— Вы мне там какое-то видео обещали показать, — пробормотала я.

— Надо было!

— И у меня бы сразу желание жить появилось?

— Вот это, вряд ли, — фыркнули рядом, — зато иллюзий поубавилось бы!

От такого заявления я даже развеселилась.

— Иллюзий-то у меня как раз и не осталось! Вероятно, в этом-то и проблема, — втянула я носом воздух.

— Настолько, что ты просто решила, что все, жизнь закончена?

— А у меня что, есть хоть какое-то будущее?

— Пока ты жив, оно есть всегда, даже если ты отказываешься его видеть.

Вот тут я не постеснялась скривиться.

— Ну, то, которое есть, меня не устраивает.

Он как-то нервно рассмеялся.

— То есть если все идет не так, как тебе хочется, то все? Поднимаем лапки и сдаемся?

Я нервно усмехнулась в ответ.

— Когда оно шло так, как мне хотелось? Жизнь всегда была сплошным компромиссом. Ты постоянно жертвуешь одним, ради чего-то другого, как тебе кажется более важного на текущий момент, постоянно подстраиваешься под чужие условия. На какой-то период это дает положительный результат, и ты даже чувствуешь себя счастливой. А потом случается что-то, что полностью меняет условия игры, или вообще все переворачивается вверх ногами, а твои усилия и жертвы просто в унитаз смывает. И ладно бы один раз, а то ведь постоянно, по кругу! Разница только в периодичности и масштабе попадалова!

— Ты, вроде, выросла здесь, а на такие вещи жалуешься! — как-то невесело усмехнулись рядом, а затем добавили, — Всякое бывает, но пока ты жив…

— Пока ты жив, и у тебя есть возможность барахтаться, то да, ты все равно подстраиваешься и пытаешься выгрести. Ищешь возможности! Вот только, когда ты связан по рукам и ногам, а еще тебе мерзкий мешок постоянно на голову напяливают, то это уже все, финал! — последние слова я сквозь зубы выплюнула.

Мой аргумент никого не впечатлил.

— Люди теряют все! Дома, семьи, детей, друзей, здоровье, инвалидами становятся и все равно продолжают барахтаться! А тебе мешок, значит, помешал?

Я не нашла, что ответить, потому просто презрительно фыркнула и заткнулась, а затем уткнулась лбом в ладонь.

— С таким подходом, тебе даже повезло! О тебе заботятся, кормят, холят, лелеют… Сопли вот подтирают! — фыркнули рядом.

Вот только теперь меня уже серьезнее бомбануло, так что я выпрямилась, глядя на него, и высказалась:

— Вот только про «повезло» не надо мне рассказывать, ладно! Настолько красиво, как у Юргена, у вас все равно не получится! — зло вырвалось у меня, — если б меня такой исход устраивал, я б пальцем не пошевелила! С Маркусом, наверно, все же связываться бы не стала, но осталась бы на Синелле в питомнике. Там, знаете ли, шикарные условия обещали, правильный уход! А еще уникальной называли!

Не знаю, что именно его задело, упоминание питомника, или самого Юргена, но отвечать он не стал. Лишь сидел и слушал мои развесистые рассуждения.

— А так зачем-то крутилась, вкалывала, как ненормальная, чтобы сборку корабля обеспечить! Чего-то вечно выясняла и придумывала, ночами не спала, только бы улететь и не оказаться редкой зверушкой в клетке! Вопрос — вот на фига, а? Для чего это все было? И зачем продолжать дальше?

А вот на это у него все же возражения нашлись.

— Здесь, ты как минимум не зверушка, а ценный эксперт.

У меня снова нервный смешок вырвался. Велика разница? Особенно, если учесть, как «эксперта» в невменяемом состоянии использовали.

— А касательно комфорта, — продолжил Крылов, — я уже много раз говорил, что все можно обсудить. Но ты же не хочешь!

Я помолчала, но затем все же призналась:

— Я не умею торговаться, особенно в таких вещах! Так что бесполезно.

— Неужели? — не поверил он, подняв брови.

Я лишь снова пожала плечами.

Он помолчал, а затем снова развеселился.

— Просить тоже ниже твоего достоинства?

