— Райдос не лучший пример для подражания, ваше высочество, — резко и холодно сказал сэр Рейверн.

Хелена пожала плечами как ни в чём не бывало.

— Я всего лишь оперирую фактами.

— Тогда вот вам факт, — он даже усмехнулся. — Райдос всё ещё часть Альянса. На него всё ещё распространяются общие законы, он всё ещё так или иначе признаёт власть. То, что он отделился как агрессор, всего лишь накладывает на него определённые санкции, о которых вы наверняка читали.

— Читала, — Хелена подперла щёку ладонью и скучающе отвернулась, скользя взглядом по книжным полкам. — И они тоже донельзя абсурдны. Контрибуции, отчуждения… И решает всё горстка магов, которые, разумеется, знают всё лучше всех и ни разу не предвзяты.

— То, что вы не понимаете эти меры сейчас, не значит, что они не нужны, миледи. — Она подняла брови, но ничего не сказала. — Все законы, принятые Восточным Альянсом, это вековые попытки оградить нас от повторения…

— Я знаю историю, сэр Рейверн! — Хелена мотнула головой. — Но ведь если кто-то захочет повторить Войну трёх Орденов, его не остановят ни законы, ни искусственно созданная коалиция.

— Тем не менее союз спас Пирос.

— Пирос спасли драконы.

Хелена скрестила руки на груди.

Сэр Рейверн устало вздохнул. У него начинала болеть голова.

— А у них было бы время подготовить драконов и наездников, если бы не поддержка союзных армий?

Он смотрел на неё, ожидая реакции. Хелена подняла глаза, скривила губы. Её задумчивый взгляд забегал по комнате, ища в ровных линиях шкафов, столов и подсвечников ответы и аргументы.

Сэр Рейверн терпеливо сложил руки на столе. Иногда после таких размышлений она соглашалась с ним, иногда продолжала спорить, но не так уверенно. Пару раз с ней всё же пришлось согласиться — и развести руками: «Если вы однажды станете членом верховного совета, вы сможете предложить свои коррективы». «А если создать прецедент?» — не унималась Хелена. Он покачал головой: «Слишком большой риск потерять всё ради одной-единственной поправки, которую легко могут отклонить».

Хелена раздражённо дёрнула плечами, и сэр Рейверн снова сосредоточился на ней.

— Хорошо, что Санаркс остался в стороне от той войны, — сказала она.

— Ваш отец умело обошёл решение Альянса.

— Потому что он тоже понимал, насколько это глупо — вмешиваться в междоусобицу! — воскликнула Хелена. — Это была война за территорию. За территорию, над которой Пирос всё равно потерял контроль. И что из этого получилось? У них едва не погиб король, юг еле восстанавливается, а от части территорий всё равно пришлось отказаться — иначе бы это не кончилось никогда. Так был ли смысл?

Смысл… Она искала смысл. Он вздохнул.

— А вы бы отдали то, что принадлежит вам, без боя?

— Я бы не допустила, чтобы бой был!

— Вас никто не спросит. Если он начнётся, вам придётся сражаться.

— Санаркс сильнее Пироса. Мы бы победили в начале.

— Вы знаете о поддержке с Форкселли.

— У нас тоже есть Форкселли, — Хелена пожала плечами. — Только бы у Райдоса не было шанса прибегнуть к технике. Он бы сразу понял, что сюда не стоит лезть. И Альянсу бы осталось лишь указать агрессору его место, а не заставлять всех решать затяжной конфликт.

Сэр Рейверн потёр виски.

— Надеюсь, ваше высочество, вам на самом деле никогда не придётся участвовать в военных конфликтах.

Хелена ничего на это не ответила, только смерила его взглядом и снова отвернулась. И хорошо. Сил с ней спорить и убежать не осталось. Кажется, ему стоило немного отвлечься от того, что показал Один, и перестать лично мониторить ситуацию, изводя разведчиков, информаторов и всех, кто попадался под руку. Возраст брал своё, и сидеть несколько ночей подряд становилось не так просто, как ещё лет десять назад.

Он отодвинул кресло, посмотрел на часы, тут же забывая, зачем и что там увидел, и со вздохом сказал:

— Думаю, на сегодня пищи для размышлений более чем достаточно. У вас есть ещё вопросы, ваше высочество?

Хелена задумчиво прищурилась. Её ногти ударили по подлокотнику.

