– Что ты делаешь? Теар…

– Вдыхаю твой запах.

Я вспомнила его поцелуй, и дрожь стала только сильнее. Жар теперь бился внутри, а не только снаружи, окатывал волна за волной при каждом ударе сердца.

– У тебя замерзли даже губы, – он повернул меня к себе, коснулся ладонями лица, убирая мокрую прядь.

Я порывисто вдохнула, и он прижался к губам своим горячим ртом. Боги, как же это… жарко и сводит с ума. Сам истинный дракон целует меня, и больше не пожирает огонь. Только толкается внутри, заставляя поддаться своему напору.

Я с силой сжала руками его плечи, чувствуя отголосок прежнего страха. Могла ли я подумать, что такое возможно! Еще недавно ненавидела их всех – крылатых, бессердечных, бездушных чудовищ.

Но дракон не желал выпускать меня. Сильные руки стиснули мою талию в еще влажном платье, потащили его вверх, словно он пытался снять с меня все и заставить греться обнаженной. Я что-то пробормотала в его губы, которые продолжали целовать меня, а он касался ладонями моих щек, потом ухватил губами мочку уха, прикусил кожу на шее.

На миг я почувствовала себя в жестких объятиях ящера, который кольцами обвил и уже не отпустит – ощетинится острыми гребнями, окружит огненным кругом. Точно его иноземная сущность взяла сейчас верх. Можно бить, вырываться, просить – дракон уже не услышит.

Его ладони скользнули под подол липнувшего к коже платья, прошлись по озябшим бедрам, талии, кончиками горячих пальцев он дотянулся до заострившейся чувствительной груди, и я протестующе замычала.

– Теар… – я ухватила его плечи и впилась ногтями, – пожалуйста.

Не так, не сейчас, и все еще страшно!

Он вдруг прорычал что-то на чужом языке, и стало не по себе. Но наконец услышал мои мысли и отстранился. Я вжалась пальцами в его ключицы, чувствуя биение пульса. Долгое мгновение мы смотрели друг другу в глаза.

– Это я… тоже позволяю? – спросила, тяжело дыша и опустив взгляд на его чувственные губы, миг назад целовавшие меня со всем жаром. Внутри все сжалось в тугой ком, волнение сдавило грудь.

– Это я давно хотел повторить.

Показалось, будто и у него дыхание сбилось. Теар рассматривал меня затуманенным взглядом с поволокой, и я уперлась ладонями в его грудь.

– Забери меня отсюда.

– Я и хотел, – хмыкнул Теар, провел пальцами по своим глазам, будто ему на миг стало стыдно, – но думал дождаться, пока ты высохнешь. На высоте холодно, а ты мокрая.

– Хороший способ согреться, – пробормотала я, поправляя подсохшее платье. Огонь от костра обжигал спину, но сейчас это было приятно.

– Сиди, – скомандовал он, прижимая меня к груди и заставляя греться о свое пышущее жаром тело.

Я заворчала, но он опустил подбородок мне на плечо, обнял так крепко, что сопротивляться было бесполезно, и буркнул:

– И не дергайся.

Я закрыла глаза. Стихло все, остался только треск огня за спиной, монотонное биение сердца дракона в мужском обличье и шумное дыхание.

Просидев так целую вечность, дракон выпустил меня из объятий, отошел назад и стянул рубашку. Я увидела его обнаженный торс, будто отлитый из бронзы, молча забрала сухую и теплую рубашку и натянула поверх своего вымокшего наряда. Потом подняла глаза, заколдованно всмотревшись в его – раскаленные. В этот раз он не просил их закрывать. Спустя мгновение огонь в глазах полыхнул невообразимо ярко, а я оказалась в кольце драконьих лап.

Теар склонил голову, повернув чуть набок, и вдохнул с мысленным вопросом: «Страшно?»

– Немного, – я храбро взглянула в огненные кольца возле вертикальных зрачков.

Этот дракон перевернул мой мир.

Теар медленно закрыл и открыл глаза, точно пытаясь ощутить все мои чувства разом.

Я коснулась его бока. Чешуя была теплая, гладкая и матовая. Дракон распластался на земле, чтобы мне было легче залезть. И в этот раз я села с меньшим трепетом, склонилась ближе, чувствуя тепло его тела.

«Держись», – донесся его приказ, и я ухватилась покрепче, снова ощущая, как сердце падает в пятки от резкого отрыва от земли.

