Вечером третьего дня, то есть на следующий день после Благовещения, король после ужина подошел со своими людьми к башне, беспечно, без доспехов, если не считать железного шлема. Он атаковал осажденных, пуская по привычке в них стрелы и дротики. И тут вооруженный мужчина, до ужина постоянно прятавшийся в нишах башни, не получивший даже царапины, так как защищался от дротиков сковородкой, неожиданно появился, вскинул на плечо свой арбалет и резко спустил его в сторону короля, который тем временем смотрел на него и аплодировал. Стрела попала ему в левое плечо, возле шейных позвонков, таким образом, что дротик сместился назад и воткнулся в левый бок, когда король склонился вперед, но не достаточно, чтобы защититься щитом, который всегда носили перед ним.

Получив это ранение, король, как всегда сохраняя мужество, не издал даже стона, даже не пожаловался, на лице и в поведении не отразилось ничего, что могло огорчить или испугать тех, кто находился рядом с ним, и, наоборот, обнадежить его врагов. Потом, так как он не чувствовал никакой боли (в то время как другие вообще не заметили того, что с ним произошло), он вернулся в свое убежище, расположенное по соседству. Здесь, вырвав стрелу из тела, он сломал древко; но железный наконечник размером с ладонь остался в теле. В то время как король лежал в своей комнате, хирург из отвратительных домочадцев нечестивого Меркадье обследовал тело короля при свете факелов и нашел раны серьезными, даже смертельными. Было слишком сложно найти железный наконечник в жирном теле; и даже обнаружив его, ему пришлось силой вырвать его.

Тщательно применялись бальзамы и перевязка; но потом состояние раны начало ухудшаться, и она стала чернеть изо дня в день, пока не стала причиной смерти, а король вел себя невоздержанно и не следовал предписаниям врача. Вход в комнату, где он находился, был запрещен для всех, за исключением четырех наиболее благородных лиц, которые имели свободный доступ к королю, боясь, как бы новость о его болезни не стала очень быстро достоянием общественности. Однако, сомневаясь в своем выздоровлении, король письмом призвал свою мать, которая находилась в Фонтевро. К отходу в мир иной он подготовился через спасительное таинство исповеди своему капеллану, причастному к этому таинству, к которому Ричард не прибегал уже семь лет из-за тайны, ведь он в сердце носил смертельную ненависть к королю Франции. Он простил своему убийце свою смерть. Итак, 6 апреля^35[584], то есть на одиннадцатый день после ранения, он умер на закате дня, после того как был помазан священным маслом. Его тело, освобожденное от внутренностей, было перевезено в гробницы Фонтевро и было погребено рядом с телом его отца со всеми королевскими почестями епископом Линкольном в вербное воскресенье (11 апреля 1199 года)»^36[585].

Несмотря на уточнение рассказа, который, очевидно, свидетельствует о знакомстве автора с очевидцем этих событий, Рауль де Коггесхолл в двух случаях вынужден подчеркнуть то, что не уверен в приведенных им сведениях. В частности, это касается находки знаменитого сокровища, которую он продолжает считать основной причиной осады. «Некоторые говорят», пишет он, что виконт нашел сокровище и что король потребовал виконта его отдать, но тот отказался (или отрицал само его существование). В конце концов, он выделяет еще один важный факт: Ричард прибыл в этот регион гораздо раньше, чтобы наказать виконта Лиможа, виновного в предательстве и отступничестве, так как этот вассал бросил своего сеньора, Ричарда, герцога Аквитании и отдал свою поддержку его врагу, королю Франции. И это в самый разгар войны до 13 января 1199 года. Эта причина сама по себе является достаточной, чтобы Ричард пришел и взял в осаду один из его замков, сжег и опустошил его земли еще до обнаружения клада. Сокровище просто прибавилось к военному и внешнеполитическому решению, основанному на феодальном праве. Рассказ хрониста имеет очень высокую точность во всем, что касается обстоятельств смерти короля, вызванной стрелой, которую выпустил из арбалета воин маленького гарнизона, прощенный Ричардом перед смертью. Автор не знает имени стрелявшего или не считает нужным упоминать его.

