— Я пить хочу! — решила надавить на жалость. — И есть.

— Жить хочешь? — грубо бросил главарь.

— Хочу, — что уж тут лукавить, это и так очевидно.

— Тогда сиди и помалкивай, а то сыплешь своими пророчествами напропалую. Я ведь могу и разозлиться. Ясно объясняю?

Кивнула и послушно села на единственное более-менее мягкое место.

Сколько дней прошло с момента моего похищения, я не знала. Меня кормили и поили пищей на грани съедобности, но в условиях подобного времяпровождения выбирать обычно не приходится, да и жаловаться некому. Раз в день один из бандитов отводил меня в обшарпанную уборную, где у меня была возможность принять душ. Душ — это, конечно, громко сказано — просто струя холодной воды, самотеком ниспадающая из каменного отверстия над головой. Из одежды мне так ничего и не дали, выдели лишь побитый молью плед, как я еще простуду не подхватила, сама не знаю, наверное, организм мобилизировался в условиях «на грани жизни и смерти» и теперь активно генерировал энергию, как никогда в жизни, можно сказать на износ. Кроме сомнительных водных процедур свои ранки на руке и ступне промыть более ничем не смогла, в итоге они загноились. Я Ричарду ничего больше не писала, но информацию о продвижении моих поисков он сообщал ежедневно. Мне было несказанно радостно читать, что полисмены уже выяснили, куда моё бессознательное тело доставили, похитив в ту злополучную ночь из отеля, и что меня спасут в ближайшее время, но и чересчур болезненно. Вся рука воспалилась и пульсировала, а помощь так и не пришла. Я уже переживала, смогут ли мне целители спасти поврежденные конечности? А еще я понимала, в каком плачевном состоянии мой компаньон. Если он еще и мог двигать рукой, то ходить, наверное, уже нет… Ибо я лежала и бредила. У меня поднялась высокая температура, и я второй день практически ничего не ела.

— Гадалку надо спасти, — услышала я где-то в отдаленном уголке сознания, не понимая, где реальность, а где сон.

— Ричард… — еле слышно прошептали мои губы. Я только его хотела увидеть… Чтобы сказать… Он должен знать… что я его люблю.

— Телескоп еще утром отправился за магом с даром целителя. Вернется с минуты на минуту. Ведьма совсем захирела… Что вообще с ней такое?

— Лучше не подходи и не трогай, вдруг проказа, какая?

— Твоя правда…

Голоса стихли.

Я испугалась, что потеряла сознание, но вот чьи-то руки меня коснулись, осматривая степень и характер повреждений. Кто это был, я не могла посмотреть, сил совсем не осталось, веки казались свинцовыми, тяжелее их сейчас не было ничего. Пульсация и гиперемия кожных покровов постепенно начали сходить, по коже прошелся приятный холодок… Организм почувствовал помощь извне, и для восполнения резервов потраченных сил погрузил свою хозяйку в глубокий оздаравливающий сон.

Меня наполняли целительной магией каждый день по нескольку часов. Мелкими дозами вливали противовоспалительную силу и прокачивали всё тело целиком, если я правильно поняла по обрывкам фраз, что у меня уже началось заражение крови. К счастью, специалист с редким даром прибыл вовремя, еще бы чуть-чуть и процесс был бы необратим.

В себя пришла окончательно на пятый день лечения от непрекращающегося шума борьбы. За дверью моей камеры шла схватка не на жизнь, а насмерть.

Я невольно улыбнулась: " Нашли!" А потом поправилась

— Он нашёл меня!

Осторожно поднялась, будто заново пытаясь учиться ходить. Все мышцы нещадно тянуло и из-за этого мои движения получались неловкими — за столь длительный период забытья тело уже не помнило на что оно способно.

Жутко хотелось пить, жажда буквально сжигала меня изнутри, не давая возможности подумать о чём-нибудь другом. К моей радости, кувшин с вожделенной жидкостью, слегка подслащенной сахарным сиропом, я обнаружила рядом с дверью. Припала потрескавшимися пересохшими губами к узкому горлышку, удерживая тару трясущимися, ослабленными руками и принялась жадно глотать.