— Да, пожалуй. Раз уж мы заговорили про Райдос и отчуждение… Правда, что бойкот снят и завтра на приёме появится его представитель?

Сэр Рейверн качнул головой.

— Увы. Альянс пошёл на уступку человеку, написавшему, что Райдос «глубоко сожалеет и приносит все возможные извинения» за действия покойного императора, желает «смыть пятна позора со страны» и наладить отношения с теми, кому они навредили во время войны.

Хелена поморщилась.

— Звучит отвратительно.

— Почти дословная цитата, ваше высочество, — фыркнул Рейверн.

Она закатила глаза.

— Значит, Дегнар Старк жаждет пожать руку Элиаду Керреллу?

— Императора не будет на приёме.

Веселящееся выражение сползло с лица Хелены, сменившись непониманием.

— Но кто тогда?

— Принц. Старк недавно объявил некого человека братом и даровал ему титул. Удивлён, что вы об этом не знаете.

— Я была занята чтением, — Хелена сморщила нос.

Пальцы впились в тонкий корешок книги.

Лиф говорил о нём. О человеке, с которым Старк проводил много времени после коронации. Настоящий император.

Она облизнула губы и резко поднялась. Ничего не говоря, дошла до двери; пальцы уже легли на изогнутую ручку, но…

— Что вы об этом думаете? — спросила Хелена, оборачиваясь.

Расслабившийся было Рейверн снова выпрямился.

— Это решение Альянса, — он развёл руками. — Моё слово ничего не значит.

— Я спрашиваю не об этом.

Он замер на мгновение, всматриваюсь в неё. В её тоне, в холодном требовательном взгляде с прищуром, в поднятом подбородке было что-то знакомое, напоминающее, почему Гардиан Арт считал, что именно его дочь должна взойти на престол.

— Я бы предпочёл, чтобы Старк явился лично, ваше высочество, — сказал сэр Рейверн, низко опуская голову, но не сводя с неё взгляда.

Хелена кивнула, руша иллюзию преемственности, и дверь закрылась за её спиной.

Сэр Рейверн закинул руки за голову, потянулся, и взгляд его упал на ящик. Единственный, в котором была замочная скважина и у которого не было ручки. Зачарованный лучше всех остальных, он открывался одним единственным ключом, для которого скважина появлялась сама собой. В этом ящике сэр Рейверн прятал от Хелены книгу по просьбе мадам Арт. Там лежало несколько документов на подпись её величеству — для ближайшего времени и не самой высокой важности. И там же, на самом дне, в самом дальнем углу лежала скрученная в трубку бумага, о которой он старался не думать.

Эйверин Арт умоляла его не показывать завещание Гардиана Хелене. И Рейверн согласился. Он бы согласился с ней в большинстве случаев. И в этом случае она была права, считая, что дочь не готова и совершит глупостей больше, чем если останется в неведении. Подтверждение этому Рейверн видел на протяжении полутора лет.

Но Гардиан никогда не ошибался. С ним могли не соглашаться, его могли не понимать и считать самодуром, но время всё расставляло на свои места. И сейчас Рейверну казалось, что ещё одна деталь скоро встанет на место.

Тонкий прохладный ключ появился в ладони. Он сжал его в неуверенности, нахмурился…

— Что за принц Райдоса? — голос, тихий и настороженный, разрезал тишину.

Рейверн едва не уронил ключ от неожиданности и раздосадовано ударил себя по лбу. Стареет, он стареет, теряет контроль и хватку.

— Давно вы здесь? — спросил он, оборачиваясь к стоящему в тени Одину.

— Достаточно, чтобы видеть, почему вы сейчас в сомнениях.

Один смотрел на дверь, за которой скрылась Хелена. Обветренное лицо его, обычно жёсткое и бесстрастное, смягчилось, и на губах играла слабая улыбка. Рейверн удивлённо поднял брови, но Один не дал ему насладиться внезапным открытием: он повернулся, стряхивая зачарованную маску, и в глубине его янтарного глаза читалось предостережение.

— Так что с принцем Райдоса? — переспросил он.

— Не знаю, — Рейверн пожал плечами. — О нём нет ни-че-го. По официальным сводкам — сын Рейднара Роуэла. Ещё один. Вероятно, он держал их всех в подвале под замком, а теперь они начали вылезать на свет.