— Она хочет отнять моего ребенка! Змея хочет отнять моего ребенка! — словно в бреду повторяет девушка.

— Натали, ты в замке! Здесь нет никакого ребенка! И змеи тоже нет! Тебе приснилось!

Она испуганно смотрит на меня и тянется к столику, чтобы, взять стакан воды.

— Софи? Я кричала? Напугала тебя? Прости, мне приснился кошмар!

— Ничего страшного. Вставай, скоро позовут завтракать.

Я возвращаюсь в свою комнату, быстро переодеваюсь, привожу себя в порядок и спешу в обеденную.

Подходя к столу, я замечаю, как лучик света касается моей руки. Кольцо словно вспыхивает, светясь золотом. Кольцо! В этой суматохе я забыла его снять! К счастью, рукава у платья длинные, и я, как могу, прикрываю руку.

— Софи, сегодня в соседней деревне будет ярмарка. Хочешь поехать со мной? — предлагает мадам Айрин.

— Да, с удовольствием. — сразу соглашаюсь, ведь мне очень хочется купить несколько отрезов ткани и сшить себе новое платье, а лучше — два.

Завтрак проходит спокойно, но Натали кажется мне неестественно бледной. Я понимаю ее. Они здесь уже не первый день, а ее муженек так и не решился поговорить с отцом.

После завтрака все расходятся, мадам Айрин уходит отдать распоряжения насчет кареты, а я остаюсь, чтобы помочь Симоне убрать со стола. Когда она уходит с горой тарелок в руках, в дверях появляется Александр.

— Софи, Натали забыла здесь свою шаль. Ты ее не видела? — спрашивает он.

Тонкая, почти воздушная, вязаная шаль лежит на стуле.

— Вот, отнесите ей, пожалуйста. — подаю ему шаль и замечаю, что он взглядом впился в мою руку.

— Откуда у тебя это кольцо?! — он буквально краснеет.

— Оно мое. — как можно спокойнее отвечаю на бестактный вопрос.

Я же не украла его! Почему я должна отчитываться?!

— Я спросил! Где! Ты! Взяла! Кольцо! — каждое его слово похоже на удар грома.

— Мне его подарили!

— И кто же подарил прислуге такое дорогое кольцо? Я видел его у ювелира в соседнем городе, но не смог купить. Откуда же оно у тебя? Тебе в жизни на него не заработать!

— Во-первых, я не прислуга! Я гувернантка твоей сестры! — остатки спокойствия улетучиваются, и я чувствую, как во мне закипает обида. Обращаюсь к нему на "ты", хотя, все эти дни говорила "вы". — А во-вторых... Я не обязана перед тобой отчитываться!

— Ты скажешь, откуда оно у тебя, иначе я позову отца.

— Хорошо, зови. Я скажу правду. Это кольцо мне подарил твой старший брат. Я его невеста!

— Что? Так вот почему его так привлекло тогда это кольцо... А потом он уезжал... — Александр на мгновение замолкает. — Так, значит, ты решила, что тебе достанется состояние, если ты за него выйдешь?! Хочешь заполучить наши деньги?

— Кто дал тебе право оскорблять меня? — уже не могу сдержать злости.

— Я позову отца, и он сейчас же вышвырнет тебя из дома!

— Если только он не вышвырнет тебя раньше, узнав, что ты женат!

— Александр, ты женат?! — из коридора доносится голос хозяйки, а затем звук падения.

Мадам Айрин лежит в дверях без сознания.

— Посмотри, что ты натворил! — кричу на Александра.

— Матушка! Матушка, что с вами? Вам плохо? — голос Александра сразу меняется, делается тихим и напуганным. Он берет мачеху на руки.

— Нужно позвать лекаря! — горю ему, помогая усадить мадам в кресло.

— Не нужно! Натали-и-и! — громко кричит он.

Растрепанная рыжеволосая девушка вбегает в комнату.

— Что случилось? Мадам, что с вами?

— Мама упала в обморок. У тебя же есть что-нибудь, чтобы помочь ей? — спрашивает Александр у жены.

Натали кивает в ответ и убегает. Уже через минуту она возвращается с маленькой сумочкой и достает нюхательную соль.

— Это должно помочь. Батюшка дал мне.

Побледневшая мадам Айрин наконец открывает глаза.

— Александр, Натали, это правда? Вы женаты?! — первое, что она говорит, придя в себя.

Натали испуганно смотрит на мужа, но он молчит.

