— Тогда удачи вам, — широко улыбается Питер и покидает улочку.

Возвращаясь в мастерскую, я тяжело вздыхаю, глядя на два больших мешка с глиной в углу, и испачканный пол.

— Решила отдохнуть, — усмехаюсь я.

Нужно разобраться с глиной, разделить ее на небольшие рабочие куски, иначе после, когда она высохнет, я уже ничего не смогу с ней сделать.

Схватив фартук и закатав рукава, приступаю к разделению огромных кусков на маленькие, аккуратно раскладывая их на полки. Это часть работы — одна из моих самых нелюбимых и грязных.

Провозившись с этим до самого заката, я вытираю вымазанный в глине лоб, пачкая его еще сильнее.

— Зря я приняла ванну вчера, только зря перевела воду, — вздыхаю я.

Сил на уборку уже совсем нет, желудок извещает о том, что пора бы подкрепиться, но отмыть мастерскую завтра будет еще сложнее.

Пересилив себя, я набираю ведро воды и достаю свой скребок, отдирая прилипшую к полу и стенам глину. В некоторых местах она успела высохнуть, из-за чего приходится приложить немало усилий.

В итоге я заканчиваю эту возню далеко затемно, когда лишь одинокая свеча освещает мастерскую.

Сейчас бы просто залезть в кровать и проспать до самого утра, в очередной раз пересилив себя, я плетусь во двор и отмываю лицо и руки от глины, приходится тереть губкой, из-за чего кожа краснеет.

С трудом переодевшись в ночную сорочку, я выкидываю испачканное платье куда-то в угол, обещая завтра первым же делом заняться им, и плюхаюсь на кровать, почти сразу же погружаясь в такой сладкий и желанный сон.

Яркие лучи солнца, проникающие сквозь окно, заставляют меня поморщиться. Я накрываюсь одеялом, желая подольше понежиться в кровати, но вспоминаю, что уже дала себе такую поблажку вчера.

Усталость так и не покинула меня после вчерашнего дня. С трудом поднявшись с кровати, накидываю на себя мантию и иду умываться. Прохладная вода бодрит меня, а сытный завтрак окончательно избавляет от остатков сна.

Перед тем как вытащить вывеску на улицу, я снимаю ту самую дощечку о смене графика. Пора возвращаться в прежний ритм.

Посетителей сегодня оказывается куда больше, особенно после обеда.

— Наконец-то вы снова работаете как и прежде, — улыбается женщина с проблесками седины. — Так хотела приобрести ваш товар, но никак не удавалось вырваться утром.

— Верно, жена так хотела новый кувшин, для хранения молока, но с новым графиком не мог свыкнуться, а сегодня мой друг сказал, что вы снова открыты весь день, — присоединяется к ее слова мужчина в потрепанной шляпе.

— Простите, что доставила вам неудобства, но то была вынужденная мера, — виновато улыбаюсь я.

— Вот именно столько неудобств доставили нам, а товару не прибавилось. Чем вы занимались все это время? — раздается язвительный голос.

Я оборачиваюсь и встречаюсь с той самой женщиной, что ни разу ничего у меня не купила, но постоянно норовит облить меня оскорблениями.

— Надеюсь, в скором времени смогу удивить вас своим новым продуктом, — натянув вежливо улыбку, сквозь зубы цежу я.

Успела позабыть об этой дамочке за месяц и желала бы не видеть ее и дальше.

— И правда, ваши лавки стали беднее… — протягивает мужчина.

Из-за заказа у меня не было ни сил, ни времени, обновлять свой товар, но этого им знать не обязательно.

— Приду в следующий раз, когда появится что-то стоящее, — хмурится он и покидает лавку.

Из-за слов этой проклятой женщины остальные покупатели тоже призадумываются и, спрятав лица, покидают лавку под разными предлогами.

Она с довольной ухмылкой наблюдает за всем этим, а когда последний гость уходит, вальяжно подходит ко мне, осматривая сверху вниз надменным взглядом.

Так хочется высказаться ей в лицо, но я продолжаю вежливо улыбаться, сжимая сильнее кулаки.

— Нет ничего особенного в тебе, — фыркает она. — Остальные это тоже, наконец-то, увидели.

— Вы так часто захаживаете ко мне, но ни разу ничего не купили. Думается мне, вы здесь что-то вынюхиваете.

— Больно надо, — недовольно хмурится она.

