Браток словно читал его мысли.

— Ну, да, попрошу кое-что… Но я же рискую!

— Говори.

— Я вот насчёт чего… Ты эту деваху вроде собираешься мочить. Поручи это дело мне. Уведу её в лес, и всё сделаю аккуратно.

Лис посмотрел на него. Учитывая, что Ушастик три раза ходил на зону за изнасилования, нетрудно было представить себе, что он собирался «сделать аккуратно».

— Она шустрая, может слинять, — сказал Лис.

— А ты мне наручники дай, тогда не слиняет.

— Хорошо, только как мочканёшь, принеси мне её скальп. Вместе с кожей. Чтоб я убедился!

Ушастик заулыбался.

— Всё будет, шеф! И скальп девахи, и труп Кукуя! На меня всегда можешь рассчитывать.

Наталья сопротивлялась, когда Лис с Ушастиком заламывали ей руки за спину и надевали на неё наручники.

— Чего ты боишься, это для твоей же безопасности, — уговаривал её Ушастик. — Если бы мы хотели тебя убить, мы бы давно это сделали. Просто отведём тебя в одно место…

— Какое место?

— А в Шабаново. К этой твоей… Марье… как её?

— Васильевне?

— Во-во, к Васильевне.

— Но ты должна молчать обо всём, что здесь видела и слышала, — сказал Лис.

Наталья с усилием кивнула.

— Ты умная девочка, — прибавил Ушастик, ощупывая взглядом её фигуру. — Только делай, что тебе говорят, и всё будет зашибись.

Девушка со скованными руками и Ушастик вышли из дома и сразу направились в лес.

— Почему мы идём не по тропе? — спросила она.

— По тропе опасно. Там всякие нехорошие люди ходят. А нам с тобой нехорошие люди не нужны, правильно я говорю, да?

Она промолчала. Этот поход с наручниками ей очень не нравился. Своего мрачного провожатого она боялась даже больше, чем Чака.

Восток вовсю светлел, но небо застилали облака, и в лесу царили сумерки. После дождей всюду стояла грязь. Ушастик озирался, выискивая местечко поровнее и посуше, где можно было бы заняться сексом со всеми удобствами. Он и подстилку для этой цели прихватил — свернул её и обмотал вокруг себя как пояс. Сейчас ему не терпелось пустить её в дело.

— Потопали туда, — сказал он, увидев поляну. — Передохнём там.

Поляна при ближайшем рассмотрении оказалась сплошной лужей.

— Тогда туда пошли, — и он кивнул на просвет между деревьями, где вроде бы зеленела травка. — Хоть немного посидим, а то задолбался чавкать по мокрому мху.

Наталья, пожав плечами, зашагала к просвету. Бандит шёл за ней, уже ничего не видя, кроме её оголённой шеи и бёдер, к которым так и тянулась его похотливая рука. Девушка, словно чуя его намерения, то и дело тревожно оглядывалась. Дважды она слышала звук хрустнувшей ветки, как будто кто-то шёл за ними. Она пыталась остановиться и вглядеться в лесной полумрак, но конвоир её поторапливал:

— Пошли, пошли, уже близко, — и показывал на дерево, между корнями которого виднелось углубление, засыпанное листьями.

Наконец они остановились.

«Местечко подходящее, тут и трахну чувиху», — думал Ушастик, расстилая коврик.

— Всё для вашего удобства, — сказал он с самой любезной улыбкой. — Присаживайтесь, не стесняйтесь. А можете и прилечь…

«Покажу чувихе пушку, и она сама с испугу ноги раздвинет…»

Наталья, помешкав, присела на коврик. Наклоняясь к ней, бандит оскалил гнилозубый рот и тяжело задышал. Напрягшийся член в его плавках неудобно скрючился, и бандит принялся торопливо высвобождать его, стаскивая с себя штаны и плавки.

— Эй, вы что делаете? — закричала Наталья. — Об этом даже не думайте!

— Куда ты денешься, крошка… — Он наклонился к ней и взял её за горло. — Щас буду тя любить…

Глаза его замаслились, он завозился на подстилке, удобнее устраивая на ней сопротивлявшуюся пленницу. Он так увлёкся этим занятием, что слишком поздно расслышал шорох за своей спиной.

