— Извини, София, я не подумал. Мне нужно было предупредить тебя, я не мог не прийти.

— Ладно, уже ничего не исправишь. Надо постараться как можно скорее добраться до леса. Я сейчас позавтракаю, а ты пока посидишь здесь и не будешь никуда лазить. Хорошо?

— Да. Мне очень нравятся твои подушки. Они такие красивые и мягкие. Можно я на одной полежу?

— Можно. — набрасываю поверх сорочки халатик и вылезаю из кровати.

Вода в кувшине для умывания кажется совсем теплой. Ночью было довольно жарко.

— А ты можешь сделать для меня такие же, только маленькие? Мне очень нравятся твои подушки!

— Хорошо, Мартин, сделаю. — отвечаю ему, а сама в это время ищу в шкафу платье, которое можно было бы надеть. Почти вся моя одежда в стирке. За время пребывания гостей на меня столько раз прошивался чай, молоко и какао, что у меня не осталось ни одного чистого платья. Прачка все выстирала, но белье, наверняка, еще мокрое. Не думаю, что оно уже высохло. Выбора не остается, и я снимаю с вешалки сиреневое платье, которое сшила перед отъездом из пансиона. Я еще ни разу его не надевала.

— Мартин, мне нужно переодеться. Ты не мог бы...

— Да не буду я подглядывать! Я под подушкой пока посижу! — смеется мальчик и проваливается в ворох подушек.

Надеваю платье, застегиваю пуговки и расправляю складки. Смотрю на себя в зеркало. Настоящая фея! В голову друг приходит странная мысль: "Что-то произойдет! Сегодня особенный день".

— Мартин, можешь вылезать, я уже оделась!

Между подушками показывается веселое конопатое личико.

— Ты очень красивая, София! — улыбаясь, говорит мой маленький друг.

— Я иду завтракать, а ты сиди здесь. Никуда не выходи! Ты меня понял?

— Ага!

— Если кто-нибудь зайдет, прячься между подушками. И сиди тихо! — грожу ему пальцем.

Выхожу из комнаты, у меня дрожат колени. Хоть бы никто нас не поймал. В доме тишина. Впервые за неделю.

Гости уехали, а маленькая Лиза отсыпается.

— Мадам, можно я сегодня прогуляюсь? — спрашиваю у хозяйки, когда мы садимся за стол.

— Конечно, София, ты можешь прогуляться. Но мне совсем не нравится, что ты бродишь где-то одна! Это может быть опасно!

— Не переживайте, я буду очень-очень осторожна.

— Если так, тогда хорошо.

Мы продолжаем завтракать молча. К чаю подают творожную запеканку. Вот бы угостить моих друзей!

— Но все же, что ты делаешь так долго в лесу? — едва барон выходит из комнаты, спрашивает мадам Айрин.

— Я там отдыхаю! Там тихо и спокойно, никто не кричит, не шумит. — намекаю, что не меньше нее устаю от Лизы.

— Я тебя понимаю! Порой и мне хотелось бы посидеть где-нибудь в тишине... — хозяйка смотрит на меня с сочувствием.

Позавтракав, я успеваю забежать на кухню, где тайком беру кусочек запеканки, завернув его в салфетку.

Возвращаюсь в комнату, подхожу к кровати и, внимательно посмотрев на подушки, понимаю, что Мартина там нет! Он пропал! Хочу закричать, позвать его, но боюсь, что меня услышат. Как потом объяснить, что я разговариваю с кем-то в своей комнате?

— Мартин, ты где? — едва слышно зову его.

— Я тут! — из-под кресла доносится веселый голосок.

— Что ты там делаешь? Я тебе сказала сидеть на кровати! А ты?

— Прости, София! Мне было скучно.

Хочу его отругать, но не могу. Ребенок ведь, что с него возьмешь!

— Помоги мне собраться! Положи вот это в сумку! — подаю ему карандаши, кусочек мела и сложенные вчетверо листы бумаги.

Мартин послушно выполняет мои задания.

— А теперь залезай в сумку сам!

— Но у меня лошадь недалеко от замка привязана! А поеду верхом, а не в сумке!

— Вот и замечательно! Я не собираюсь тащить тебя всю дорогу. Но из замка мне придется вынести тебя в сумке. Иначе тебя могут заметить!

Мальчик забирается внутрь, и я подаю ему в руки кусочек запеканки, а рядом пристраиваю доску, на которой можно писать мелом, и маленькое зеркальце — подарок для девушек из деревни. Я выхожу из комнаты, прижимая сумку к себе рукой. Мне все время кажется, что кто-нибудь неожиданно появится на пути и заметит Мартина.