Мы пришли к тому, чтобы спросить себя, не является ли подлинной причиной осады Шалю простое желание усмирить восставшего вассала, поскольку, как видим, виконт Лиможа был одним из постоянных противников Ричарда Аквитанского. Многие хронисты выводят нас на этот путь. Мы уже упоминали одного из них — Гервасия Кентерберийского, который ошибочно указывает местом смерти короля Нонтрон, но прав, видя во вражде Ричарда и виконта Лиможа, владельца замка, истинную причину этой осады и смерти короля. Другой автор, Адам Эйншам, повествует о том, как он сопровождал своего учителя и друга епископа Гуго Линкольнского в Нормандию, чтобы ходатайствовать за Ричарда в деле захвата его земель. Им предстояло остановиться в Анжере весной 1199 года. На самом деле, уточняет автор, Ричард вел в это время военную кампанию против графа Ангулема, которого он решил полностью уничтожить. Говорят, что он вел эту операцию с такой бешеной яростью, что даже жители соседних регионов содрогались от ужаса^37[586]. Слухи об этом достигли Анжера, и епископ свернул со своего пути. Все говорит о, том, что эта военная операция была намного серьезнее, чем простая импровизированная экспедиция, чтобы украсть сокровище. Гийом Маршал, автор «Истории» (написанной, правда, в 1220 году, но по очень точным воспоминаниям рыцаря), поведал сведения подобного характера. По его убеждению, Ричард отправился в Лимож, чтобы наказать виконта и захватить его замки. Он взял в осаду один из замков (который называет Лотроном), где получил от «слуги дьявола» (имя которого он не указывает) отравленную стрелу, ставшую причиной смерти «лучшего принца в мире»^38[587]. Он также не говорит о сокровище, но подчеркивает, что Ричард начал эти военные действия против неверных вассалов.

Рауль де Дицето также не вспоминает о сокровище. Его рассказ, написанный до 1202 года, несмотря на свою краткость, представляет огромный интерес:

«Ричард, король Англии, будучи правителем в течение девяти лет, шести месяцев и девятнадцати дней, был поражен стрелой Пьера Базиля 26 марта в замке Шалю на территории Лиможа в герцогстве Аквитании. После этого во вторник 6 апреля этот человек, преданный делу Марса, закончил свои дни возле того же замка. Он был похоронен в Фонтевро, в ногах своего отца Генриха II»^39[588].

Здесь нет никакого упоминания о сокровище, равно как и никакого упоминания о причинах приведших Ричарда в Шалю, однако предельно точно указаны место, дата ранения и последовавшей смерти и даже имя автора смертоносного выстрела. Имя Пьера Базиля приводится также Роджером Вендовером и важнейшим хронистом Бернаром Итье.

Роджер Вендовер пишет свое произведение только в 1230 году и использует в качестве материала хроники предшественников. Отрывок о смерти Ричарда основан на информации Рауля де Дицето, но дополнен еще некоторыми деталями. Вслед за Рожером де Ховденом он подтверждает, что Ричард простил своего убийцу по имени Пьер Базиль. Он также подчеркивает, хотя ему это не свойственно, причины, приведшие Ричарда в Шалю, — война против восставших баронов Пуату.

Матвей Парижский несколькими годами позже также использует эту информацию в своем тексте, перевод которого приводим ниже:

«В то же время, заключив перемирие между Филиппом, королем Франции, и Ричардом, королем Англии, последний направил свои войска и оружие против нескольких баронов Пуату, которые восстали против него. Он предал огню их города и села; он уничтожил их виноградники и урожай и без сожаления убил нескольких их сторонников. Затем, войдя в герцогство Аквитании и на территорию Лимузэна, он начал осаду замка Шалю и 26 марта был ранен Пьером Базилем стрелой, которая, как говорят, была отравлена. Сначала он не придал особого значения этой ране. В течение двенадцати дней, которые он прожил. он активно нападал на замок, захватил его и взял в плен рыцарей и сержантов, которые его охраняли. Потом, расположив в замке свой гарнизон, он его укрепил.