— Почему? — наконец, спросила она. — Никто ничего не узнает. Я всё сделаю сама. С тебя только одобрение и подпись.

Глеб кинул на нее быстрый взгляд. Анна смотрела, не моргая, безмятежно и спокойно. Он поерзал, и чтобы придумать отговорку, потянулся за телефоном. Они сбежали из офиса посреди рабочего дня, и сейчас на экране светилось уже несколько пропущенных вызовов, в том числе и от Петра Сергеевича.

— Глеб, это же почти законно… Почти, как кредит.

Обнаженная нога Анны скользнула по его бедру. Соблазнительно приоткрылись влажные губы, между которыми блеснула полоска зубов.

— Это подлог, — упрямо выговорил Глеб, — я не пойду на это…

Анна медленно спрятала ногу под простыни. Глеб замер, боясь даже взглянуть в ее сторону. Разговор давался тяжело, сказывалось и внутреннее напряжение оттого, что в разгар работы, он позволил, как мальчишку, утянуть себя в апартаменты. Пытался прикрыться отчетом, но Анна бросила ему на стол папку с уже подготовленными бумагами.

— Научись правильно использовать сотрудников… — промурлыкала она и нежно поцеловала его в шею.

Давясь от смеха, как школьники, сбежали по черной лестнице, запрыгнули в машину:

— Может быть, здесь? — рука Анны потянула за брючный ремень.

Глеб задохнулся от желания, но рискнуть не решился. Не хватало, чтобы их застукал кто-то из коллег или начальства.

— Нет, — хрипло сказал он, — давай, по-быстрому к тебе…

И вот, это приключение обернулось невзначай высказанным, но очевидно давно продуманным предложением, позаимствовать денег по подложным документам. На несуществующее физлицо. Глеб прекрасно отдавал себе отчет, чем ему это может грозить. Анна, конечно, умна и хладнокровна, и пришла она не с улицы, но заниматься мошенничеством ему не хотелось. Даже ради нее. Самое безобидное, что его ждет в случае разоблачения, это увольнение и черный список, который просматривает служба безопасности любого банка или корпорации. Но скорее всего, накроют по полной программе и подведут под белы рученьки под статью.

— Ладно, — произнесла Анна. — Собирайся, тебе пора…

Лицо Глеба кольнули мелкие ледяные иглы, а воздух в комнате стал холодным, будто открылось окно в зиму. По шее, груди, рукам сразу поползли мурашки. Глеб обеспокоенно повернул голову. Анна невозмутимо поднялась с кровати, обнаженная, прошла мимо панорамных окон и скрылась в глубине квартиры. Следом за ней, как в пробоину фюзеляжа, устремилось тепло, в котором он чувствовал себя безопасно. Глеб физически ощутил, как от макушки до пяток, он покрывается морозным панцирем. Он беспокойно зашевелился. Мгновенное отчуждение Анны породило панику. Покой и умиротворение улетучились. Растворились, будто шипучая таблетка аспирина в воде.

— Аня…

— Не называй меня Аней! У меня есть одно имя — Анна! — острые сосульки вошли под кожу.

Глеб вздрогнул и опустил босые ступни на прохладный пол. Без носков он чувствовал себя на нем увереннее, вечно боялся поскользнуться и упасть прямо на копчик. Как она здесь ходит на каблуках?

Он оделся и, пересев в кресло, принялся терпеливо ждать, когда Анна вернется из душа.

— Ты еще здесь? — удивленно спросила она, накручивая на мокрые волосы полотенце. — Тебя наверняка, в офисе потеряли…

— Но… я думал, мы вернемся вместе… — растерянно вскинул голову Глеб.

Анна пожала плечами, несколько капель прочертили кривые дорожки на коже.

— Я передумала… Советую вызвать такси, а то Петр Сергеевич рассердится.

Она равнодушно отвернулась и, отойдя к окну, начала просматривать телефон.

— Аня…

Бледно-синяя молния прошила его насквозь. Глебу показалось, что в воздухе запахло озоном.

— Анна, — поправился он, — послушай… Я понимаю, у тебя мечта. Ты так много преодолела, чтобы ее исполнить. Я готов помогать тебе… Но давай, мы поищем другой способ…

— Ты поищешь, — поправила его Анна, снова уткнувшись в телефон.

