Я в полнейшем недоумении приподнялась, все еще не веря тому, что вижу.
Нет-нет-нет! Этого просто не могло быть! Не могло вот так все закончиться! Я ведь выбралась отсюда!
А это все… это ведь несправедливо!
Собственная мысль о справедливости показалась глупой. Я давно зареклась в этой вселенной про нее рассуждать. Не было ее и точка!
С трудом поднявшись на ноги, я все равно отказывалась верить в происходящее. Эта комната сейчас просто как какой-то дурной сон выглядела.
Я ведь действительно выбралась! И должна была быть уже далеко отсюда! Далеко, а не вот здесь!
Взгляд упал на воду, и я поняла, что пить хочу ужасно, даже сильнее, чем после алкоголя. Чем-то меня реально сильным накачали в этот раз при перевозке. Так что я схватила полуторалитровую бутылку и наверно почти треть за раз вылакала.
Самочувствию жидкость облегчение принесла, а вот мироощущению нет. До сих пор какая-то нереальность происходящего не отпускала.
Все еще держа бутылку в руках, я уставилась на кофейник, на чашку и стакан, разложенные тарелки с едой, на приборы на столе. Сама не знаю почему, но именно они мне показались каким-то неправильным проявлением этого мира.
Мир казался отвратительным и мерзким, а они тут стояли и лежали в какой-то своей уникальной гармонии, словно их специально в особой композиции разместили.
Этой своей умиротворенностью они меня из себя и вывели. Но того, что произошло дальше, я все равно сама от себя не ожидала.
Вот я только что рассматривала содержимое стола, а потом просто взяла, и пнула его ногой!
Костюма поддержки на мне уже, понятное дело, не обнаружилось, но мебель тут стояла достаточно легкая. Так что мой снаряд вместе со всем содержимым со звоном и грохотом улетел в противоположную стену. Затем та же участь постигла и стул.
А я еще некоторое время с удивлением смотрела на дело рук своих, точнее ног, но внезапно осознала, что буквально чуть-чуть, но стало легче. Раньше я битьем посуды ни разу не занималась, но сейчас даже начала понимать тех, кто этим увлекается. Видимо, когда не за твой счет и осколки убирать не тебе, то реально помогает!
Взгляд упал на бутылку в руках, хотела запустить и ее туда же, но тут поняла, что жажда уже не так сильно, но все еще мучает, так что не стала. Наоборот сделала еще глоток, а затем завинтила крышкой остатки. Подумала, что вода еще пригодится.
Затем затравлено прошлась по комнате туда-сюда и обратила внимание, что одежда на мне новая.
Старый комплект из штанов и футболки я в весеннем лесу так неплохо изгваздала, особенно кеды и штаны, даже несмотря на то, что поверх еще костюм поддержки и куртка были надеты.
Там вообще, если вспомнить, на левой штанине в районе голени запачканная моей кровью дыра имелось. Здесь же меня переодели в чистое и нетронутое, хоть и очень похожее. Одежду вместе с бельем мне почти одинаковую каждый раз выдавали.
Диван почему-то так же бесил, как и накрытый стол, но пинать его я уже не стала. Правда и садиться тоже не захотелось.
Меня вообще какая-то брезгливость по отношению к окружающему пространству накрыла!
Потому ушла в противоположный от двери угол, который от кофе и прочих яств не пострадал, и, обняв бутылку с водой, уселась прямо на пол. Надо мной оказалось окошко.
Если подумать, с этой стороны я стены этой комнаты еще ни разу не разглядывала!
Сидела я так достаточно долго, рассматривая высокохудожественные кофейные кляксы на противоположной стене. Поняла, что это куда интереснее, чем с трещинками. Даже захотелось кисточку и краски взять и из них нормальные фигуры дорисовать. Так что я вовсе не скучала!
Был, правда, момент, когда я подумала, что наверно зря уничтожила завтрак, но потом поняла, что мне кусок в горло все равно бы не полез, так что черт с ним.
Забирать или убирать разбитую посуду сюда пока никто не заглядывал. Но тут их можно было понять. Я б тоже не решилась! Не то, чтобы я реально на кого-то бросаться собиралась, но они-то об этом не знали!