Интуиция меня не подводит. Едва я спускаюсь, навстречу мне идет Симона... А с ней малышка Элиза.

— Мадмуазель София, куда вы идете так рано? — спрашивает любопытная девочка.

— В сад. Прогуляться.

— А меня с собой не возьмете?

— Не могу, ты еще даже не позавтракала.

— Как жаль! — девочка кривит губы. — А почему вы идете гулять так рано?

— Сегодня будет жарко, лучше выйти пораньше, пока солнце не так печет.

— А что у вас там? — ее взгляд впивается в мою сумку.

Сердце уходит в пятки. Мне кажется, я сейчас потеряю сознание. Если меня заставят показать то, что я прячу... Нет, об этом даже думать нельзя! И сдаваться нельзя!

— Книжка. Я собираюсь почитать. — отвечаю как можно спокойнее.

И моя "книжка", как назло, в этот момент чихает! К счастью, совсем негромко, поэтому Симона не замечает, а вот девочка не спускает с меня хищного взгляда.

— А у вас там точно книжка?

— Элиза, девочка, где ты? Тебя мама зовет! — в дверях появляется Герда. — А ну-ка, пойдем! Завтрак остынет!

Я спасена! Мы с Мартином спасены! Быстрым шагом выхожу из замка и спешу к лесу. Все время озираюсь, боюсь, что за нами кто-нибудь идет. Никого!

— Не бойся, никто за нами не следит! — каким-то странным голосом говорит Мартин из сумки.

— Мартин, ты что-то жуешь? Нельзя говорить с набитым ртом!

Заглядываю в сумку. Точно! Он обгрыз края запеканки и весь перепачкался.

— Выпускай меня! У меня тут лошадь спрятана.

Мартин выпрыгивает, бежит по тропинке, и за деревом его действительно ждет лошадь. Смешная светло-коричневая лошадь с белыми пятнами.

Мы скрываемся под сенью леса, и я наконец чувствую себя в безопасности. Пение птиц разливается над округой, заставляя забыть обо всем на свете.

— Я так испугалась! Думала, мы оттуда не выберемся!

— Опасность еще впереди! Я это чувствую! — отвечает Мартин, и у меня по спине пробегают мурашки. Неужели может быть страшнее, чем утром?!

Мартин скачет на лошади, а я его догоняю. Вскоре мы приближаемся к деревне. Летний день начинает разгораться, и как только я выхожу из тени деревьев, чувствую, что солнце уже припекает.

Меня сразу окружают ребятишки, я, выкладываю на стол остатки запеканки.

— Мартин, и как тебе не стыдно! — ругаю его при всех.

Потом раздаю малышам листочки и карандаши, сажусь на колени и, устроившись поудобнее, начинаю урок. К моему приходу здесь на поляне расстелили что-то наподобие ковра, так что испачкать новое платье я не боюсь. Ребята садятся за круглый стол и старательно пишут на листочках. Я пишу мелом цифры, учу их считать. Дети отвечают наперебой, смеются и старательно выполняют мои задания.

Внезапно меня отхватывает необъяснимое чувство тревоги. Смотрю по сторонам, вроде бы все в порядке. Только небо становится мутноватым, наползают серые облачка. Наверно, вечером будет дождь. Солнце скрывается за серой вуалью, небо темнеет, становясь тяжелым и будто пропитанным влагой. Ветер усиливается, шумя среди ветвей, но он теперь не шепчет, а словно кричит.

Где-то вдали слышится горн, а за ним топот копыт и хруст веток. Шум все приближается и нарастает, накатывая волной.

— Охотники! — понимаю я. Где-то неподалеку проходит охота.

И моя догадка подтверждается. Внезапно из лесной чащи, перемахнув через домик старосты, на поляну выбегает олень. Статное животное с золотисто-коричневой шкурой и огромными ветвистыми рогами, словно вырезанными из дерева.

Олень с мольбой смотрит на меня своими янтарными глазами. Кажется, он плачет, взывая к милосердию. Он умоляет о помощи.

— Помоги! Помоги! — читается в его умных, как у человека, глазах.

Если я не смогу что-то сделать, его ждет неминуемая гибель.

Топот копыт все приближается, громом оглашая до этого такой тихий лес. Удар за ударом — опасность все ближе. Мое сердце бешено стучит в такт приближающимся всадникам.