Голландец еще держался, а вот Сиберд ушел на дно, удерживающая Нагльфар цепь с грохотом утонула в воде. Корабли с Андреевскими флагами рассредоточились по оставшимся.

Корабли призраки изначально выглядели потрепанными, а сейчас многие по палубу ушли под воду. Вода заливалась им отовсюду, так, что призрачные пушки противника замолчали, позволяя защитникам еще больше укрепиться. Но главное это цепи, открепить, отстегнуть, хоть выкорчевать!

С центрального корабля слетел Андреевский флаг, взмыл в небо, превращаясь в огромное облако с морским крестом. Где он уже накрыл вражеские корабли слышался треск ломаемых палуб.

Но целью флага стал удерживаемый орлом, Нагльфар. Он белым покрывалом растворял в себе самую большую угрозу. Замораживал, как айсберг. Пока тот полностью не исчез в белой пене с синим крестом. Орел издал победный крик, схватил льдину и в два взмаха исчез в Нави. Оставляя за собой белую волну.

К победам, грядущим веди твёрдым шагом,

Молитвы пусть будут чисты пред тобой.

Всех нас собери под Андреевским стягом

И нас окрыли крепкой верой святой.

Ты якорь и щит, компас наших флотилий! Спасительный круг, боевой капитан!

Бесстрашный моряк великой России! Феодор святой, покровитель славян!

С последним аккордом раздалось «Ура!». Облачный флаг окончательно свернулся и поплыл в сторону нашего катера. Кораблей противника на горизонте больше не было.

Последним в волну тумана входил центральный корабль, на долю мгновений наше суденышко продрейфовало рядом с ним. И капитан нашего и призрачного корабля отдали друг другу воинское приветствие. В абсолютной тишине, где даже плеск волн не было слышно.

Секунда и вновь спокойное море, свет солнца, блеск воды и мирный гомон с берега. Меня потряхивало. Я больше никогда даже в мыслях не назову двуглавого орла «курицей», как иногда презрительно именовали герб страны. Тут птеродактиль!

Но главное…. Сны были не снами. Вот какова моя сила. Вся или нет, не знаю. Но призвать из-за грани воинов, силой голоса, силой Рода. Призываю я, а вот кто откликнется. Скорее те, кого зову, пока других версий не нашла. Навь выпускает силу, что может справится с угрозой… Нужно будет учить гимны. А что с любовной лирикой делать?

От само-открытий меня выдернули в Явь:

— Ну спасибо, Гамаюн.

Капитан бережно подхватил проплывавший флаг, сложил и сунул под куртку. Потом продолжил, тепло улыбаясь.

— Давно тебя не было. Да и с другом своим повидаться случилось. С друзьями.

— Давно? Друзьями?

— Молодая еще, Переплут, это не фамилия, а имя. Язабытый бог здешних морей. Ты позвала Ушакова, почти со всем его флотом. И Анзуд пожаловал крылья размять.

— Бог? Как же тогда с голландцем так получилось? И что это за Нагльфар? Анзуд это двуглавый орел?

— По порядку. Я Бог Северных морей. Но здесь силы забытого бога мало. До этого то один корабль — призрак приплывал, то другой, а вот сейчас стая налетела. Помяни мое слово, не с проста! Нагльфар — это и корабль, и остров мертвых, спящие до прихода Рогнарёка. Анзуд, да это наш орел. Он к нам иммигрировал вместе с твоей тезкой. Потом правда переименовали ее в Софию, из Византии. Эта птаха служила еще Палеолог.

— Чудны дела твои Род! Давно такое? Я про нападение кораблей.

— Да почитай, как твоя мама исчезла. Защита ослабла, раз в месяц стабильно кто-то пробует на зуб. Помогаю потихоньку, на сколько сил хватает.

— Так они по одному прибывают…

— В этот раз все много хуже. Голландец тащил Нагльфар на цепях, сам по себе дракар стоит во льдах, до своего часа. Его могли вытолкнуть в Явь. Не припомню чего-то такого! И весь расчет строился на том, что последняя Гамаюн умерла больше четверти века назад. Мне не хватило бы сил вернуть Нагльфар обратно. Береги себя, племянница, что-то затевается.

— Что-то затевается…Предположим… тьфу, тьфу, тьфу, его вытолкнули. Что будет?

