Пальцы обхватили пластиковый стержень ручки, лежащей на бумаге. Нервно начали чиркать квадратики и острые стрелки. Так Глеб старался сохранить невозмутимый вид.

— Познакомьтесь, пожалуйста, коллеги! Глава маркетингового отдела Анна Александровна Леднева, — зычно представил нового сотрудника шеф.

В кабинете раздался невнятный гул, кто-то начал перешептываться, остальные с вежливыми улыбками рассматривали новенькую.

— Присаживайтесь, Анна Александровна, — Петр Сергеевич любезно показал на свободное место по правую руку от себя. — Вот! Заодно и примите участие в решении кадровых вопросов. Внимание коллеги! Как вы знаете, всё это время мы рассматривали трех кандидатов, которые могли бы перейти на должность начальника финансового отдела. Все здесь?

Управляющий окинул взглядом присутствующих и довольно кивнул.

— Так вот… По поводу одной кандидатуры у нас появились вопросы… И честно говоря, тут не то, что новая должность, тут такие результаты, что как бы с прежней позиции не слететь… Да-да, Глеб Юрьевич, я про вас.

Петр Сергеевич уставился на Глеба. Тот покраснел, откашлялся и откинулся на спинку стула. Все притихли, прикидывая, обойдется ли сегодня начальство одной жертвой или потребуется еще несколько. Опустив глаза, сотрудники принялись разглядывать по-деловому сдержанный маникюр или часы. Телефоны на время совещания убирали, поэтому углубиться в переписку в чате не вышло бы. Глеб мечтал провалиться в цокольный этаж, туда, где подземная парковка и еще ниже. Лишь бы Анна не видела его позора. Порка холопа на барской конюшне.

— Нет, конечно, мы всё понимаем, у вас сложилась очень тяжелая ситуация… и мы готовы были помогать и ждать, но всему есть предел…

— Петр Сергеевич, — решил подать голос Глеб.

Он старался говорить уверенно и доброжелательно:

— Я благодарен всем, кто меня поддерживал, я благодарю лично вас за оказанное содействие. Да, действительно, я упустил много времени и сейчас стараюсь наверстать. Обещаю, что в ближайшее время я сделаю всё, чтобы вы увидели результат. И даже больше…

Управляющий криво усмехнулся, побарабанил холеными пальцами по блестящей столешнице.

— Что ж… ваше стремление похвально, но…

— Петр Сергеевич, я считаю вашему сотруднику нужно дать еще один шанс, — безбоязненно перебила его Анна и посмотрела на Глеба долгим-долгим взглядом. — Я не сомневаюсь, у него большой потенциал. Он справится.

Глебу показалось, что сердце его стало огромным и наполнилось синевой до края.

Совещание шло своим чередом. Петр Сергеевич еще раз прошелся по претендентам на повышение, каждый раз, словно спрашивая совета или даже разрешения у Анны. Глеб почти ничего не слышал, он исподтишка поглядывал на эту парочку, пытаясь понять, с чего вдруг шеф так вокруг нее вьется. Может быть, она родственница кого-то из вышестоящего начальства? Интересно, а она вообще подойдет к нему или сделает вид, что они не знакомы.

Накатило дикое раздражение, захотелось встать и, отшвырнув стул, выйти из кабинета. И будь, что будет! Он никак не мог отойти от минуты позора перед женщиной, которую мечтал пригласить на кофе. Хотя и понимал, как это будет выглядеть со стороны: уставший от переживаний муж не справился со стрессом и решил сходить налево. Вот и грезит блондинкой с сапфировыми глазами. Вспомнил вчерашние серьги. Увидел, что сегодня они уже другие — небольшие золотистые кольца. А вот цепочка та же и по-прежнему змеится по высокой шее.

Глеб сжал кулаки. Да, какая разница, что о нем подумают! Пусть сначала переживут то, что пережил он, причем дважды, а там посмотрим! Глеб чувствовал, как всем телом он непроизвольно развернулся в сторону Анны. Как чуткий радар пытался поймать, пусть даже слабенькую, едва уловимую волну покоя, исходящую от нее. И в какой-то момент показалось — вот оно! Но ощущение было таким тусклым, что он чуть не застонал. Как если бы человеку, мечтающему попробовать тропический фрукт, подсунули пресный и безвкусный суррогат. Он испугался: а что если и не получится больше испытать блаженный покой?

