Я выбрала черные широкие штаны из легкой струящейся ткани, в которых сильно не вспотеешь во время танцев летом. Сверху надела белую рубашку с пышными рукавами и рюшами. На пояс закрепила пару кинжалов, потому что они никогда не будут лишними. У Рейнис я тоже заметила снаряжение на бедрах.

Всё становится не таким уж и веселым, когда понимаешь, что в округе всегда может поджидать опасность. Казалось бы, мы идем просто выпить и потанцевать, но на деле всегда готовимся к удару.

Принц зашел за нами, чтобы сопроводить. С нашего этажа проще было не спуститься, а обойти, не петляя по длинным лестницам, оказаться во дворе со входа слуг и уже потом зайти через тот, что ведет в зал из сада.

Мы вышли в сад, где стояло огромное множество больших повозок, покрытых тканью. От них жутко пахло. Запах смрадов, такой разящий, из-за чего сразу появилось желание вновь помыться. Некоторые повозки пошатывались, и моя рука ненароком тянулась к оружию.

Нам рассказывали, что летом отлавливают побольше монстров, чтобы запереть их в темнице до предстоящих испытаний. Очень жутко знать, что каждый день, пока ты живёшь в замке — где-то там внизу сидит огромное количество чудовищ, которые могут освободиться и сожрать половину из нас, пока мы спим.

— Когда их так много — запах просто убивает, — возмутилась Рейнис зажимая нос.

— Согласен, — ответил принц.

Оказавшись перед входом, мы остановились. Хаконис с подозрением разглядывал веселье за нашими спинами. Его что-то беспокоило. Взгляд принца был наполнен тревогой. Он наблюдал за улыбающимися лицами и слышал смех, но что-то внутри него говорило, что все не так, как кажется. Я тоже это чувствовала. Возможно, дело было в монстрах рядом с нами или же в том, что все в последнее время слишком хорошо. Принц всегда бдителен и осторожен. Он любит наблюдать со стороны и оценивать обстановку вокруг. Он много лет живет в этом замке и знает, что тихие дни здесь редкость. Хаконис отлично разбирался в людях и их намерениях, и никогда не пренебрегал своими интуитивными ощущениями. Он смотрел на торжественное мероприятие, но в глубине души его посещали сомнения. Что-то было не так, но что именно — он пока не мог понять. Возможно, это были мелькнувшие взгляды, недосказанные слова или просто странное поведение охраны, которая сверяет список тех, кто уже пришел и поторапливает всех пройти в зал.

Я так внимательно следила за принцем, что научилось хорошо понимать то, что происходит в его голове. Но он и не собирался оставить мысли при себе, поэтому предупредил нас сразу же:

— Охрана и слуги выглядят напуганными, — Хакон волновался, его подозревающий взгляд говорил о том, что что-то зловещее происходит прямо сейчас. — Повозок стоит больше обычного и смрады в них слишком активны. Обычно на них действует магия усыпления, но сейчас её не применили.

Рейнис согласилась с тем, что атмосфера напряжённая.

— Оружие с собой? — уточнил он.

Мы кивнули.

— Я найду Рэйсенза, и мы будем поблизости, так как внутрь никого не пустят вне списка, — принц уверено сжал наши плечи, желая удачи в сегодняшнем вечере.

Напоследок, когда я почти прошла через двери, я почувствовала как тёплый ветер прикасается к моим губам, а в воздухе повисает аромат имбирного печенья, которым пах сегодня принц.

Теперь я понимаю, что такое "ласкает ветер" буквально.

В зале играла музыка, яркий свет большой люстры освещал все вокруг. Полы были столь чисты, что в них можно разглядеть свое отражение. Вдоль зала величественно протянулись ряды мраморных столбов, на которые я раньше опиралась после тяжелого дня. Воздух наполнялся ароматом свежих десертов и сладкого вина, дурманящего разум. Люди в разных нарядах танцевали, смеялись и наслаждались прекрасной музыкой. Многие уже подвыпили благодаря чему быстрее расслабились.

Рейнис осторожно взяла меня за локоть, поворачивая в сторону быстро удаляющихся из зала слуг. Они наспех расставили дополнительные напитки и еду. Если не обращать внимание на этих людей, то всё кажется нормальным, но мы замечаем дрожь в руках слуг и их путающиеся между собой ноги. Охрана поспешно ушла, закрыв за собой все двери. Я слышала, как щёлкнули замки, запирающие нас в клетке.

