— А развод?

— По Покону развели. Если бы не приворотное, был бы до сих пор женат. А привороженных и обмороченных разводят быстро. С компенсацией пострадавшим. Три книги мертвых у Мары выбил.

Кощей мечтательно прикрыл глаза. Видно, давно желал заполучить сии рукописи.

— А с рогоносцем то что?

— С Оленем? Перун подсобил. Охотник он страстный… два дня гонялся за этим парнокопытным, пока не сообразил, что это его родственник в ином обличие. Чем он там потом Маре и Марене грозил не представляю. Орал на пол Прави, что испепелит негодяйку, но обратила Мара Тарха в человека. После порки молниями виновницы.

Долго же я хохотала. Вот как такого колдуна-энциклопедию выгонишь? Кощей ухмылялся, наблюдая за моим весельем. Потом встряхнулся и продолжил:

— Но я отклонился, вернемся к Ядвиге. Дамочка, не добившись своего попыталась залезть в постель к князю. Но и тут не случилось. Жена Донского за волосы ее из той кровати и выволокла, через весь терем протащила до посольских палат. И велела наутро убираться к себе. С тем и спать ушла.

— А дальше?

— Дальше… Той же ночью муж Ядвиги попытался убить Московского князя. А сама ведьма рискнула тянуть силу его жены.

— Тянуть?

— Ты можешь наделить силой любое существо, по своему желанию. Постоянно иль на время. Вот эту силу она и попыталась забрать.

— И как они живы после такого остались?

— Бежали. Кто помог, не дознались. Ведь ритуал изъятия силы Ядвиге тоже кто-то подсказал, скрыться помог. Евдокия добраться до Литовского княжества не смогла, как щитом кто закрыл. Ну и прокляла птица ту землю. Отрекла Ядвигу и всех причастных по Покону от силы Нави.

— Деятельная натура.

— Не то слово. До сих пор Литовское княжество, да и западная Украина — как отрезанный ломоть. Ты в пижаме до конца дня будешь?

— А что? У меня выходной, имею право!

— Право то ты имеешь. Но я предлагаю прогуляться.

— Мне еще в магазин нужно.

— Не нужно, твой домовой не плохо работает с доставкой, так что он закажет. А мы, пожалуй, прогуляемся.

— Я пока соберусь, а ты рассказывай. Как это отречение связанно с нынешней обстановкой?

— Можно сказать напрямую. Ценности, что в крови и костях у славян и иных народов, тех кто принят и оберегается Навью, не признаются там. Это потеря Правды в душе, сострадания, человечности. Оставим новые регионы, многое сказано, многое передумано. Отречение — это не лишение добродетели, это отказ от помощи предков. Тех кто направляет, оберегает и учит, от корней, что держат в человеке — человека. Как плотина для зла. Зло смывает своим потоком человечность, порядочность, доброту. Подмена понятий, вся тьма, что таилась и пряталась от предков, завела свою песнь, заглушая разум. Так уже было.

— Германия.

— И Америка, индейцы те же. Но да, нацисты и сломали тот барьер в Европе. На Руси, к сожалению, не все гладко, дудочка крысолова обещает сказку. Но вернемся к отреченным. Если бы они вцепились в свои корни, пусть подрубленные… Многое было бы иначе, без фото трупов матерям и женам, без призывов резать всех и вся, заслышав русскую речь. Ничто человеческое в них не говорит. Может где-то и слышен ее шепот, но сказочка то, чем дальше, тем страшнее. Обморочить всю нацию не получится никогда. Вспомни, как в самом начале кричали: «Русские, на колени, просите прощения»? Что ты почувствовала?

— В начале смятение, непонимание, что твориться. А потом увидела мужика с флагом на коленях. И ярость! Набатом в ушах, кровь аж закипала. Я? Да на колени?

— Вот она, Русская Правда. Но как бы не стучала кровь в ушах, как бы не сгибала ярость, дети священны. Им не рассказывают о смертях с призывами самим стрелять и резать всех отличных от них. А для отреченных это в порядке вещей.

— Не распаляйся, я тут на твоей стороне.