Глеб заерзал на стуле. Получилось шумно и заметно, но он понадеялся, что спишут на волнение перед шефом. Передвигая по столу разрисованный каракулями лист бумаги, он быстро прикидывал: есть ли шанс на продолжение безобидных встреч с Анной? Всё-таки субординацию никто не отменял, а любые отношения в корпорации становятся достоянием общественности в мгновение ока. И ладно бы просто сплетни, но ведь негласно романы на работе не приветствуются. Да и какой там роман! Нет таких мыслей. Просто он остро нуждается в общении с ней. Обычном, человеческом общении! Тот, кто хочет выжить, ищет любые пути спасения. Так что на его личной войне с демоном страха и тревоги все средства хороши.

Совещания всегда тянулись медленно, а сегодняшнее казалось бесконечным. Наконец, он услышал заветное: всем спасибо, можете приступить к работе. Сотрудники потянулись к выходу, радуясь, что можно ненадолго размять затекшие тела. Сегодня управляющий был в ударе и особенно изощренно изгалялся над подчиненными. Наверняка не последнюю роль в этом сыграла Анна. Красовался перед ней, перья распушал, демонстрируя себя, как компетентного и сурового руководителя, без которого вся работа рухнет.

Глеб нарочно пропустил всех вперед. Анна стояла у стола и внимательно слушала Петра Сергеевича. Тот заливался соловьем и всё норовил прикоснуться к руке женщины. Сверкая нешироким гладким браслетом на запястье, рука ускользала мимолетным движением. Глебу стало жарко. Ему хотелось убить шефа, потому что сейчас он питается энергией, предназначенной для него. Нагло и беспринципно отбирает его пищу! Глеб поджал губы и вместо того чтобы пойти к выходу, начал обходить стол с другой стороны. Ему было просто необходимо оказаться рядом с Анной, причем, как можно ближе. Если он сейчас ничего не почувствует, то и попыток завладеть ее вниманием больше не будет.

Заметив маневр Глеба, Анна удивленно приподняла бровь, потом улыбнулась и прищурила глаза. Теплое васильковое облако окутало мягким одеялом, залетело внутрь, взбудоражило память сердца. Глеб почувствовал, как по коже поползли приятные мурашки. Так бывало в детстве, когда мама перебирала его волосы перед сном.

— Вы что-то хотели еще уточнить? — неприветливо процедил Петр Сергеевич, вторгаясь в чужую вселенную.

— Нет. Извините, — громко ответил Глеб.

Он пошел к раздвижным матовым дверям, они напомнили ему двери турецкой больницы. Но внутри ничего не екнуло. И это была заслуга Анны. Глебу захотелось рассмеяться в голос, будто он надышался веселящим газом. Голубой поток смыл всю муть, растворил ее, распылил на мелкие, почти невидимые, частицы.

В коридоре Глеб остановился у кулера и принялся ждать. Вдруг ему повезет, и он сможет перекинуться с Анной хотя бы парой слов. Неважно, о чем будут эти слова. Хватило бы простого — «привет». Лишь бы не лишала его источника жизни. Медленно цедил маленькими глотками холодную воду. Ждал. Двери кабинета разъехались, сердце подпрыгнуло, зависло у горла и разочарованно скатилось вниз. Рядом с Анной по-хозяйски шествовал Петр Сергеевич. Сейчас еще сделает при ней замечание, что он до сих пор не на рабочем месте. Глеб отвернулся, надо уходить. Он и раньше недолюбливал управляющего с его дурацкими правилами и необоснованными придирками, а сейчас просто возненавидел.

— Благодарю вас, Петр Сергеевич, — раздался хрустальный голос Анны. — И не смею вас больше отвлекать.

— Но я провожу… — гудел майским жуком управляющий.

— Ни к чему, — хрусталь покрылся легким слоем инея. — Я прекрасно знаю, где находится отдел маркетинга.

Снова раздалось гудение, на этот раз слегка огорченное, и Петр Сергеевич скрылся в кабинете. Глеб напряженно ждал, спиной чувствуя приближение Анны. Стук ее каблуков отдавал нервными импульсами по всему телу, словно бил по голому мясу. В горле пересохло, хотя только что был выпит целый стаканчик воды. На задворках сознания вдруг ярко проявился образ Жени у водопадов… где уже пошел отсчет часов, минут, секунд до трагедии. Беды, которая прямо сейчас безжалостно уничтожает их настоящее.