— Да, матушка, правда. — с трудом отвечает он, и тут же добавляет, — А вот эта! Она собралась замуж за Даниэля. Втерлась к вам в доверие и...

— Софи, это правда? Ты невеста Даниэля? И ты от меня скрывала?! — мадам становится еще более бледной, а глаза болезненно блестят.

— Я даже не знала, кто он! — пытаюсь оправдаться, но слезы мешают мне сказать все, что накопилось в душе.

— Матушка, она специально! Она все продумала! Она хочет завладеть нашим богатством! — словно капризный ребенок, визжит Александр.

— Мне не нужны ваши деньги! — не в силах больше выслушивать оскорбления, выскакиваю из комнаты.

Бегу по лестнице вниз и, спустившись на первый этаж, сталкиваюсь с Элизой.

— Мадмуазель София, куда вы? Не ходите, пожалуйста! — кричит девочка мне вслед, но я не останавливаюсь.

Хлопаю дверью, переступая порог этого дома. Бегу, сама не зная, куда.

Обида острой занозой засела в душе. За что они со мной так? Разве я сделала им хоть что-то плохое? Почему?

Александр лучше бы подумал о своей жене! Ему в голову не приходила мысль, что Натали вышла за него из-за денег?! Почему он думает так обо мне?! Если я сама зарабатываю себе на хлеб, значит, по его мнению, меня и за человека можно не считать? Ненавижу его!

Душу царапает злость, заставляя снова и снова вспоминать то унижение, что мне пришлось пережить.

Бегу по дороге, часто всхлипывая и вытирая слезы. Пыль улеглась по обочинам, все словно притихло в ожидании чего-то. Слышу, как в траве что-то шуршит. Присмотревшись, замечаю что-то похожее на тонкий лоскут ткани серебристо-черного цвета. Странно, он кажется мне очень знакомым, будто я когда-то держала такой в руках.

Лоскут начинает двигаться, и я понимаю, что это змея. Она поглядывает на меня злобными зелеными глазками, словно смеясь надо мной. Змейка шипит и вскоре скрывается в траве, а я продолжаю путь. Решаю дойти до деревни, погулять на ярмарке и немного развеяться.

Подходя к мосту, замечаю вдали что-то похожее на шатер. До деревни идти не меньше получаса. Кто же поставил свой шатер здесь?

Подхожу поближе, чтобы посмотреть. Цветастый красно-желтый шатер так и зазывает покупателей. Прилавок ломится от разнообразных тканей, тесьмы, бусин, цепочек, ниток. Надо же, какая удача! Ткани, одна прекраснее другой, сияют вышивкой и переливаются всеми цветами радуги, сверкая на солнце. Такое великолепие! Меня привлекает светло-голубая шелковая ткань с вышивкой. Прекрасная работа!

А рядом с ней черная, как уголь, расшитая золотом. Я осторожно переворачиваю отрез, чтобы лучше его рассмотреть.

Как из ниоткуда появляется торговка. Загорелая седовласая старуха в тюрбане на восточный манер. Лицо у ее сморщенное, словно земля пустыни, высохшая и выгоревшая под лучами палящего солнца. Массивные серьги из темного металла с камнями цвета ночи выглядывают из-под тюрбана. Она одета во все черное, шитое золотом и отделанное парчой.

— Что? Понравился тебе мой товар? — скрипит она.

— Да, все очень красивое!

— Ну, коль понравилось, так покупай!

Я стою, растерянно глядя на нее. Кошелек я с собой не взяла...

— Что смотришь? Понравилось, так покупай! — шипит старуха, прищурив свои зеленые глаза.

— У меня с собой нет денег. — опустив глаза, отвечаю ей.

— А что ж ты все руками-то хватаешь, если денег нет?!

— Кошелек забыла, к сожалению.

— Так и нечего тогда мой товар трогать! Вот! Ткань помяла, испачкала! Нищенка! Оборванка!

— Я не нищенка! — обида и злость вновь вспыхивают в душе, заставляя слезы выступить на глазах.

— Ты мне ткань попортила! Как я ее продам? Плати за то, что испачкала!

— У меня руки чистые, я ничего не пачкала!

— А откуда ж тогда это?!

На черно-золотом отрезе действительно грязь, но еще минуту назад он был чистым, и испачкать его я не могла.

— Не знаю. Может, вы сами его испачкали!

— Это все ты, нищая оборванка! Ты все испортила! Забирай теперь этот хлам себе! — торговка швыряет ткань мне в лицо.