Из-за дерева, прихрамывая, выскочил Сильвестр с кошкой на плече. В своей единственной руке он держал камень. Ушастик торопливо полез в карман спущенных штанов за пистолетом, но когда оружие, наконец, оказалось в его руке, брошенный с близкого расстояния булыжник угодил ему в голову. Браток зашатался, пуча глаза на пахана. Сильвестр подбежал и ударил своей пластмассовой клешнёй по руке, державшей пистолет. Ушастик завопил от боли. Протез Сильвестра был сделал по особому заказу и специально предназначался для драк. Пистолет выпал из переломанной кисти, а сама кисть безжизненно повисла.

Не давая противнику прийти в себя, пахан врезал ему ногой по колену. Ботинки у него тоже были непростыми. В носок каждого из них была вшита заострённая металлическая пластина. Удар раздробил Ушастику коленную чашечку. Матерясь, он опрокинулся на землю, и тут пахан нанёс ему завершающий удар по челюсти. Убийственная клешня раздробила кость, попутно разорвав кожу и вены на шее. Ушастик, хрипя, в последнем усилии попытался дотянуться до пистолета, но Сильвестр схватил упавшее оружие и заехал распластанному противнику ногой в живот. Тот задёргался, изо рта его хлынула кровь.

Всё произошло так быстро, что Наталья не сразу опомнилась. Скованные за спиной руки болели в запястьях, подняться на ноги было неимоверно трудно, но она всё-таки поднялась, и первым делом отпрянула от корчившегося в предсмертных конвульсиях «старшего сержанта Ершова». Безволосая кошка прыгнула ему на грудь и принялась жадно лизать свежую, ещё дымящуюся кровь. Тело Ушастика дёргалось, и кошка, стараясь удержаться на нём, запустила когти ему под кожу. Наталья с содроганием смотрела на кровожадную тварь.

— Уб-б-берите её… — заикаясь, лепетала испуганная девушка, но Сильвестр только смеялся:

— От свежей крови Чангу не оторвёшь ничем. Порода такая…

Испустив последний шелестящий хрип, Ушастик обмяк, голова его откинулась назад, незрячие глаза уставились в хмурое небо.

— Кончился, — констатировал однорукий. — Тем лучше.

Держа пистолет здоровой рукой, он огляделся.

— Главное, что обошлось без стрельбы, а то нас могли услышать. Вы с этой гнидой были одни?

— Да… Он сказал, что проводит меня до деревни, а сам полез руки распускать…

— Он должен был тебя прикончить, это верняк. Хотел совместить приятное с полезным.

Сильвестр проверил обойму и удовлетворённо кивнул:

— Шесть пуль, отлично!

Он засунул пистолет в карман, затем присел и быстро, ловкими движениями обшарил убитого.

— Так вы всё-таки сбежали от бандитов? — спросила Наталья.

— Я не сбегал, это они меня выпустили, — он извлёк из карманов Ушастика нож, пачку сигарет с анашой и ключ от наручников. — Хотели слежку за мной устроить, салаги… Ну да, слежку! Не дождутся!.. Ну-ка, повернись.

Избавив Наталью от браслетов, он рассовал найденное по карманам и ещё раз огляделся.

— Надо отсюда уходить, их тут слишком много.

— А вы, случайно, не видели в лесу Дениса?

— Нет, но, думаю, ему удалось удрать. Вообще, парню крупно повезло, его ведь тоже хотели пришить. Как и тебя. Так что, благодари бога, что я на тебя наткнулся. Я, как только увидел вас двоих, сразу всё просёк. Я мог бы и раньше уделать его, но сначала надо было убедиться, что вокруг всё чисто.

— За вами сейчас не следят?

— Вроде бы нет.

Сильвестр заподозрил неладное почти сразу, как только сбежал с дачи. Слишком уж легко удался побег. И слишком удачно всё складывалось: его не связали, поместили в комнате на первом этаже, не заперли ставни, да и в саду в момент бегства никого не было. Ему даже карту оставили.

Подозрения скоро подтвердились. Уже на пятой минуте он обнаружил слежку. Ясно, что его будут пасти до самого чемодана. Но такого удовольствия он пастухам не доставит. Ему не было смысла идти к склепу: содержание записки брата он знал. И он прекрасно помнил, где похоронен кот Кузьма, а значит, найдёт и место, где Чак спрятал чемодан. Но сейчас туда идти опасно: в окрестностях Шабаново рыщет слишком много искателей дармового бабла, они тут чуть ли не за каждым кустом. Надо убраться отсюда, подождать, пока всё утихнет, и прийти за чемоданом с отрядом верных парней из Новокузнецка.