецкой народной мудрости: «Es gibt keine Rosen ohne Dornen» — «Нет розы без шипов». Но ведь я был все-таки воспитан на марксистско-ленинской идеологии и, веря ей, строя жизнь по Ленину, проигнорировал опыт немецкого народа. И… ничего, живем хорошо. Есть внуки. Скоро золотая свадьба.

Экзамен по немецкому языку прошел ровно, без сюрпризов. Председатель комиссии — предметник из госуниверситета — была очень довольна ответом. Удивлялась, откуда мы знаем о новом административном делении в ГДР:

— У нас еще нет этих материалов!

27 июля 1953 года нам вручили дипломы об окончании Ленинградского института с присвоением квалификации референта-переводчика немецкого языка. Я получил диплом с отличием за № 5. Это был первый выпуск Ленинградского института иностранных языков. Бланк диплома отпечатан в типографии им. В. Молотова на фабрике Гознак, 1953 год.

Поистине, говорят, неисповедимы пути господни! Мог ли я знать тогда, что судьба когда-то приведет меня на работу именно на то предприятие в системе Гознака, где печатался бланк моего диплома?

Всех выпускников распределили на работу в Особые отделы в ГДР и в Австрии. После отдыха на родине в первых числах сентября 1953 года я прибыл в распоряжение Управления особых отделов по Группе советских войск в Германии, город Потсдам.

Для заинтересованного читателя можно пояснить, что в первые годы существования Ленинградского института иностранных языков он был в ведении военной контрразведку, и поэтому большую и лучшую часть выпускников она брала себе, а меньшую передавали в распоряжение Первого главного управления — внешней разведки службы госбезопасности. Позже положение изменилось, и распределение выпускников производилось в обратной пропорции.

На следующий день после прибытия меня представили заместителю начальника Управления полковнику Сазонову. Тогдашний начальник Управления генерал Г. К. Цинев был в отпуске. В кабинете Сазонова сидел еще один офицер, на которого я вначале не обратил внимания, сосредоточившись на краткой ознакомительной беседе с хозяином кабинета. После знакомства я спросил, где буду служить. Улыбнувшись, он сказал:

— Мы уже все решили. Знакомься, это твой будущий начальник — полковник Шаталов. Будешь служить в Особом отделе Берлинского гарнизона. — И подчеркнул: — У них там сейчас очень, очень сложная обстановка! Сейчас же и выезжайте!