Задача… С одной стороны, бедная девочка ничего, кроме крестьянской работы не знала. С другой — эта деревенская жизнь перестаёт быть безопасной. Нет, конечно и раньше случались сложности, но не такие же! Безразличие и презрение не равно агрессии и беспределу.

— Мы уйдём, — приняла решение Эмми и забрала монеты из рук мачехи. — С этого момента ребенок под моим присмотром.

Огни большого города… Мда… Нет ни того, ни другого.

Дорога до нового места прошла достаточно спокойно. Где-то девушки шли пешком, где-то передвигались на попутных повозках. Один возница с увлечением рассказал девушкам, какая необычна история недавно приключилась. Дескать, напали Марионетки на деревню, а среди жителей, значит, тоже ведьмы были. Да не одна, а целых две! И эти местные ведьмы погнали нападавших до самой скалы Чёрного Коршуна! Кости агрессорам переломали, волосы выдрали. Теперь нападавшие от страха дрожат, нос высунуть боятся. Только при этой битве деревня пострадала. Проклята теперь эта деревня. Каждый третей ребёнок там погиб — ведьмы местные жертву себе потребовали. А если б не отдали детей, то всей деревне пришел бы конец.

Слушать рассказ о самих себе было забавно. Вот какую гипертрофированную форму могут приобрести события, пройдя через мясорубку сплетен и домыслов. От вопроса Эмми, где же находились Защитники во время всей этой кутерьмы, почему не отбили атаку ведьм, возница растерялся. Пробурчал что-то невнятное, дескать, не могут Защитники везде успеть — и затих: сам понял, насколько нелепо данное объяснение. Остальную часть пути ехали молча.

Город встретил девушек грязью, вонью, гомоном. Находился населённый пункт на берегу моря. Это был портовый город, что придавало ещё больше своеобразного колорита. Моряки, сойдя на берег, искали простых грубых радостей. Спрос рождает предложение: заведений с женщинами, не обременёнными социальной ответственностью, имелось предостаточно.

Пробираясь по узким улочкам, девушкам то и дело приходилось отбиваться от непристойных предложений. Однако грубость нравов оказалась не самым страшным. Грязь и антисанитария достигали здесь убийственных масштабов. Помои выливались прямо на улицу, создавая жуткий смрад, от которого слезы на глазах выступали. Дышать просто невозможно! Эмилия никак не могла понять, как люди в мире, где есть Дар, допустили такое? Да, особые способности не у всех, но руки-то есть! Неужели нельзя канализацию с водопроводом запустить? Или канавы какие предусмотреть? Мусор в кучи собирать, а потом на свалку вывозить? Не? Лучше в помойке жить. Люди, блин, со способностями.

Девушки выбрали для проживания постоялый двор на окраине города. Здесь запах от зловоний меньше, да и в принципе район почище. Недалеко от гостиницы находилось что-то похожее на пляж. Едва заселившись в номер, девушки побежали купаться. Местные плавали плохо, на берегу не было ни души, и подругам никто не мешал нежиться в тёплой солёной воде.

Жизнь потекла по новому руслу. Эмми очень переживала, как Кара воспримет переезд. Как освоится? Чем будет заниматься? Ведь без дела трудолюбивая девочка скучала. Выход подсказал случай. В соседнем номере заболел ребёнок, у местного лекаря-аптекаря не хватало лекарств. Кара пришла на помощь, изготовив нужное средство — немного трав девочка захватила с собой из деревни. Ребёнок выздоровел. Лекаря такой поступок впечатлил. Он как раз искал себе ученика. Так Кара стала учиться врачебному делу у аптекаря.

Эмми тоже нашла себе занятие. Устроилась помощницей-официанткой в харчевню при гостинице. О! Продавать она умела. Доход харчевни пошёл в гору. Хозяин оставался доволен и даже закрывал глаза, когда Элли общалась с посетителями без клиентоориентированности. На грубые попытки домогательств Эмилия давала затрещины большой деревянной скалкой, нередко висевшей теперь у неё на поясе как раз для таких случаев.

Солнце, море, стабильная работа — чего ещё желать? Живи, да радуйся. Однако Эмми хотела знаний. Увы, в городе с книгами оказалось так же туго, как и в деревне: их нигде не было. Ничего не оставалось, как просто жить дальше.

