Закончив свою речь, король пошёл вверх по лестнице и как только его вид скрылся с наших глаз — начался гул голосов. Все начали обсуждать услышанное. Кто-то объявлял о своих планах стать первым, кто-то говорил о том, как сильно проголодался, но такие как я… Те, кто потерял семью, а особенно младшие из нас — просто продолжали стоять в углу и вытирать свои слёзы.

Как и сказал король, нас развели по комнатам, если их можно было так назвать. Конура два метра, возможно, чуть больше. Здесь лишь односпальная деревянная кровать с тонким одеялом и небольшая полка для вещей рядом. Никаких нормальных окон, лишь какое-то маленькое отверстие позволяющее дышать. Это место создано так, чтобы ты хотел сбежать из него, чтобы ты задыхался в маленьком пространстве и жаждал получить комнату покомфортнее. Темнота и отсутствие чистого воздуха заставляли меня страдать. Каждый вздох был как мучение. Я чувствовала себя пленником среди собственных мыслей. Я жаждала высвободиться из этой тюрьмы и вернуться к своей настоящей жизни, которой больше не существует.

Вспышка. Яркий свет поразил глаза. Дальше был лишь огонь и крики людей. Я стояла посреди своей родной комнаты и видела, как вокруг всё больше и больше бушует пламя. Половины стен нет, их попросту оторвало огромной волной энергии.

— Она убила моего сына, — кричал кто-то.

Я прошла вперёд и увидела мужчину держащего на руках парня с отрубленной головой. Кровь. Она повсюду. Кровь окрасила пол и стены. А голова парня лежит рядом с его рукой.

Но не смерть неизвестного мне парня проводила в ужас…

Пламя охватило всю постройку и щепки дерева трескались под его языками. Моё сердце замирало от страха. И вдруг, среди пожара и дыма, не далеко от мужчины держащего на руках своего ребенка, я увидела их — своих мертвых родителей. Их глаза были распахнуты, словно пытаясь передать последнее послание.

Чувства распирали мою душу. Я ощущала огромную боль и скорбь, которые накатывали с каждой секундой. Беспомощность и отчаяние заставляли мои ноги дрожать. Слезы текли по щекам.

Я простирала руки к своим родителям, словно хотела достать их из обжигающего ада. Мне казалось, что я чувствую их прикосновения, слышу голоса, но это было лишь иллюзией, сотканной из моего отчаяния. Они были уже мертвы, и ничто не могло вернуть мою семью обратно.

Внезапно, огонь обрушился на остатки крыши, и вся постройка рухнула с грохотом. Встав на колени, я вырвала из груди последний крик отчаяния.

Чьи-то теплые руки легли мне на плечи. Я обернулась и увидела того, кто разрушил мою прошлую жизнь. Аликорн. Сегодня его длинные белые волосы были распущены, а лицо выражало сожаление. Голубые глаза проникали в мое сердце, и я ощущала всю ту боль, что он испытывал вперемешку с моей.

— Никакие мои сожаления не помогут в этой ситуации, но…

Я столкнула его руки со своих плеч.

— Никаких — НО! — из последних сил закричала я. — Мне всё равно, что ты чувствуешь, это МОЯ боль и мне с ней жить, а ты лишь жалкий Аликорн из-за которого умирают люди.

Мои слова были подобны пощёчине.

Он не отступил и лишь подошёл ближе ко мне. Аликорн не пытался касаться меня, лишь стоял рядом и смотрел на то, как я пытаюсь стирать слёзы со своего лица, но они возвращаются вновь и вновь.

— Почему я здесь? Я не хочу видеть их тела.

Я почти задыхалась от того, как много боли вызвало это видение.

— Ты сама хотела знать живы ли они, есть ли шанс на это. Где-то внутри, ты желала знать ответ на этот вопрос больше всего. Чтобы идти дальше, нужно отпустить прошлое, — произнес он и подал мне белый платок.

Да, я этого хотела. Но… Правда такая жестокая и казалось, что жизнь во лжи принесла бы мне больше удовольствия.

— Больше не приходи ко мне, пожалуйста, — попросила я и отступила.

Его губы сжались в тонкую линию. Но он решил соблюдать выстроенную мной невидимую стену перед ним.

— Хорошо, но знай, что ты можешь позвать меня и я обязательно приду. Просто назови моё имя.