Я отвела взгляд и тяжело вздохнула. Никогда не возникало проблем, попросить о чем-то несущественном, или проявить вежливость при общении с кем-то, или ради взаимовыгодного обмена, или при обращении к лицу, в чьи должностные обязанности и так входило нужное действие.

Совсем другое дело реально просить, точнее, унижаться и выпрашивать! Я скорее с голоду сдохну!

А ведь в детстве спокойно могла клянчить понравившуюся игрушку у родителей. Не знаю, что потом пошло не так. Реально не могла вспомнить, в какой момент меня по этому поводу перемкнуло. Зато уже, будучи, взрослой осознанно прилагала максимум усилий, чтобы в ситуации беспомощности не оказаться.

Крылов лишь усмехнулся и покачал головой.

— Откуда в вас это только берется, а?

Вот теперь настала моя очередь удивляться.

— В нас? Вы сейчас о ком-то конкретном?

Он лишь фыркнул и не ответил. А потом задал вопрос, который вообще мало к делу относился.

— Корабль ты, значит, заработала? — ухмыльнулся он.

— А, по-вашему, что, угнала что ли? — скривилась я.

— От тебя всего можно ожидать! — явно веселился он.

Я лишь укоризненно на него посмотрела.

— А как же страх высоты? — явно припомнили мне мой изначальный аргумент, когда я сидела и с честными глазами рассуждала, где вы тут вообще пилота нашли.

Я пожала плечами.

— На аэробайке высоко и без щита было страшно, — призналась я, — со щитом, вообще нормально.

— А на корабле?

— Там вообще все иначе, — пожала я плечами, — ты воспринимаешь пустоту вокруг сквозь нейроактив, и одновременно видишь своими глазами закрытую кабину. Так что у меня, вроде, проблем не возникло.

— Странно. Я видел тех, кто реально боится…

— Страх вообще вещь иррациональная, проявляются тоже по-разному, — пожала я плечами, — тут боюсь, а тут не боюсь. Иногда мне удается с ним договориться с позиции разумных аргументов, иногда нет.

Он усмехнулся, а затем выдал.

— Да уж! Кто бы мог подумать, что вернешься именно ты!

— А вы кого ждали?

— Среди жертв Юргена были и мужчины, так что я на них больше ставил, но…

— Юрген нас всех называл кандидатами, — нервно вырвалось у меня.

— Без разницы, — поморщились рядом.

Я помедлила, но все же спросила еще раз, вспомнив его предыдущую реплику про «откуда берется».

— Я ведь вам кого-то конкретного напоминаю?

Он помедлил и ответил не сразу.

— Племянницу, тоже упрямая, как стадо баранов! — все же признались мне после паузы.

— Ну, упорность в некоторых случаях это плюс. Помогает достичь цели тогда, когда многие сдаются, — криво усмехнулась я.

Уточнять, что это же качество может привести и к гибели, уже не стала. Честно, прямо сейчас и здесь, сидя на кладбище, мне позитива захотелось.

— Она ведь наверняка многого достигла в жизни!

— Могла, обязательно достигла бы, если бы не исчезла, — фыркнули мне в ответ.

Я приподняла брови, и хотела спросить, но мне рассказали и так.

— Надя была среди первых, кого увели вот так, точнее из тех, кого мне удалось отследить как пропавшую таким образом.

— Давно?

— Больше семнадцати лет назад. Собственно, с нее все и началось.

— И? Тоже Юрген?

— Да, камеры на улице тогда еще не частым явлением были, но в спортзале их вместе засняли, а потом все, ни единого следа.

Я молчала, а он продолжал.

— Я все свои связи и возможности тогда задействовал, но без толку, ничего не нашли. Где-то полгода спустя, его в ночном клубе с девушкой засняли, тоже прямо перед ее исчезновением. Потом он еще не раз появлялся с той же периодичностью, где-то раз в полгода, и кто-то исчезал. Мы сначала думали, маньяк орудует. Но ведь ни одного тела не обнаружили! И выбирал он совершенно разных людей, причем не только женщин.

Я тяжко вздохнула. А какие тут следы или зацепки могли появиться, если Юрген на Землю только время от времени прилетал?

— А потом начали всплывать любопытные факты, которые просто в голове не укладывались, — поморщился Крылов. — Это все затянуло настолько, что пришлось оставить службу. Уже после получилось найти единомышленника, который спонсировал реальное расследование и поиск.