— Рогнарёк. Конец этого мира. Но Кощей, Яга… да и остальные закинули бы обратно Мертвый корабль… не сказать, что легко, но всем миром.

— Тогда смысл? Что может Нагльфар такого, кроме конца света?

— Создать остров. Они с него бы и начали. Остров для Фенрира.

— И? Плацдарм? Для кого? Тем более ты говоришь, его бы выгнали.

— Сила. Корабль-остров вытянул бы очень много…

— Очередная пиявка, но слишком мощная. Для чего…

Задумалась, но информации было слишком мало. Тут заметила, что меня не качает. Вообще, стою как влитая. Оказалось, меня все еще держали два офицера, аккуратно, под руки. Даже дышали через раз. Команда патруля, смотрела на меня как на ожившую богиню, как оборотни тогда, на крыше Тайницкой башни. Преклонение, обожание, надежда…

— Не переживай, мои водяные будут молчать. Бурю спишем на Анзуда, ему такое под силу. Но ты будь аккуратнее. Убить тебя не смогут, но похитить, усыпить… Фантазия у врагов огромна, а чести нет. Если тебе понадобится моя помощь, племяшка, только скажи!

Капитан приобнял меня, несколько продрогшую, просоленную и абсолютно мокрую.

— Племянница?

— Правнучатая племянница, ведь все мы создания Рода.

— Значит так и есть.

И тут же Переплут сменил тему:

— Приглашаю к себе, поесть и обсохнуть. Простудой даже боги не брезгуют!

— С удовольствием, иначе оборотни меня сами съедят.

В Кронштадте все еще было суетно.

Переплут остался на нашем угнанном катере и, отобрав руль у оборотня, аккуратно доставил до причала. После чего попросил «добровольного» помощника отогнать на место в Петергоф. Если Саша и был против такого самоуправства, то не подал даже виду, особенно после упоминания угощения. Коля только одобрительно кивал.

Отпустить нас голодными, бог мореплавателей отказался наотрез, не по-русски получается. На острове еще бегали люди в пожарной форме и кое-где завывала одинокая сирена, но суета эта была нормальной. От нее не веяло ничем злым, потусторонним или навьим.

— Сейчас дождь соберется, все само — собой потухнет.

— А если шторм, как мы в Питер попадем.

На меня та — а–ак посмотрели, что я устыдилась, и правда — кому я это говорю! Еще не выработалась привычка, наверное.

— Вот и умница, сама все поняла. Я на машине, минут через десять будем на месте. У меня здесь небольшой домик.

— Много здесь народу живет?

— Да не особо… До восемьдесят четвертого, прошлого столетия в Кронштадт можно было добраться только на пароме, это не всем нравится. Затем к центральной части острова с севера была подведена дамба, ну то архитектурное чудо, что сегодня чуть не снесли. По ней открыто автомобильное сообщение с большой землей. Дамба делит остров на две части — западную и восточную. На западе находится один из фортов, кладбище и воинская часть, там в основном казармы ну и по мелочи. Сам же город занимает восточную часть Котлина. Район новостроек чуть на старую крепостную стену не налезает, дальше дворцы и пристройки. Адмиралтейство до сих пор в старом здании заседает. Все надеюсь, что кого-то убьёт штукатуркой.

— А как же статус военного «городка»? Секретность, ну и прочее?

— До середины девяностых. Потом ограничения были сняты, но Кронштадт во многом и теперь остается военной территорией. Треть площади острова Котлин занимают воинские части, ГУП Кронштадтский Морской завод и Арсенал. Там кстати всякая прочая живность обитает.

— Живность?

— Детские сады, школы, поликлиники, госпиталь. Статус закрытого военного города, который длительное время имел Кронштадт, отпечатывается на местных, тут те живут, кто здесь работает. В основном стараются занять «сталинки». Остальные не сильно выдерживают климат, хотя и они ветшают. Когда я в городе, то живу в самой восточной части за Обводным каналом.

Действительно за коротеньким разговором добрались до явно дореволюционной постройки, правда с новым ремонтом. Переплут жил почти как Карлсон, последний этаж с огромным балконом и видом на море. Боги они такие — не могут отказать себе в удовольствии, в конце концов имеют право.