«Все герои и события в данном произведении вымышлены автором. Любое совпадение случайно»

— Что ж, пожелаем молодым счастья! Горько!

Зал взорвался аплодисментами, под тканевым куполом из тонкой кисеи что-то хлопнуло, и сверху посыпались золотые и серебряные звездочки и лепестки роз. Под прозрачной фатой невеста мерцала улыбкой. Она доверчиво смотрела на жениха. Помедлив всего секунду, Глеб поднял невесомую вуаль и, обхватив лицо любимой женщины обеими ладонями, нежно поцеловал. Губы его были горячими и сухими, а дыхание отдавало дорогим коньяком, шоколадом и мускатным орехом.

Гости одобрительно загудели, кто-то снова захлопал в ладоши и принялся громко отсчитывать: раз, два, три… одиннадцать! Поцелуй длился бы и дольше, но не хватило дыхания, да и демонстрировать излишние страсти не хотелось. Глеб смущенно улыбнулся и развел руками, а Женя заботливо вытерла с его губ следы блеска и обернулась в зал.

Празднично украшенные столы, лица гостей и ведущего расплылись в еле заметной дымке, как будто она попала в лабиринт с кривыми зеркалами. Слезы, которые дрожали в краешке глаз, превращали всё вокруг в зыбкий мираж. Женя боялась вздохнуть: вдруг это всё рассыплется, как высокая горка из хрустальных бокалов с шампанским, установленная при входе в ресторан. Она снова перевела взгляд на Глеба. Он белозубо улыбнулся и подмигнул. Женя рассмеялась. Праздник продолжился. Впереди еще танец жениха и невесты и большой трехъярусный торт, который, как ни странно, выбирал Глеб. Он, в отличие от Жени, был сладкоежкой, да и вообще, очень любил пробовать разные блюда из разных стран. В последнее время вдруг пристрастился к индийской кухне, поэтому Жене приходилось изучать ролики, где учили готовить рыбу с помидорами, имбирем и чесноком или бирьяни со специями, овощами и морепродуктами. Ее это нисколько не напрягало. Она вообще любила экспериментировать на кухне. Когда оставалось для этого время.

С Глебом они уже два года жили вместе, и вот решили всё-таки пожениться, причем инициатором была совсем не она. Ее и так всё устраивало. К чему эти формальности? Но карьера Глеба требовала наличия супруги, это прибавляло солидности и сулило более серьезного к нему отношения. Он работал в банке и мечтал выйти на позиции управляющего одного из московских филиалов. А пока приходилось с утра и до ночи работать как каторжному, постепенно шагая по карьерной лестнице вверх. Через месяц обещали назначить начальником отдела, и Женя ждала этого не меньше Глеба, потому что знала, как ему это важно.

Под Новый год, когда они вместе наряжали елку, Глеб вынул из коробки большой сиреневый шар с серебристыми снежинками. Женя удивилась: откуда он взялся? Она бы точно запомнила его с прошлого года. Загадочно улыбаясь, Глеб повертел игрушку в руках, а потом протянул Жене:

— Вот, купил на ярмарке, когда пошел за кофе… Ручная работа… Повесишь?

В глазах Жени мелькнул восторг, совсем, как у ребенка, который нашел долгожданный подарок от Деда Мороза. Она сложила ладошки ковшиком, словно собиралась набрать воды, и протянула их вперед, чтобы Глеб смог вложить туда хрупкую вещицу. Прохладное стекло уже коснулось руки, как вдруг Глеб, заглянул ей прямо в глаза и разжал пальцы. Женя ахнула. Шар ухнул вниз, прямо на светлый ламинат, и разлетелся на кусочки, угрожающе выставив кверху, острые, как бритва осколки. В носу даже защипало от огорчения. Такой красавец и вдребезги! Женя расстроенно смотрела вниз, осколков было много, и все крупные, зазубренные. А среди них какая-то бумажка, свернутая в маленький свиток.

— Что это? — спросила она, всматриваясь в остатки шара.

— Посмотри, — всё так же улыбаясь, сказал Глеб.

Женя опустилась на колени и аккуратно, опасаясь порезаться, вытянула бумажку. Еще раз вопросительно посмотрела на парня и развернула ее. «Выходи за меня замуж!» — витиеватыми буквами было выведено на бумаге. Глеб тоже опустился вниз, встал на одно колено и осторожно приподнял один из осколков, похожих на перевернутую скорлупку. Под ним лежало колечко со сверкающим небольшим бриллиантом. Пока Женя недоуменно переводила взгляд с записки на кольцо и обратно, он поддел его пальцами и негромко произнес:

— Любимая, ты согласна стать моей женой?