— Да, хорошо, я поищу…

Глеб попытался приобнять ее за плечи. Анна отстранилась. Ему показалось, что под ногами мягко закачалась болотная кочка, на которой ему нужно было удержаться. Глеб помялся и взял Анну за руку. С тем же успехом он мог схватиться за ножку дизайнерского светильника, стоящего рядом. Сердце замерло. Глеб облизал сухие губы. Ни рука Анны, ни ее тело, больше не излучали так необходимых ему уверенности и покоя. И сразу же навалился липкий страх.

На несколько дней Анна исчезла из офиса. На звонки она не отвечала, а несколько сообщений, отправленных Глебом, так и остались непрочитанными. Он не находил себе места. Просматривая бумаги, поднимал случаи займов, отслеживал всю цепочку документов и общался с кредитным отделом. Получалось, Анна права, и если всё сделать грамотно, то концов не найдут. «Но так думают все мошенники!» — злился на себя Глеб. Глядя на Анну, он и подумать не мог, что у нее могут быть затруднения с деньгами. Большие апартаменты в элитном комплексе, дорогая новая машина, украшения и одежда, всё кричало о том, что проблем с финансами нет. К тому же, непростая семья, отец крупный чиновник со связями. Об отце и матери Анна говорила скупо, и даже о дочери почти не упоминала, но Глеб особо и не вникал. Ему нужна была только она, а на остальных было наплевать.

Незаметно, проникая по миллиметру в душу, заняла всё пространство и внутри и снаружи. Для Глеба она не была просто любовницей, а потому теперь, когда Анна отдалилась, у него началась самая настоящая ломка. Сначала ощущения были едва заметны, но спустя три дня, Глеб готов был поехать к ней домой и сидеть на холодной плитке под дверью. Ему казалось, что даже через стену он сумеет получить желанные крохи уверенности, что мир безопасен. Пусть не увидеть саму Анну, это не так важно, главное, окунуться в чувство защищенности. Анна виделась ему некой стабильной системой, вокруг которой, как вокруг Солнца, идут по своему пути планеты. Четко и последовательно. Сойдешь с орбиты — начнется хаос, а значит, всеми силами нужно держаться центральной звезды.

Глеб нервничал, всё валилось из рук, а бесконечные звонки и распоряжения Петра Сергеевича, не давали сосредоточиться. Желание раздобыть для Анны денег, превратилось в навязчивую идею. Хотелось доказать ей, что он особенный и не зря они встретились. После трагедии с Женей все накопления растаяли, как дым. Оклад и премии уходят на кредиты, которые тоже требуют бесконечных платежей. Весь аванс он сразу переводит Женьке, ей нужны лекарства и массаж. Да он даже шикарный букет цветов не может для Анны купить, черт возьми! Последний поход в ресторан пробил брешь, а ведь как мечталось, что, получив должность, заживет, как человек…

Больше всего угнетало, что он не справляется с работой. То ли слишком самонадеянно он занял это место, то ли так всё навалилось, что он просто тонул в ворохе задач. Уязвленное самолюбие не давало покоя. Глеб не мог бесстрастно выносить намеки и усмешки Петра Сергеевича и откровенные сомнения в его компетенции. Особенно злило, когда управляющий вызывал Олега Сурова, и тот, бойко жонглируя цифрами и ссылками на действующие документы, с усмешкой поглядывал на Глеба: «Ну, и кто тут у нас финансовый директор?»

— Молодец, Олег… спасибо, — сухо благодарил Петр Сергеевич, и в лицо Глебу бросалась кровь.

Вернувшись после очередного унижения в кабинет, Глеб налил себе воды и мрачно уставился в стену. Скулы его напряглись, а черты лица обострились. Он напряженно размышлял, не отказаться ли ему от должности, и не вернуться ли обратно в отдел. Пусть Олежка, раз такой умный и амбициозный, взваливает на себя эту ношу. Еще посмотрим, вытянет ли… Перед начальством лебезить, это одно, а эффективно работать — другое.

Глеб смял пластиковый стаканчик и постучал кулаком по кулеру: «Нет уж! Это самый легкий путь…» Никогда потом себе не простит малодушия. Все подумают, что сдался, сбежал в кусты, оказался слабаком. Да еще и посмеиваться станут, мол, ничего из себя не представляет, благодаря юбке пробрался в начальники… Нет, такой общественной смерти и врагу не пожелаешь. «Эх, если бы сейчас поговорить с Анной…» — Глеб вынул из кармана телефон и с тоской посмотрел на экран — ничего. Анна так и не объявилась.