— Аликорн?

— Это не имя, зови меня — Санфлоргард.

Какое ужасное и длинное имя. Я его не запомню.

— Санфло, если коротко, чтобы легче запоминалось, — сократил он и я кивнула. — Остерегайся того мужчины, — Аликорн указал на мужчину, держащего в руках труп своего сына, — его желание уничтожить тебя просто из злости слишком сильное. Твоя мама убила его ребенка и даже несмотря на то, что он уже отомстил, его боль никак не угасла и лишь становится сильнее при взгляде на тебя.

Я вгляделась в мужчину и поняла, что уже видела его. Вот почему он хотел меня зарубить при первой же возможности. Федус — так Мадлен назвала его… Потерять сына действительно больно, но я потеряла семью и не могу испытывать сочувствие к мужчине, нет, к убийце. Если ты идешь забрать чужого ребенка — будь готов потерять всё.

— Через три года, когда закончится обучение — приди ко мне, — Санфло встретился со мной глазами и всего лишь на миг мне показалось, что их заполнила тьма.

Я несколько раз моргнула, чтобы удостоверить, что мне не показалось и его глаза вновь были утренним небом, отражающимся в идеально чистой воде.

— Куда мне прийти? — не поняла я.

Никто не знает, где находятся Аликорны. Если бы человечество узнало о их местонахождении или же поняло, как туда попасть, то уже бы давно вломились на их территорию разрушая всё вокруг.

Аликорн не ответил и лишь улыбнувшись взмахнул рукой. Я моргнула и в этот же момент проснулась.

В кровати было прохладно, спина болела из-за неудобной перины. В комнате совсем темно, так как свеча погасла.

Сердце бьется быстрее, заполняя тишину звуками своего тревожного ритма. Я ощущаю страх, пронизывающий каждой клеткой. Руки дрожат, когда я пытаюсь ощутить что-то знакомое, что поможет ориентироваться в этом зловещем месте. Одиночество окутывает, как темное покрывало. Я чувствую, как стены комнаты сжимаются вокруг, лишая возможности свободно дышать. Глаза привыкли к темноте, но я не видела ничего, кроме черных теней и смутных контуров. Мозг пронизывается головокружительными мыслями. Я пытаюсь вспомнить, как оказалась здесь, но в памяти лишь мгла. Каждый звук, каждый скрип, каждый шорох вызывают у меня дикое воображение — слышу шаги приближающегося монстра. Дыхание переходит в шепот, когда я пытаюсь сохранить хоть какую-то нить спокойствия. Ощущаю на себе глаза невидимых существ, которые поджидают меня в самых темных углах пространства. Нервная система переживает истерические приступы, заполняя тело сильнейшей тревогой. Я жажду света, жажду спасения. Но комната продолжает мучить своей бездонной темнотой.

Вскочив с кровати, я озиралась по сторонам и наконец увидела тонкую полоску окна ближе к потолку. Встав на тумбочку мне хватило роста, чтобы приоткрыть эту щель и вдохнуть свежего воздуха. Окно было слишком маленьким, чтобы просунуть туда голову, но хватало место хотя бы для руки.

На улице ещё только начинает светать, значит, сейчас около семи утра. Почему я так неожиданно проснулась? Казалось, что во сне я видела что-то, что повергло меня в шок… Но я ничего особо и не помню. Закрываю глаза и вдыхаю побольше воздуха пытаясь отыскать в своём сознании красную нить, которая приведёт меня к моим снам. Я всегда, когда пытаюсь что-то вспомнить — представляю себе нить, за которую хватаюсь руками и медленно иду, словно в лабиринте, где второй конец нити приведёт меня к началу пути, а именно — к воспоминанию с которым она связана.

Мои родители и огонь, я не помню их смерть, но помню эмоции, помню, что я испытала при взгляде на их тела. Словно кто-то послал мне свои воспоминания о том дне.

В коридоре послышался шум, и моя дверь резко распахнулась, благодаря чему в помещение проник свет.

— Доброе утро, — в комнату буквально ввалилась весёлая девушка, с которой я познакомилась вчера.

Я удивленно смотрела на неё уже полностью одетую в синюю форму.

— Я принесла твою форму, живо собирайся, — она кидает в меня одежду и садится на кровать в ожидании.