Как-то раз вечером в харчевню зашли трое посетителей. Трое очень странных посетителей. Худые вытянутые фигуры в объемных тёмных плащах. Лица закрывали длинные капюшоны — нельзя никак понять, мужчины это или женщины. Гости прошли в зал, сели за свободные места. Люди, находящиеся за соседними столиками, сразу переместились вглубь зала — подальше от незнакомцев. Эмми как раз закончила смену и весело болтала с другой официанткой. Вот-вот должна была вернуться Кара, и подруги собирались поплавать в море перед сном.

— Кто эти существа? — задала вопрос Эмми официантке, показывая взглядом на новых гостей.

— Приспешники Чёрного Коршуна. Рыскают по округе, ищут новую кровь для армии своего господина. Но ты не бойся, этих тварей Простаки не интересуют.

Эмми напряглась. Неприятный холодок пробежал по спине. Нужно сматываться и быстро. Эмилия придумала предлог, чтобы попрощаться с официанткой, и скорым шагом отправилась к выходу.

Тварь в капюшоне выскочила из ниоткуда. Появилась прямо перед Эмилией, преградив девушке путь. Неприятные глаза как бы сканировали Эмми. Закончив осмотр, существо улыбнулось.

— Ты пойдёшь с нами, — проскрипело оно.

Эмми поняла, что в ловушке. Бежать бессмысленно — твари двигаются намного быстрее. И ещё Кара! Нужно отвлечь их от неё. Но тут, как назло, именно в этот момент, Кара сама зашла в харчевню.

Твари забрали их обеих. Запихнули в какой-то фургон на колёсах. Прыснули в лицо девушкам какой-то порошок. Девушки сразу отключились.

Новый дом — новые правила.

Эмилия очнулась в сыром тёмном помещении. Тусклый свет пробивался откуда-то сверху. Лежала она на какой-то жёсткой подстилке — циновке.

"Где я?" — пульсировала мысль. Голова раскалывалась. Неужели напилась так, что забыла, где ночевала? Нет. Это отпадает. С алкоголем Эмми дружила, чего с ним ссориться? Пила крепко, но меру знала. И похмельем никогда не страдала. Отчего же голова трещит? Такое случалось, когда в офисе летом врубали кондиционер. Становилось прохладно, но кислорода не хватало: окна же закрывались, а народу много. И приходила она: пульсирующая головная боль.

Так, стоп. Какой кондиционер? Она же в странном мире. Теперь ещё и в непонятном месте. Что так беспокоит? Что она забыла? Эмилия сжала голову руками в висках. Кара! Где девочка?!

Эмми с трудом поднялась с циновки. Тело казалось ватным, слушалось плохо. Света в комнате прибавилось. Вероятно, наступил рассвет. Эмми огляделась. Она была не одна. По периметру помещения лежали ещё девушки на циновках. Они, вероятно, тоже были вырублены порошком и теперь начинали приходить в себя. Вокруг раздавались глухие стоны, всхлипывания. Выглядело это всё весьма удручающе. Сырость, холод, полумрак. Хорошего ждать не приходится. Эмми продолжала вглядываться в девушек.

— Кара! Ну наконец-то! — в одной из пленниц Эмми узнала подругу. Шатаясь, подошла ближе, опустилась рядом с девочкой и крепко прижала её к себе.

Какое-то время девушки просто сидели. Света в помещении стало еще больше. Теперь можно рассмотреть комнату. Стены грубые, каменные, без отделки. Окна высоко под потолком. Циновки около стен. Почти на всех подстилках девушки. Никто не разговаривал — страх висел в воздухе, отбивая любое желание.

Тяжёлая массивная дверь отворилась со скрипом. Вошло несколько человек. Немного стражников и пожилая женщина с посохом. Ох, уж эти посохи! Эмми отлично помнила, что это за штучки.

— Встать! — рявкнула бабка, — Встать в линию!

Приплыли. Армия какая-то. С бешеной тёткой во главе.

Пленницы с усилием повставали со своих мест. Некоторые не могли держаться на ногах — падали, но никто никому не помогал.

— Живее! — рыкнула бабка, подгоняя несчастных.

Кое-как девушки построились в линию. Тётка прошлась взад-вперёд, постукивая посохом. Лицо бабки было обвисшим, морщинистым. Тело чуть сгорбленное, сухое.