путь сообщения между Парижем и Руаном. Это приданое должно было оставаться в руках Людовика VII до официального заключения брака по достижении обрученными зрелого возраста; сама же невеста Маргарита была передана на воспитание Генриху II, которой в сентябре приехал за ней в Париж, чье население с радостью приветствовало грядущее перемирие между двумя династиями^[56]. Оба королевских дома также приняли решение, что в случае смерти Генриха-младшего Маргарита выйдет замуж за другого сына Плантагенета; на тот момент времени это мог быть только Ричард... или другой новорожденный.

Данный союз имел и другой аспект. Людовик VII, предоставив Генриху II требуемый им почетный, но фиктивный, титул сенешаля Франции, тогда же, по-видимому, согласился и на ввод войск короля Англии на территорию Бретани, на которую Генрих претендовал в силу прав, унаследованных от своего недавно умершего брата Жоффруа. С титулом сенешаля Генрих получал возможность военного и юридического вмешательства в дела Бретани, «по долгу службы», от имени короля Франции, что он не преминул сразу же сделать, вынудив Конана V Бретонского отдать ему город Нант^[57].

В общем, наибольшую выгоду из этого мирного сосуществования получил Плантагенет. К тому же Генрих старался расширить свои иберийские союзы: в марте 1159 года в Аквитании он принял Раймунда-Берангария IV, графа Барселоны и фактического правителя королевства Арагон от имени своей жены. С ним он заключил новый проект брачного союза, как всегда в сугубо политических целях: на этот раз речь шла о Ричарде, который должен был жениться на одной из дочерей каталонского государя; в день свадьбы молодожены должны были получить герцогство Аквитанское, обещанное Ричарду в наследство от Алиеноры. Этот проект, как и все прочие, что касались Ричарда, не имел продолжения. Однако он показывает ту важную дипломатическую роль, которую играли дети в домах средневековых правителей.

Впрочем, на данный момент английскому королю удалось заключить многообещающий политический союз. Этот союз позволил Генриху II с помощью Беренгария и союзников, которых тот приобрел среди могущественных сеньоров региона, начать военную кампанию против Раймунда Тулузского. Генрих возобновил старые притязания герцогов Аквитанских на графство Тулузское от имени Филиппы, единственной дочери графа Тулузского, супруги Вильгельма IX Аквитанского, которую ее дядя лишил наследства после смерти ее отца. Графство Тулузское обладало множеством преимуществ, особенно стратегических и торговых, так как проход между Атлантикой и Средиземным морем пролегал по его территориям.

Перед тем как начать военные действия, Генрих II тщетно пытался добиться от Людовика VII обещания во имя их дружбы не вмешиваться в этот конфликт. Однако Раймунд Тулузский был одновременно вассалом короля и его зятем — мужем сестры Констанции. Именно поэтому Людовик VII предупредил Генриха, что в случае нападения он встанет на сторону своего вассала, которому грозит опасность, как того требует феодальное право. Генрих не обратил на это внимание, собрал налог, позволивший ему нанимать отряды лучников и иностранных наемников, и в июне отправился из Пуатье в Тулузу, захватив по дороге Каор и многие крепости Керси и Рурга. Достигнув стен Тулузы, он узнал, что Людовик VII присоединился к своему вассалу, что в правовом отношении запрещало ему предпринимать любое нападение, поскольку в данном случае оно расценивалось бы как посягательство на персону короля-сюзерена, на королевский сан. После некоторых колебаний Генрих отказался от своих планов и отступил^[58]. Однако в силу своего злопамятства он не простил Людовику этот довольно унизительный проигрыш. Готовясь к новым конфликтам, он укрепил Нормандию, осуществил несколько набегов на земли Капетингов и разместил там в некоторых крепостях свои гарнизоны.

