В палатке он тщетно пытался вырвать стрелу: древко обломилось, а железный наконечник остался в теле. Один хирург попытался ему помочь и с большим трудом извлек наконечник. Но хирургические инструменты Запада того времени оставляли желать лучшего; мусульманские врачи, достигшие больших высот в этой области, не упускают случая, чтобы посмеяться над этим^5[554]: недостаточная гигиена, пренебрежение асептией, незнание антисептиков... но, несмотря на это, все удивляются факту выздоровления в XII веке после очень тяжелых ран, полученных в ходе сражений, которое следует отнести на счет некоторых врачей, а не чрезвычайной живучести их пациентов^6[555].

Обычно Ричарду хватало такого примитивного лечения, но к тому времени он был уже ослаблен битвами и годами, а также всевозможными излишествами, особенно застольными — проще говоря, он уже страдал ожирением. К тому же королевскому пациенту не хватило терпения, и он отказался подчиняться предписаниям врачей. Ричард не пожелал изменить своим привычкам. Повлияло ли это на дальнейшее развитие событий? Никто не может этого сказать^7[556]. В любом случае рана загноилась, и началась гангрена, и Ричард почувствовал, что жизнь его покидает. Он призвал к себе мать, которая была в Фонтевро: она примчалась, несмотря на свой возраст, как раз вовремя, чтобы услышать его последние слова, его последний вздох. Пьер Милон, аббат Панский, принял его исповедь и руководил соборованием. Один из самых могущественных королей Европы должен был умереть здесь от стрелы, пущенной со стен скромного замка Аквитании, которую он так любил.

Тем временем замок сдался. Ричард пожелал узнать автора смертельного выстрела не для того, чтобы наказать его, а чтобы простить. Его привели. На своем смертном одре король Львиное Сердце поговорил с ним, простил и отдал приказ, чтобы ему оставили жизнь. Потом, как того требовали мораль и религия времени^8[557], он отказался от земных благ. Он пришел на свет нагим и отправляется туда, где земные богатства не имеют никакой ценности. Он отказался от королевства, разделив его по своему усмотрению. Он передал свою власть и свои земли своему брату Жану (которого продолжали называть Безземельным), завещал своему племяннику Оттону, императору, три четверти своего состояния и драгоценностей и просил оставшуюся треть продать и разделить между его слугами и бедняками. Наконец, он отдал распоряжения относительно своего тела. Одна грамота от 21 апреля в Фонтевро свидетельствует о том, что Алиенора все последнее время была рядом с Ричардом^9[558]. Благодаря заботам Алиеноры его тело было перевезено в королевское аббатство Фонтевро, куда мать удалилась, чтобы провести остаток дней возле гробниц своего мужа и любимого сына. И тут тоже был осуществлен раздел. Его тело отправилось в Фонтевро, а его сердце — в Руан, в столицу Нормандии, ради которой он столько воевал и которую его брат Жан потеряет через несколько месяцев. Его останки остались в этой неблагодарной земле Аквитании, которая стоила столько пота и крови.

Он умер вечером 6 апреля 1199 года.

Смерть рыцаря? Короля? Святого? Искателя приключений? Источники, пересказывающие его конец, различны, иногда противоречивы. Легенда овладела ими, чтобы порой возвысить, а порой очернить, затемнить его. Упрощенный рассказ, изложенный выше, содержит лишь основные факты, на которые можно положиться. Что касается остального, то легенда так тесно переплелась с историей, что даже в наше время серьезные историки (о других даже не говорим) имеют некоторые трудности отделить здравый смысл от бреда. Сомнения вызывают многие пункты, даже, например, место смерти Ричарда, или возможные причины, которые привели его на стены этого замка, который иногда не рассматривали как стратегически важный объект, или же личность выпустившего смертоносную стрелу и его личные мотивы.