— Тогда прошу вас больше не приходить ко мне, если вам мой товар приходится не по душе. Не мешайте моему делу.

— Ишь как заговорила, нахалка!

— Кое-что о вас я тоже разузнала, — снимаю вежливую маску, одаривая ее сердитым взглядом. — Вы же жена Вернона, гончара с соседней улочки. Понимаю, что ваши клиенты внезапно стали моими, но такими грязными приемами, вы лишь делаете хуже себе.

— Ты что, мне угрожаешь?

— Что вы, просто предупреждаю. Вежливости вы не понимаете, поэтому говорю прямо, чтобы вы больше не лезли ко мне, иначе не стану молчать. Я и так три года терпела, думала, одумаетесь.

— Ты!!! — вопит женщина, замахиваясь рукой.

Я закрываю лицо руками, но ничего не происходит.

Медленно открываю глаза и вижу, как ее рука повисла в воздухе в чье-то крепкой хватке.

Свет уходящего солнца не дает мне сразу разглядеть лицо спасителя.

— Эй! Отпусти, — шипит женщина, но тот не обращает на нее внимания. — Оглох?

Прищурившись, я наконец-то узнаю знакомое лицо.

— Нейт?

— Привет, красотка, — подмигивает он мне.

— Так вот как ты смогла так быстро раскрутить свою лавку. Нашла богатенького покровителя, паршивка, — бурчит женщина

— Эй, дамочка, поосторожнее со словами.

Нейт грубо отпускает ее руку.

— Да кто ты такой, малец? — вопит от негодования она.

Молодой мужчина резко наклоняется к ней, что мне не удается увидеть его лица, и протягивает пугающим тоном:

— Вам лучше не знать, кто я такой, иначе…

На лице женщины вырисовывается ужас, ее глаза распахиваются, рот застывает в немом оцепенении. Несколько секунд она неподвижна, но после начинает отступать назад, врезаясь в дверь.

— Все в округе узнать, какая ты распутная! — зло выплевывает она и, спотыкаясь, скрывается за дверью.

Нейт довольно хохочет, глядя на ее побег.

— Спасибо, конечно, но не стоило так. Теперь все будут судачить обо мне, — грустно вздыхаю я.

— Не будут.

— Так уверен в этом? — хмурюсь я.

— Конечно, думаю, она не настолько глупа, и поняла, какие последствия ее ждут.

— Ты меня пугаешь, — усмехаюсь я.

— Правда что ли? А я думал, что красавчик.

— Нарцисс, — бурчу я.

— Да ладно тебе, Элира, ты же скучала по мне?

— Не поверишь, это был лучший месяц за последние три года.

— Врешь,

Я пожимаю плечами, делая вид, что меня совершенно не волнует его появление, принимаясь поправлять товар на полках.

— И что даже не спросишь, где я пропадал? — делает он обидчивый тон.

— А ты расскажешь?

— Нет, — ухмыляется он, усаживаясь на стул возле прилавка.

— Кто бы сомневался.

— Как грубо, ну хотя бы сделала вид, что переживала за меня?

— Я? За тебя? Ты мне что устроил в последний раз? — злюсь я.

— Что я устроил? — делает он невинный взгляд.

Мои кулаки сжимаются от злости, я делаю глубокий вдох и выдох.

— Настроение и так паршивое, можешь, просто тихо посидеть.

Нейт делает жест, словно закрывает рот на замок, а у самого озорная улыбка не спадает.

— Кстати, у меня есть к тебе один вопрос.

Тот разводит руками, показывая, что не может говорить.

— Прекращай дурачиться, Нейт, я серьезно.

— Ладно, что там у тебя?

— Никто из моих соседей ни разу не видел высоко парня, входящего в мою лавку после закрытия. Как ты это объяснишь?

Мужчина напрягается, но быстро возвращает свою надменную улыбку.

— Ловкость рук, — пожимает он плечами.

— Ты использовал магию? Но что это за чары такие, никогда не слышала о чем-то подобном, что способно скрыть облик от чужих глаз.

Нейт встает со стула и подходит ко мне со спины, шепча на ухо:

— Очень древняя и опасная магия.

От его томного голоса волна мурашек проходит по спине. Я резко оборачиваюсь, сталкиваясь с его сияющими глазами. Несколько секунд мы растерянно смотрим друг на друга, но Нейт первый делает шаг назад.