Грядущий конфликт, однако, был предотвращен договором, подписанным в Шиноне, на Пасху 1160 г.: им было восстановлено статус-кво, а также предусматривалось, что свадьба между Маргаритой и Ричардом может состояться раньше достижения совершеннолетия, может, года через три, если будет получено согласие церкви. Отныне замки Вексена, выбранные в качестве приданого, переходили под охрану трех рыцарей ордена тамплиеров, причем все они были нормандцами. Что касается претензий Генриха на графство Тулузское, то он от них не отказался. Он оставил за собой завоеванные Каор и крепости в Керси. Как в Нормандии, так и в Тулузе осталось множество поводов для будущих конфликтов. Людовик VII и Генрих II осознавали это: отныне их соперничество никогда не прекратится.

Впрочем, на некоторое время это соперничество вступило в приглушенную фазу, ограничившись дипломатическими мерами. Четвертого октября 1160 г. королева Франции Констанция Кастильская умерла, произведя на свет девочку Аэлис. Так как Людовик VII не имел сыновей, то наследницей трона стала Маргарита, обещанная в жены Генриху Молодому. Однако через пять недель, к всеобщему удивлению, Людовик женился на Адели Шампанской, снова перетянув на свою сторону знатные роды Блуа-Шампани и Бургундии. Он мог, наконец, надеяться на долгожданного наследника. Генрих II, в свою очередь, получил наконец от папы Александра, взамен признания его понтификом, разрешение на официальную свадьбу Генриха и Маргариты ранее установленного срока, которая и состоялась второго ноября 1160 года в Нёбурге. Король Англии тотчас же завладел приданым — Вексеном и Жизором. Хронист Гийом де Нёфбург ясно говорит об этом: Генрих II специально поспешил с этим союзом, чтобы получить в свое распоряжение приданое, до этого времени находившееся под охраной тамплиеров^[59]. Людовик попытался воспротивиться: столкновения имели место в Турени и на границе с Вексеном. Заключенное перемирие весной 1161 г. положило конец этим военным операциям. С этого времени, вероятно, даже планировалась свадьба четырехлетнего Ричарда и Аэлис, второй дочери Людовика VII и Констанции Кастильской, еще младенца.

Генрих II в течение этих лет укреплял свою власть в Англии и попытался подчинить валлийских князей, пока, правда, без особого успеха: валлийцы — дикий народ, практиковавший партизанскую войну и тактику засад, использовавший лук и копье, сражавшийся в пешем строю, способный вести беспощадную войну в горной местности. Искусство конного боя, привезенное из Франции и Нормандии, плохо подходило к такому типу местности и к такой форме конфликта, как правильно заметил несколько лет спустя знаток кельтских нравов и земель, Геральд Камбрийский^[60]. Генрих имел больше успеха в другом кельтском регионе, в Бретани, на которую он высказал свои претензии. В 1166 году, победив бретонцев, он низложил в Ренне герцога Конана, у которого была лишь очень молодая наследница, дочь Констанция. Используя свою обычную матримониальную стратегию, Генрих предназначил ее в жены Жоффруа, своему третьему сыну, подготавливая таким образом для себя почву на бретонской земле.

Конфликт Плантагенетов — Капетингов все же разразился в 1164 г., и по многим причинам. Первой причине часто придавали слишком большое значение: речь идет о распре в Англии между королем и его канцлером Томасом Бекетом, укрывшимся от гнева своего монарха во Франции. Эта стычка, как часто считают (без сомнения, ошибочно), поглотила все силы Генриха 11. Вторая причина была более реальной: Людовик VII, пользуясь тем, что Генрих занят на границах с Уэльсом, вмешался в дела Оверни, земли которой зависели одновременно от Франции и Аквитании. Начавшись в 1164 г., этот конфликт пережил и обострения, и смену союзников, что в принципе нас не касается: для нас лишь важна несомненная воля двух суверенов поддержать свой авторитет и увеличить влияние, будь то ценой военных действий в Оверни или в Вексене, не доводя, однако, дело до общего противостояния. Людовик VII сначала находился в довольно щекотливом положении, но потом все же усилил свое влияние на князей королевства Франции, Бургундии, Оверни, Нижнего Лангедока. Он чувствовал себя успокоенным и ободренным после рождения 21 августа 1165 года Богоданного сына Филиппа. Король понимал, что если ребенок выживет, то все претензии Плантагенетов, основанные на уже сыгранных или планируемых свадьбах, ослабнут или вообще исчезнут.