Над всеми этими моментами, как и над другими, еще несколько лет назад стояла непроглядная тьма как во Франции и Англии, так и в Германии и США. И это довольно странно, так как уже давно один французский эрудит полностью пролил свет на почти все темные места. И это случилось за сто лет до английского историка Дж. Джилингема, который реабилитировал Ричарда в своей книге, изданной в 1978 году, а также в статье, появившейся в следующем году^10[559]. Этого долгое время неизвестного (спрашивается, почему?) французского эрудита звали аббат Арбело. Начиная с 1878 года он неоднократно пытался привлечь внимание историков к этим моментам своего основанного на документах исследования, которое называется «Правда о смерти Ричарда Львиное Сердце»^11[560]. Большая часть приведенных ниже текстов была упомянута Ф. Арбело, затем английским историком, который берет их за образец. Я лишь стараюсь, насколько это возможно, использовать и приводить всякий раз лучшие издания, наиболее ранние, которыми мог располагать ученый аббат.

Где и кем был убит Ричард?

В 1958 году все еще оставалась необходимость обсуждать этот вопрос и опровергать более позднюю легенду, что Ричард якобы был перевезен в Шинон, где и умер^12[561]. Она ни на чем не основывается, только на исповеди, которая не выдерживает никакой проверки. Нужно также проверить несколько свидетельств, согласно которым Ричард умер во время осады замка Нонтрона, в пределах Лимузэна и Ангумуа, принадлежавших епископу Ангулема и виконту Эмару Лиможскому. Самое давнее упоминание этой традиции можно встретить у Гервасия Кентерберийского, который приписывает смерть Ричарда некоему Жану Сабразу. Согласно Гервасию, Ричард осаждал этот замок, потому что он принадлежал графу Ангулема (на самом деле он был в руках Эмара Лиможского). Осажденные, испытывая нехватку продовольствия, подарили Ричарду достойную капитуляцию, которая помогла бы сохранить их жизни, но Ричард Отказался, толкая, таким образом, защитников на безнадежное сопротивление:

«Король Англии вел осаду замка графа Ангулема, который называется Нонтрон, и который склонял к сдаче. В действительности, когда провизия в замке подошла к концу, осажденные отправили к королю посланников просить сжалиться над ними и оставить им жизни. Король оставался бесчувственным к состраданию и отказался принять предложение, желая получить насилием то, что предлагалось по доброй воле; возможно, он забыл, как в подобном случае безнадежность порождает опасность. Молодой человек по имени Жан Сабраз, который находился на стене замка, наугад выстрелил из арбалета, моля Бога направить стрелу и освободить невинных от осады. Король, выйдя из своей палатки, услышал роковой звук арбалета. Чтобы избежать удара, он пригнул голову и наклонил тело вперед и, таким образом, получил смертельный удар в левое плечо. Те, кто был около него до смерти, рассказывают, что он постоянно требовал привести того, кто его ранил. Виновника привели всего трясущегося; он бросился к его ногам и, заливаясь слезами, попросил его о пощаде; король принял его миролюбиво, простил свою рану и свою смерть, и запретил любому из своих людей преследовать его из-за этого несчастья»^13[562].

Гервасий один из редких современных хронистов, кто утверждает, что смерть Ричарда наступила в замке Нонтрон, и называет его убийцей Жана Сабраза. Для Гийома Бретонского, который излагает историю в форме романа в своей «Филиппиде», арбалетчика, положившего на волю Судьбы мстящую стрелу, звали просто Ги^14[563]. Для Рожера де Ховдена речь идет о Бертране де Гурдоне, который, стреляя со стены замка, попал королю в руку и нанес неизлечимую рану. После взятия замка Ричард приказал повесить всех пленников, за исключением того, кто ранил его, готовя ему, как говорит хронист, более жестокую и позорную смерть. Потом, потеряв всякую надежду на выздоровление, он приказал привести человека, который гордо рассказал ему о мотивах личной враждебности: