Я наклонилась и натянула тапочки — легкие, удобные туфли, которые я предпочитала надевать во время уборки.

— Ты не надеваешь свои зимние ботинки? — спросил Тибрис.

— Я всего лишь иду в пекарню и обратно. Присмотри за мамой, хорошо? Это видение действительно потрясло ее.

Он кивнул.

— С ней все будет в порядке, Приска. Мы позаботимся об этом.

Раздался стук в дверь, и я вздрогнула. Мы с Тибрисом посмотрели друг на друга. Он распахнул дверь, и мое сердце пропустило несколько ударов.

Тол ухмыльнулся мне. Ветерок взъерошил его светло-каштановые кудри, и он выглядел таким красивым, что мне захотелось вздохнуть.

— Привет, Приска.

Мне удалось улыбнуться в ответ. Бессмысленно, но связно. У меня это получалось лучше.

Ухмылка Тола стала шире, и он взглянул на моего брата.

— Привет, Тибрис.

— Привет.

Тибрису нравился Тол, но он все равно бросил на него предупреждающий взгляд. Я толкнула его локтем, и он с ухмылкой потер живот, исчезая в маминой комнате.

Выйдя из дома, я закрыла за собой дверь.

Мои щеки снова запылали.

Тол улыбнулся мне, как будто нашел меня особенно милой.

Это было унизительно, вот что это было. Я не была какой-то невинной, неопытной молодой девушкой, которая никогда раньше не разговаривала с мужчиной. За эти годы у меня было больше одного любовника. Но что-то в Толе превращало меня в заикающуюся дурочку.

Он подошел ближе и сжал мою руку в своей. Его рука была большой и теплой, и в ней было все, что я себе представляла.

— Приска. Ты прогуляешься со мной завтра утром?

Я улыбнулась. После всего того времени, что я потратила на размышления о Толе, по крайней мере, эта часть была легкой.

— Да. Конечно.

— Я буду ждать тебя на площади.

С последней усмешкой он отпустил мою руку, засунул руки в карманы и зашагал прочь.

Я смотрела, как он уходит, мое тело внезапно стало легче воздуха.

Но реальность вторглась, резко вернув меня на землю.

Отец Тола был главным советником нашей деревни.

Он много раз ездил в город. И, по слухам, он даже встречался с королем.

Король, который с радостью сжег бы меня заживо в День Богов.

Тол был из тех людей, которые никогда не проходили мимо нищего, не бросив монетку. Из тех людей, которые охотились — не только для своей семьи, но и для некоторых из самых бедных семей в нашей деревне. Такой человек, который никогда не использовал бы репутацию своего отца, чтобы облегчить себе жизнь.

Я могла бы потеряться в фантазиях о том, каково было бы остаться в этой деревне и выйти замуж за Тола. Мы оба знали, как тяжело работать. Вместе мы работали бы до тех пор, пока не смогли бы позволить себе жить в одном из тех больших домов. Потом у нас были бы дети и мы состарились бы вместе. Приятная, тихая жизнь.

За исключением того, что этой жизни никогда не будет. Потому что пребывание в этой деревне будет означать, что ты умрешь. Мучительно. И твоя семья тоже.

Мои плечи поникли. Мама была права.

Не было смысла даже проводить время с Толом. Это только усложнило бы ситуацию, когда я уеду.

Деревня просыпалась, когда я шла к пекарне Херики. Жители деревни причесывались, сплетничали с соседями, звали своих детей завтракать.

Я попыталась выбросить Тола из головы и вместо этого размышляла о Тибрисе. Совать нос в его дела было идеальным отвлечением. Что мой брат скрывал от меня своими письмами Вайсеру? Почему именно Вайсер упомянул Кроуит?

Кроуит находился прямо на нашей южной границе — недалеко от земель фейри. Всего несколько десятилетий назад это было известно как место обучения — куда приезжали люди из всех королевств, чтобы учиться, жить, процветать.

Затем пришли фейри. Никто не знал, почему они превратили город в руины. Я слышала множество теорий, но самой популярной была та, что безумный король фейри хотел захватить город для себя. Когда наш король решил не подчиняться, злобный брат короля фейри сжег город дотла своими ужасающими силами.

На полпути к пекарне я начала дрожать. Я оставила свой плащ дома. Я ускорила шаг, когда показалась пекарня. Приземистое деревянное здание постоянно ремонтировалось на протяжении многих лет, но для меня это был второй дом.

Херика ушла бы уже сегодня, начав печь перед рассветом. Я бы вымыла полы и поверхности, пока младшая сестра Тола, Криста, продавала остатки сегодняшнего хлеба.

Дверь пекарни была приоткрыта, и я толкнула ее. Крейлор стоял ко мне спиной, но я узнала бы эту толстую шею где угодно.

Тупая паника распространилась по моему животу, как плесень.

— Что ты здесь делаешь?

Он оглянулся через плечо с самодовольной улыбкой. Кто-то двинулся за ним, и я сделала шаг ближе, вытягивая шею. Криста. Рука Крейлора обхватила ее запястье, и ее лицо было мокрым от слез.

Меня охватила ярость, и я смахнула метлу с того места, где оставила ее прислоненной к стене.

— Криста, уходи, — сказала я.

Крейлор просто рассмеялся. Это был еще один способ нанести удар Толу. Но Крейлор был слишком труслив, чтобы бросить ему прямой вызов. Вместо этого он нацелился на сестру Тола.

Для него все это было просто игрой.

Он пригвоздил меня хищным взглядом, и я глубоко вздохнула.

— Подумай хорошенько, Крейлор. Я тебя не боюсь.

Его взгляд опустился к моему горлу, где учащенный пульс выдавал меня.

— О, Приска. Мы оба знаем, что это неправда.

Крейлор подошел ближе, таща за собой Кристу. Я подняла свою метлу, приготовившись использовать ее как посох.

— Подумай об этом, — сказала я ему. — Подумай о том, что ты здесь делаешь.

— Ты думаешь, я веду себя ненормально? У Тола есть все, — прошипел он.

Мой взгляд встретился с взглядом Кристы. Она была на несколько лет моложе меня. Мы никогда много не разговаривали, но в этом взгляде я уловила безумную надежду. Я была той, на кого она рассчитывала.

Может быть, я могла бы заставить Крейлора сосредоточиться на мне. Я позволила своему голосу звучать презрительно, когда я насмехалась над ним.

— Так вот в чем дело? Ты завидуешь Толу?

Рука Крейлора крепче сжала запястье Кристы, и она вздрогнула.

— Будь осторожна, когда говоришь со мной, Приска. Я знаю о твоих кредиторах. Я знаю, сколько стоило сохранить жизнь твоему отцу, и как тебе и твоей семье едва хватает на жизнь после ежемесячных выплат этим кредиторам. Как ты думаешь, что произойдет, когда я расскажу всем, что поймал тебя при попытке обокрасть эту пекарню? Когда больше никто не предложит тебе работу, а твоя семья будет просить милостыню на деревенской площади?

Что-то темное пробежало рябью по всему моему телу. Я оскалила зубы.

— Отпусти ее.

Он снова рассмеялся.

А затем он замахнулся мясистым кулаком на ее лицо.

Мир сузился, пока все, что я могла видеть, была его рука. Его рука и ужас в глазах Кристы, когда она попыталась увернуться.

Время остановилось.

И я уже двигалась

Метнувшись между Крейлором и Кристой, я оттолкнула ее в сторону, используя свое предплечье, чтобы убрать его руку от нее.

Мир снова восстановился.

И я приготовилась к тому, что Крейлор начнет кричать. Чтобы позвать стражу. Тупая безнадежность распространилась по всему моему телу — неизбежность моей собственной смерти.

Лицо Крейлора побагровело, и он споткнулся. Его удивление позволило Криста вырвать свое запястье из его руки.

Я наблюдала за его глазами в поисках какого-либо признания, чего-нибудь, что сказало бы мне, что он точно знал, что я сделала. Но ничего не было. Он был сосредоточен на Кристе и не видел, как я двигалась. Мои конечности ослабли, ноги подкашивались. Была ли я э… в безопасности?

Краем глаза я уловила движение. И мои глаза встретились с глазами Кристы. Она отступила и встала рядом с открытой дверью, не сводя с меня глаз. Ее лицо было белым как смерть, и она повернулась, выбегая из пекарни.

У меня задрожали колени, и все мое тело онемело. Криста точно видела, как я заморозила Крейлора. Как моя сила потянула за нить времени.