Дверь в мою каморку подверглась сильному магическому удару, слегка качнулась и открылась. Растревоженное сердце замерло, я вжалась в стену не в силах сделать хоть одно движение, настолько волнение охватило меня целиком.

Это мгновение, наверное, не забуду никогда.

Как же я соскучилась по своему графу. Мне не хватало его тепла и заботы все эти дни…

Интересно, сколько я пробыла в заточении?

— Верина… — старший Валуа с дымящимся револьвером в руках смотрел на меня, как на диковинку. Представляю, как я выгляжу, наверняка, кожа да кости, а на голове чемахла из подобия волос. Попыталась пригладить шевелюру, но потом поняла, что это бесполезно.

— Рич…

— Прости, что так долго… Я же, как и ты… был не в лучшем состоянии, — виновато улыбнувшись, он убрал оружие. Затем только вошел ко мне с раскрытыми объятиями, куда я с радостью и устремилась, пряча лицо у него на груди, наслаждаясь его запахом и этим, ни с чем несравнимым, ощущением мужской силы, трепеща от долгожданного присутствия действительно родной души рядом.

— Но ты пришел… — мой голос прозвучал непривычно, был скрипящий и глуховатый, я его совершенно не узнала, будто ворона каркала. Ричард бережно взял меня за подбородок и нежно поцеловал.

— Я не мог иначе, любимая… — мужские губы с моих губ перекинулись на шею, скулы щеки, они жадными крохотными поцелуями покрывали мое лицо и шептали при этом, повторяя: — любимая, любимая…

И я наконец, поняла, услышала своего мужчину: он меня любит.

Любит!

Ричард по-настоящему всем сердцем полюбил бездарную ведьму.

Слезы счастья покатились по моим впалым после болезни щекам, рисуя влажные дорожки. Я крепче прижалась к мужскому торсу, впитывая его тепло в свое дрожащее тело.

Мне было так хорошо, как никогда в жизни. В эту минуту я осознала, что больше ничего для счастья мне и не надо, только лишь, чтобы этот человек всегда находился рядом, поддерживал и успокаивал, помогал справиться с неразрешимыми проблемами и ничего не требовал взамен. Для меня станет огромной радостью заботиться о таком мужчине и рожать от него детей.

Я улыбнулась, ощущая, как трескаются при этом губы, но, не обращая на это внимание. Пусть я лишена по непонятной причине дара ясновидения, но вот именно сейчас, слыша ускоренное сердцебиение, чувствуя щекой тепло груди и вдыхая родной аромат своего возлюбленного, я увидела себя его женой, заботливо разливающей чай по фарфоровым чашкам, принимающую дорогих и желанных сердцу гостей. Разглядела наряжающую новогоднюю ёлку и смеющуюся себя в окружении детей, среди которых наша не только девочка, но и мальчик.

А за спиной графа всё ещё шла битва с главарем банды. Выяснилось, что наемников далеко не пять человек, и они оказали серьезное сопротивление полисменам.

— Нам надо, во что бы то ни стало, взять его живым. Так, как на де Гесса нет абсолютно ничего, а без показаний его сообщников у нас ничего не получится доказать, — обняв меня пояснил Валуа. — Мы две с половиной недели готовились к проникновению в это закрытое и забытое богами поместье. Осталось еще выяснить, кому оно принадлежит…

— Ричард, — я взяла в руки его лицо и заставила посмотреть мне в глаза. — Я люблю тебя…

Как же я мечтала сказать ему эти слова, и увидеть ответ в его глазах, наполненный нежностью и обожанием.

Улыбнувшись, он впился в мои полураскрытые губы, сминая и подчиняя их, а я прикрыла веки, наслаждаясь пониманием, что вот именно теперь мне поистине хорошо и легко на душе. Слишком долго я не хотела признавать, что полюбила этого мага, но ведь сердцу не прикажешь, хоть я и пыталась, буквально ломала себя, заставляя ничего не чувствовать.

— Я знаю… — отстранился кавалер из-за того, что поцелуй стал слишком болезненным для нас обоих.

— Правда? — не поверила ему. Ведь сама недавно только это поняла.

— У тебя кровоточат губы, прости… за мою несдержанность, — протянул мне платок граф.

— Твои ласки и доброта излечат все мои раны…