— Детям, нельзя такое говорить. Детская душа приходит в этот мир очищенная, по «Правде», в любом из видов. Все души пересекают реку Смородину, Лету — кто как называет реку забвения. Но в местах, отреченных от силы Нави, наши души возвращаются серыми, слабыми. А окончательно они «чернеют» благодаря родителям, которые всю жизнь учат ненавидеть, всех. Они обвиняют русских, вытравливая весь свет из маленькой, наивной души, забирая знания Навьей стороны. Подменяя понятия, отгрызая исконную человечность, поют о том, что черное это белое. А доброта — это слабость. Тем самым все дальше уводя душу от предков. Любое благополучие России, это ложь и пропаганда. Дети впитывают как губки, очерняясь, озверяясь, лишаясь даже крохи возможности прощения.

— Так может это из-за того, что сделала прапрабабка?

— Это следствие. Там не было проклятья в полном смысле этого слова. Твой предок, перекрыла доступ к силе только самой Ядвиге и ее помощникам. Но та в бешенстве перекинула проклятье на все свои вотчины. Отреклась за себя и своих потомков. И была снята защита, не со всей Украины, Новороссия не потеряла связь с Родом, она сама всеми силами цеплялась за корни. Это как подверженность болезням, если иммунитет слабый, то все болезни твои. Западная Украина сейчас окончательно потеряла себя: низкий интеллект, повышенная внушаемость, немотивированная агрессия, инфантильность. Итог, собственно, мы и наблюдаем, начиная с "Белого братства" и заканчивая сегодняшним днём. Доминирующее население инфантильно настолько, что как дети уверены, что им все должны и во всех их бедах виноваты "родители". Как видим на примере ополчения Новороссии, только русскоязычное население способно думать и принимать ответственные решения, когда думаешь на русском — это как заветное слово от слабоумия.

— Скажешь тоже, я таких «индивидуумов» встречала!

— Я тоже. Но они как Эллочка Людоедка, знают пару — тройку слов. Вспомним о болезни, у обычного гриппа сколько симптомов?

— Я не медик, но предположу, что много, больше чем я знаю. Там и кашель, насморк, температура.

— Так и тут. Отречение Ядвиги, как слабость, самое начало. Следом отказ «употреблять» русский язык — остаться без укрепляющих лекарств, витаминов. В украинском диалекте, что-то порядка сорока тысяч слов, в русском более полумиллиона. Витаминов уже не хватило. В то время как Новороссия стремилась «съесть их все». А слабость перешла в температуру, и вот уже невозможно внятно формулировать свои мысли, не хватает словарного запаса, больше того, слова из разных регионов не совпадают. Нет слов, нет мысли, и лихорадка поедает страну, ширится пропасть. Лихорадка приводит к бреду. Вот уже древние укры копают черное море, складывают Кавказские горы, без ракет и космодромов покоряют звезды. В бреду не верят, уже ничему. Да, смешно, тем не менее эти дебилы в это верят, а факту, что их язык придумали в начале двадцатого века, чтобы окончательно отколоть от Руси — не верят.

— Я честно думала, что это просто диалект. Как в Москва «акают» …

— К сожалению, так только было. Так по расколу, бред в наличии, нужно либо лечить болезнь, либо умерщвлять. Пока мы думали, подсуетились островитяне. Если человек болеет, то в разы более подвержен иным болезням. И к лихорадке они присоединяют проклятья. Сифилис — не только страшная болезнь, но и придуманная и лелеемая на Туманном Альбионе — одноименная порча, завязанная на кровь и на род. Их самих прокляли индейцы, когда те убивали их жрецов. А потом они научились ее использовать. Болезнь-порча и сама по себе ужасна, но и меняет генетику потомков. Бред становится агрессивным, влияет на мозг. После войны, когда большая, да и лучшая часть мужского населения истреблена, убить человека, морально проще. Меньше двадцати процентов не заразились — те самые области, что вернулись сейчас к нам. Ко всему прочему, у правительства было очень много проблем, и эпидемия ширилась без контроля. По-хорошему требовалось очистить ту область от заражения. Жуков попытался, потом Советы под дулом пулеметов учили зараженное население истории и русскому. Ну и не плохая медицина, позволила скрыть симптомы.