Поднявшись над лесом, Теар обернулся, и я увидела замок, из которого чудом сбежала. Похоже, там что-то происходило. Может, сражались те, кто прилетел вместе с Теаром? И еще полыхал огонь над башней…

Теар вдруг выпустил в ту сторону языки пламени, сжигая лес вокруг. Будто очертил грань, за которую врагам лучше не соваться. Я подтянула ноги, чувствуя под собой его раскаленное тело. Детский страх всколыхнул все внутри, и я остервенело вцепилась в дракона.

Вот сейчас стало страшно. Огонь опалил верхушки, повалил черный дым, но пожар во влажном лесу быстро потух. Теар не стал ввязываться в бой, а развернулся и направился прочь.

Этот полет был гораздо приятнее того, когда меня тащили в драконьих когтях.

Теар летел мягко, будто действительно заботился обо мне. Я тесно прижалась к нему, согреваясь о чешую, а сверху спину, щеки, макушку покусывал прохладный ветер. Однако этот контраст убаюкивал, и я задремала. И очнулась только тогда, когда Теар осторожно опустил меня на наружной площадке у дворца.

Я сонно соскользнула с его большого и теплого тела.

«Прибыли, красавица».

Я тряхнула головой, пытаясь понять, не приснилось ли мне это обращение.

– Это, конечно, очень мило, – пробормотала я, ступая ногами на землю.

Теар уже обернулся человеком. Я потерла плечи, а взгляд так и норовил упасть на полуобнаженного дракона. Наверное, он и не знает, что это такое – чувствовать холод. Он действительно был как Дитя Бога, и резкие утренние тени подчеркивали каждый мускул его подтянутого тела.

Я поджала губы и отвернулась, потому что Теар приблизился ко мне с привычной насмешкой. Опять будет дразнить. Как же закрыть от него мысли?

– Никак, пока ты слишком горяча, чтобы их контролировать.

– Теар! – я повернулась.

Он улыбнулся, обнял меня будто ненароком, уводя прочь со двора, и его рука обожгла мои плечи.

– Что теперь будут думать все?

– Мне плевать, – мрачно ответил он, кивая стражникам, чтобы раскрыли двери, и стал сосредоточенно-серьезным. – Все изменилось, Лив. Слишком многое. И у меня даже не было времени, чтобы в этом разобраться. Так что чужие домыслы меня сейчас мало волнуют. Есть заботы важнее.

Интересно, скорбит ли он об отце? Их отношения сложно назвать теплыми, но все же…

– Нам нужно до конца пройти начатый путь, – проговорила я и прикусила губу. – Так? Если это хоть как-то поможет… Мне жаль, что не могу вспомнить.

– Сможешь, – уверенно отозвался Теар.

– Если амулета нет, моя память исчезнет окончательно?

– Мы этого не допустим, – он взглянул мне в глаза. – Я хочу сделать кое-что для тебя. Пойдем.

Впервые я шла по дворцу, словно по родному месту. Больше не тревожили зеркально-гладкие полы, громадные колонны и широкие окна. Я уже была в небе и выжила, теперь меня ничто не пугает.

После вторжения чужаков‑драконов, отравления короля и предательства Этерил даже стены дворца будто изменились. Слуги ходили встревоженные и низко кланялись молодому дракону. Предчувствие перемен витало в воздухе, точно поток холодного ветра, выметающий все старое.

Теар довел меня до бывших покоев Этерил.

– Ваше величество, – поклонился ему один из драконов у дверей.

Я взволнованно шагнула внутрь, предчувствуя скорую встречу. И точно – не успела я сделать и пяти шагов, как на меня точно дикий котенок набросилась Ари.

– Мама! – завопила она на ухо так, что я чуть не упала. – Ты летала на даконе?! Я видела огомного дакона, ченого и такого касивого!

Дочка уставилась на полуголого Теара позади меня и застеснялась, будто узнала в нем того самого дракона, про которого сейчас восторженно пищала.

Тот улыбался так, будто хотел сказать: «Вот видишь, меня назвали красивым».

– Спасибо, – шепнула я.

– Пусть побудет с тобой. Вам обеим это нужно.

– Куда мы теперь? – я подхватила Ари на руки, а та смущенно косилась на Теара перед нами и прятала лицо у меня на груди.