Так что обед мне тоже не принесли, хотя мой желудок уже к этому моменту так недвусмысленно мне лекцию читал, что гордость — это вообще здорово, но вот есть тоже иногда надо. Правда, не могу сказать, что его доводы меня сильно заставили раскаяться. Так что сожаления по поводу разбитой посуды так и не появились.
Из своей наблюдательной позиции я отлучалась только пару раз в туалет, бутылка воды в руках провоцировала. И именно тогда, когда вышла из соседнего помещения во второй раз, в камере обнаружился Олег. Видимо, по мне все же соскучились, и снова захотели на нервах поиграть.
Олег стоял и смотрел на меня какое-то время, прищурившись, как будто не решаясь подойти.
— Все еще бузишь? Или успокоилась? — наконец, задал он вслух явно мучавший его вопрос.
Я пожала плечами, и хотела пройти мимо, намереваясь вернуться на свой наблюдательный пост.
Но меня поймали за локоть, и в момент, когда я хотела руку из захвата выдернуть, уже куда более жёстко ее вывернули. А как только надзиратель оказался за моей спиной, достаточно легко скорректировал мое движение на выход.
— Знаешь, никому здесь не нравится тебе боль причинять, — почти доброжелательно просветили меня, — но ведь ты порой просто напрашиваешься!
— Надо же! Никогда раньше за собой подобного не замечала! — сквозь зубы пробубнила я в ответ.
А потом мне снова напялили на голову ненавистную темную тряпку. И в этот момент я внезапно осознала, что сейчас снова провоцировать на жестокость кого-нибудь начну. Ибо это просто невыносимо стало! Правда, Олег с помощью болевого захвата мои душевные порывы умело пресекал.
***
Привели меня не куда-нибудь, а в личный кабинет Крылова.
Хозяин помещения был доволен, бодр и светился, словно новая лампочка. Примерно так же он выглядел, когда в тот первый раз меня на допрос привели, ну, сразу после поимки.
Причина его нынешней радости тоже казалась вполне понятной. Не понятно было, чего еще ему надо от меня! Они ведь получили инопланетный космический транспорт? Получили! О чем еще нам разговаривать?
Про потерю думать тоже было невыносимо. Я все еще не могла поверить, что все кончено! При одной мысли об этом снова хотелось чего-нибудь разбить или кого-нибудь пнуть, но Олег за спиной бдел, и все еще контролируя мои душевные порывы весьма болезненным способом.
— Очнулась, наконец-то! — весело приветствовал меня хозяин этого балагана едва мы зашли, словно ничего особенного и не случилось.
Я вот его позитива не разделяла, так что я отвечать не стала.
Не дождавшись реакции, Крылов хмыкнул и кивнул на гостевое кресло, и Олег меня в него не просто усадил, а можно сказать запихнул. Правда, после этого сам назад не ушел, как это бывало раньше, а остался рядом бдеть дальше. Даже руку на плечо положил, как бы намекая, что рыпаться не стоит.
— Все еще буянишь? — поднял брови сидевший напротив мужчина, подперев рукой подбородок.
— С чего это мне вдруг буянить? — наконец, подала голос я, правда получилось не саркастично, как я планировала, а как-то жалко.
Мне в ответ лишь усмехнулись.
— Надо уметь проигрывать! — почти сочувственно просветили меня, — впрочем, если б ты сразу проявила благоразумие и пошла на сделку, можно было бы миновать неприятную часть.
А вот теперь я снова начала закипать. Он мог, сколько угодно строить из себя великого стратега, как будто все произошедшее было частью его великого плана, вот только я точно знала, что это не так.
Никто этот переполох не планировал! Я сама его не планировала! Все получилось почти чистой импровизацией!
— Как вы меня нашли? — все же взяв себя в руки, почти спокойным голосом спросила я.
— А мы тебя и не теряли! — усмехнулись мне в ответ.
Затем, видимо, чтобы скептичности в моих глазах поубавить, добавили:
— Немного попереживали, когда твой мотоцикл забарахлил, и ты в машину какого-то хмыря залезла. Но, к счастью, со своим чудо-костюмом ты с ним легко справилась. Так что дальше наблюдать стало спокойнее.