Женя, как под гипнозом, кивнула. Глеб улыбнулся и надел ей кольцо на палец. Оно идеально подошло. И только тогда Женя взвизгнула и бросилась на шею. Уж очень романтично всё Глеб устроил. И даже, если не мечталось о свадьбе, то такое необычное предложение руки и сердца всё изменило.

И вот конец мая, и в небольшом ресторанчике под распустившимися липами звучат тосты, гремит музыка, и на террасе лихо отплясывают друзья, дурачась и зажигая так, как будто больше никогда не удастся гульнуть.

Когда совсем стемнело, появилась официантка, которая торжественно катила перед собой блестящую тележку с высоким тортом. Глеб и Женя, держась за руки, слушали восхищенные возгласы гостей и готовились вместе большим ножом отрезать первый кусок. До молодых оставалось буквально два шага. Вдруг со стороны бара быстрыми шагами подошла администратор и, широко улыбаясь, зажгла большую блестящую свечу, которая вспыхнула высоким пламенем, а потом начала разбрасывать вокруг себя нестерпимо яркие искры. Их было много, целый столп.

В ту же минуту Глеб отшатнулся, а Женя испуганно вцепилась ему в руку. В зале был полумрак, а потому никто не заметил, как лицо Глеба стало белым, и на лбу выступил пот. Женя заметалась взглядом по ресторану: кто допустил эту оплошность? Они же сто раз всё обговорили: никакого открытого огня! Отстранив Глеба, Женя подскочила к администратору и прошипела:

— Сию секунду потушите!

И не желая ждать, когда до нее дойдет, схватила с ближайшего стола бокал с шампанским и вылила на свечу. Та моментально погасла. В воздухе повис химический запах дыма.

Никто ничего не заметил. По-прежнему играла мелодичная композиция, а гости подтягивались поближе, чтобы восхититься тортом, похожим на большое пышное облако. Только администратор недоуменно оглядывалась, не понимая, что она сделала не так. Ее вызвали на подмену, и она весь вечер делала то же, что делала всегда, почти на каждой свадьбе. Это комплимент от ресторана — свеча счастья для молодых. Обычно все всегда радовались и хлопали в ладоши, а тут…

Натянуто улыбаясь, Женя прошептала Глебу:

— Ты как?

На блестящем подносе сверкал большой острый нож, перевязанный атласной белой лентой.

Глеб промокнул лоб салфеткой, прерывисто выдохнул и, обернувшись к гостям, попытался изобразить радость:

— Нормально… кажется…

Вместе они взяли нож и под аплодисменты вырезали треугольный кусочек торта. Рука Глеба чуть подрагивала, и Женя крепко сжимала его пальцы, подбадривая, и как бы передавая ему: всё в порядке, я рядом, всё нормально. И чувствовала: ему становится легче.

На следующий день, в три часа дня они сидели в аэропорту в ожидании вылета в турецкий Даламан, откуда их должен был забрать заранее заказанный автомобиль и доставить в Фетхие. Свадебное путешествие решено было провести на стыке двух теплых морей, в живописной бухте с дорогими отелями. Оба были настолько уставшими, что мечтали о десяти днях солнца и ничегонеделания, как о самом дорогом подарке.

— Будем гулять, спать, пить охлажденное вино на балконе и…

Глеб наклонялся к уху Жени и что-то заговорщически шептал, а она смеялась и трясла каштановыми кудрями, смущаясь и одновременно предвкушая. Вчерашний вечер, по счастью, не сильно отразился на Глебе, и она была довольна, что сегодня он уже, похоже, и не вспоминает о досадном недоразумении, случившемся в ресторане.

На отдыхе, как бы ни было жарко, они будут обедать и ужинать только на открытых террасах, подальше от кухни, где нередко виден открытый огонь.

Огонь… Для кого-то теплый и уютный, напоминающий о печке в деревне у бабушки. Нацепишь на руку толстую брезентовую рукавицу, откроешь горячую железную дверку, а там пощелкивают и клубятся дымком сухие дрова, и под ними, прикрываясь тонкими перышками серой золы, тлеют красные угли.