Были и другие, помимо нас, кто не доверял этому мероприятию и не прикасался к алкоголю, чтобы не отвлекаться. Шло время, но ничего не происходило. Музыка сменялась, напитков становилось все меньше. Те, кто подозревали, что здесь что-то не так, пытались расслабиться и насладиться вечером. Я вывела Рейнис в центр под веселую музыку, уводя ее в прекрасные танцы среди других. Мы решили поучаствовать во всеобщем веселье, но всегда быть настороже и готовы схватить оружие. Подруга закружила меня по залу, потом я коснулась руками другой девушки, потом парня. Нас вело дальше и дальше под звук музыки. Чем активнее играет скрипка, тем быстрее движения. Звук туфель на небольшом каблуке отскакивает от пола

Я оказываюсь рядом с Кейтлин, и мы танцуем напротив друг друга, иногда касаясь руками партнёра по танцу. Ее золотистые локоны распущены и опускаются на приоткрытые ключицы. Светлые глаза смотрят на меня. Мы давно не общались. В последний раз она попыталась меня убить. Вместо ремня у девушки на белых штанах была повешена цепь. Не та ли эта цепь, которой она меня чуть не удушила?

Музыка остановилась, и мы замерли, держась за руки. Рядом с нами был столик с вином, и девушка протянула мне один из бокалов.

— Не волнуйся, я его не отравила, — лукаво улыбнулась она. — Тебе стоит немного расслабиться, вижу, как твои мышцы напряжены.

— Алкоголь не приносит мне расслабление, лишь наоборот заставляет нервничать из-за того, как затихают важные для меня мысли.

Она с пониманием кивает и ставит бокал назад.

Девушка убирает волосы за ухо и смотрит на меня из-под опущенных ресниц. Возле её глаза появился длинный шрам, которого раньше я не замечала.

— Так отцы наказывают непослушных детей, — сказала она, заметив куда я смотрю.

— Этот шрам делает тебя опаснее на вид, — отвечаю я.

Кейтлин вновь улыбается, но в этой улыбки скрывается что-то ещё помимо благодарности за комплимент. От её тела пахнет розами из сада и воздушным сливочным кремом. Так, по-моему мнению в детстве, должны пахнуть принцессы.

— Знаешь, брат для меня был единственны родным человеком. Отец никогда не замечал меня, не любил… — её глаза, кажется, утратили свою обычную надменность, их заменила холодная тоска. Губы сжались в тонкую линию, словно следующие слова принесут для неё разрушительные последствия. — Но брат был для него всем, как и для меня. Он вырастил меня. Брат был хорошим человеком, не таким, как я, понимаешь?

Я отрицательно покачала головой, потому что не могла понять, к чему ведёт этот рассказ, который она начала. Вряд ли девушка решила неожиданно стать подругами и поведать из-за этого историю своей жизни. Но я молчу, оставляя ей пространство для выражения своей боли.

— Я любила Талодейа сильнее, чем кого-либо, — когда я смотрю на нее, я ощущаю тяжесть ее потерь. Это чувство глубокой горести, которую она уже не старается скрыть за выпрямленной гордой спиной.

— Я понимаю какого это терять тех, кого любишь, — отвечаю я желая сбежать от этого разговора, но всё равно позволяю ей высказать всё, что накопилось. Может тогда ей станет легче, и я перестану ощущать её колючий взгляд на занятиях?

Замаскированная боль пронизывает каждую ее клеточку, но не делая ее хрупкой и уязвимой, а наоборот создавая из неё ещё более уверенную и сильную девушку понимающую, что она хочет. Кажется, Кейтлин наконец нашла решения для прекращения нашей с ней холодной войны, которая в основном всегда шла с её стороны.

— Знаешь в чём главная проблема? — спрашивает девушка, но не даёт мне и слова сказать. — Я всё время учёбы питала к тебе ненависть, но пыталась бороться с ней. Иногда, конечно, сдержаться не удавалось… Знаю, что ты не виновата в смерти брата, и, что там погибла и твоя семья тоже. Даже если они тебе не родные, всё же это семья. Отец рассказал про взрыв магии, про то, как брат попытался противостоять твоей матери и его полоснуло волной света, вызванной ей. Папа отпустил свои эмоции, как и положено на его работе — чувства не на первом месте, сначала долг, но я так не могу… — она вновь затихла, делая жадный вдох.